Клубок со змеями - Павел Сергеевич Марков

— Чтобы заручиться поддержкой против Азамата, — я вздохнул, — правда, из этого ничего не вышло.

Глаза Бастет сузились, ее лицо слегка побагровело. Мне даже стало не по себе.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это невозможно? Отпустить его, дабы он все выболтал первому же стражнику?

— Знаешь, — с улыбкой на лице, начал я, — когда ты злишься, то напоминаешь разъяренную тигрицу, но это совсем не портит твою красоту. Скорее, она приобретает некий чарующий оттенок.

Несколько секунд она продолжала метать искры из глаз, но затем черты ее лица смягчились, и я понял, что попал в цель.

— Правда? — подозрительно спросила Бастет.

— Правда, — не отводя взгляда, подтвердил я.

— Ладно, — похоже, она решила сменить гнев на милость, — по поводу Тарару. Обсудим это позднее, когда полностью решим собственные проблемы.

Я кивнул:

— Именно это я и предлагал.

— И ты мне расскажешь все, — добавила она, — я ведь до сих пор почти ничего не знаю о твоем прошлом.

— Мне бы не хотелось ворошить неприятные воспоминания. Это все равно, что копаться в выгребной яме голыми руками.

— Между нами не должно быть никаких тайн, — она посмотрела мне прямо в глаза, — уверена, ты сам это понимаешь.

Я понимал, поэтому не стал спорить:

— Да, ты права. Расскажу все, как только прибудем в лагерь и отдохнем.

— Договорились, а теперь, — она заигрывающе улыбнулась, — сделаешь мне приятно?

Я почувствовал, как сердце сильно забилось в груди, а тело захлестнул знакомый жар:

— Да? И как же?

Она провела здоровой рукой по волосам:

— Сходи за вином.

Увидев мое искреннее разочарование на лице, Бастет буквально покатилась со смеху. В порыве безудержного веселья, она случайно задела перебинтованной рукой о стол. Смех тут же сменился едва сдерживаемым стоном, а затем посыпались проклятия.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нормально, — процедила она, тяжело дыша, — не стоит постоянно спрашивать! Мне нянька не нужна!

— Зато слуга, похоже, нужен, — хмыкнул я, вставая.

— А шел бы ты… за вином!

Теперь настала моя очередь смеяться:

— Как скажете, госпожа, — и отвесил шутливый поклон.

Уверен, будь у нее под рукой что-нибудь тяжелое, непременно запустила бы в меня. Но злости на лице нубийки не было. Скорее нетерпение.

— Принеси этот проклятый кувшин, или я сдохну от жажды!

— Ладно, но помни, его надо беречь.

Она произнесла сквозь сжатые губы что-то, похожее на «да», и закрыла глаза, в ожидании, пока боль в руке утихнет. Я не сразу сообразил, что вновь засмотрелся на нее. Мягкие и правильные черты лица, которые не могла скрыть даже плотная повязка. Пышные черные волосы, спадающие на плечи. Стройное, в меру мускулистое, тело и упругая грудь. Прекрасные длинные ноги.

Залюбовавшись ею, я не заметил, как Бастет открыла глаза:

— Мне безумно приятно, когда ты так на меня смотришь, но, во имя Осириса, ты не мог бы принести сюда этот проклятый кувшин?!

Я расхохотался до боли в руке и вышел из шатра.

3

С угрюмым выражением на лице, я окинул взглядом то, что осталось от некогда внушительных запасов вина. Воистину это было жалкое зрелище. Всего лишь пять кувшинов на десятерых человек, двое из которых ранены и нуждаются в поддержании сил.

— Проблема куда весомее, чем казалась, — пробормотал я вслух, склоняясь над сосудами и забирая один из них, — похоже, придется нелегко.

Вытащив зубами крышку, я сделал один маленький глоток. Сухость во рту немного спала, но до конца не прошла. Я с трудом удержался, дабы не выпить еще. Вздохнув, уже было собрался выходить, как вдруг услышал приглушенные голоса снаружи.

— Мы закончили?

— Да. Осталось только разобрать палатки и можно выдвигаться.

— Я слышал, у нас беда с водой.

— Именно. Поэтому нельзя тут задерживаться. Пять кувшинов с вином на десятерых это маловато.

— Так, может, стоит решить эту проблему?

— Каким образом? Пить мочу? — раздался нервный смешок.

— Не совсем. Представь, что нас станет меньше десяти. Тогда и вино беречь не придется.

Я весь напрягся. Тихо, стараясь не выдать своего присутствия, подошел к стенке шатра и встал на колени, пытаясь ловить каждое слово.

— И кого же предлагаешь пустить на корм стервятникам? Может себя самого?

— Прикончим Бастет и ее дружка-калеку.

— Ты перегрелся на солнце? — разговор перешел на шепот, так что пришлось максимально напрячь слух.

— Вовсе нет. Раненые потребляют слишком много жидкости.

— И ты думаешь только об этом?

— А о чем мне еще сейчас думать?

— Например, о том, что только Бастет знает, где спрятаны сокровища Азамата.

— Я ожидал, что этой тайной располагают больше людей.

— Располагали. Но, вот незадача, позавчера они все дружно отправились на службу к Нергалу[1], и теперь в живых из посвященных осталась лишь она.

— Проклятие. Я, конечно, люблю приносить жертвы Нергалу, но в этот раз он забрал слишком многих.

— Похоже на то.

— Можно выпытать из нее сведения.

— Что?

— Сведения. У Бастет. Насчет тайника.

— Попробуй. Она не из тех, кто выдает тайны, даже под угрозой смерти. Бастет прекрасно понимает, что убив ее, мы не получим ничего.

— И почему Азамат не рассказал про место схрона всем?

— По той самой причине, которую мы сейчас обсуждаем, хотя за такие разговоры нас могут прирезать, если услышат. Чтобы никто даже посметь не мог выступить против Главы. Расположение тайника с сокровищами знали