Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела - Закери и Филипп Ронн

— Верблюда поймай, а то на своей лошади его повезешь. — Вздохнув, проговорил Норин, шагом направляясь к своему молодому бестолковому коллеге, стонущему на земле.

— Живой?

Подъехав, он спрыгнул на землю и опустился на одно колено перед Тристаном.

— Если честно, не очень. — Простонал белобрысый, садясь на попу ровно и баюкая левую руку.

— Что с тобой? Руку вывихнул?

На самом деле оказалось хуже. Падая, Тристан руку сломал. Когда Серкона вернулась с тристановым верблюдом в поводу и узнала об этом, то так витиевато выругалась, что белобрысый покраснел, как студентка‑практикантка. Зарывшись в сумки, Норин достал обезболивающее и антибиотик, которыми так предусмотрительно снабдил их господин посол пред отправлением, и вколов все это незадачливому коллеге. Из имевшихся подручных средств наложили шину. По‑хорошему стоило бы наложить гипс, но где его возьмешь посреди пустыни. Норин попытался было ускорить заживление при помощи своей силы, но у него ничего не получилось. У него была предрасположенность совсем к другим способностям. Вот если был бы рядом Рупперт, от него толку было бы больше. Хотя, белобрысый брата к себе и на пушечный выстрел не подпустил бы. Родственникам нельзя делиться силой. Пришлось довольствоваться тем, что было. Руку Тристану примотали к телу, чтобы не растрясло, взгромоздили на верблюда и продолжили путь.

Всю дорогу, пока ехали до другого края пустыни, наемница объясняла эльфу какой он болван. Он уже готов было со всем этим согласиться из чувства стыда, но Норин вовремя попросил наемницу угомониться и она замолчала.

Каменистая почва закончилась, и начались невысокие холмы. Здесь же заканчивалось и марево, окутывавшее все дно мертвого озера, и видимость заметно улучшилось. Имелась даже чахлая чинара, сплошь облепленная ящерицами. Здесь, возле этого полудохлого деревца, к вящему неудовольствию, разбежавшихся ящериц, и решено было остановиться и решить, что делать дальше. Продолжать путь, дожидаться отставших, или возвращаться назад и отвезти Тристана в больницу.

Серкона куда‑то ушла, а Норин, в задумчивости, встал перед деревом с походным топориком в руках. Он всерьез размышлял над тем, чтобы свалить чинару на дрова для костра. Он вовсе не хотел готовить на огне. Он рассчитывал, что дым днем, а огонь ночью наведет на них отставших товарищей. Вместе с тем кровь предков протестовала, требуя не губить единственное дерево на многие километры вокруг. С другой стороны, если воспользоваться кизяком, прихваченным в дорогу, то надолго его не хватит, а потом не будет возможности разжиться топливом.

Видимо, природолюбивый эльф решал дилемму очень долго. Серкона уже успела вернуться с чем‑то непонятным в руках. При ближайшем рассмотрении это оказалась глина. На вопрос — зачем, наемница лишь усмехнулась и попросила воды и плошку. Норин удивился, но принес.

Эльфийка села напротив бледного и уставшего Тристана и попросила его снять бинты. Тот не понял для чего, но послушался. Пока Серкона замешивала глину с водой, Тристан, при помощи Норина освободился от бинтов. Вместе они стали ожидать, чего такого задумала наемница.

На деле же все оказалось намного проще. Многоопытная охотница из ордена Погони использовала глину вместо гипса. Со знанием дела она вправила перелом, смазала руку какой‑то пахучей дрянью из своего рюкзака, а потом обмазала руку Тристана глиной в несколько слоев. Палящее солнце пустыни доделало все остальное. Глина схватилась на удивление прочно и вполне могла продержаться до ближайшей госпитализации.

Уложив все еще бледного Тристана в тени чинары, Норин встал немного в отдалении и воззрился на пересохшее дно озера, которое они только, что пересекли.

— Решаешь, что делать дальше? — догадалась Серкона, подходя к соплеменнику и вместе с ним любуясь видами пустыни. — У тебя не много вариантов. Дожидаться пока потеряшки выйдут на нас, самому отправиться на их поиски, или с раненым вернуться в город.

— Есть еще один вариант. — Произнес офицер имперской безопасности. — Я могу оставить парня здесь под твоим присмотром, в надежде, что потеряшки сами найдут вас, пока я на скорую ногу прогуляюсь до оазиса и пересчитаю тамошние пальмы.

— Я в няньки к этому красавчику?

— А ты спешишь по каким‑то своим делам?

— Ну‑у, я бы скрасила ему одиночество, пока ты по оазисам прохлаждаешься, но меня смущает то, что он стриженый. — Серкона обернулась к Тристану, лежащему под деревом, и оценивающе прищурилась. — Почему он острижен? Он ни чем не болел?

— Серкона, — возмущенно вскинул соболиную бровь эльф, — я прошу присмотреть за моим сотрудником, пока меня не будет, а не совращать его. У него девушка есть… Правда, он об этом пока не знает, но это не важно. И ни чем таким он не болел. Их с братом остригли в госпитале после удара молнией. Причем не только на голове. Волосы у них везде сгорели.

— Везде‑везде? А можно посмотреть?

— Серкона!..

— Да ладно тебе, не кипятись. — Пихнула соплеменника плечом эльфийка. — Лучше взгляни вон туда, это не один из твоих мальчишек?

Оглянувшись в указанном направлении, Норин увидел, как из марева мертвого озера показался какой‑то одинокий всадник. Это был не один из его мальчишек, но тоже субъект полезный. Ни слова не говоря, Норин, чуть ли не бегом устремился к нему навстречу.

Мерлок слегка испугался, когда перед ним оказался один из белых господ. Кажется, этот был среди них самый главный. Он хотел было дать деру и даже спрыгнул со своей клячи, но длинноногий эльф в два прыжка догнал его и схватил за шиворот.

— Стой! — воскликнул он. — Не убегай. Я ничего тебе не сделаю. Ты понимаешь меня?

— Моя понимать большой господина. — Залепетал Мерлок то и дело, норовя бухнуться на колени. — Моя помнить большой и добрый господина.

— Ты плелся за нами в хвосте всю дорогу от караван‑сарая. Отстал вместе с другой группой наших товарищей. Ты не видел, куда они направились? Куда они вообще делись?

Мерлок мгновенно смекнул, что ничего плохого ему делать не собираются. Наоборот, появился отличный шанс стеребить с белых господ неплохую деньгу.

— А чего это моя должен бесплатно говорить? — обнаглел абориген прямо на глазах. Он перестал пресмыкаться перед Нориным и, гордо выпрямившись, взял под уздцы свою клячу.

— Хорошо, сколько ты хочешь? — тут же сообразил эльф, суя руку за пазуху за кошельком.

— По морде он хочет. — Внесла свое мнение Серкона. — За, что ты собираешься платить? — возмутилась она, повернувшись к Норину.

И не дожидаясь его ответа, она вынула из‑под полы нож, лезвие которого было сделано из клыка какого‑то монстра, а ручка из другой его кости. Подскочив к, мгновенно перетрусившему Мерлоку, она приставила клинок к его горлу.

— А ну, говори, где ты видел остальных парней из нашей группы. — Повелительным тоном велела охотница.