Сказки американских писателей - Вашингтон Ирвинг

ими не злоупотреблять. Но ты должен понимать разницу между выдуманной жизнью и реальностью. Иначе мозг у тебя так и не разовьется и никогда не будет таким, как у Саймона Большого. Не упрямься и расскажи нам об этом своем мистере Билзи. На кого он похож?

— Ни на кого, — сказал мальчик.

— Ни на кого на свете? — спросил мистер Картер. — Представляю, какое это страшилище.

— Я его не боюсь, — сказал, улыбнувшись, мальчик. — Ни капельки.

— Надеюсь, что нет, — сказал мистер Картер. — Если бы ты его боялся, это означало бы, что ты нагоняешь на себя страх. Я всегда объясняю людям, которым лет побольше, чем тебе, что они просто сами нагоняют на себя страх. Какой же он? Смешной? Или, может быть, великан?

— Иногда, — сказал мальчик.

— Иногда великан, а иногда нет? Все это очень туманно. Почему ты не хочешь сказать нам, какой он на самом деле?

— Я его люблю, — ответил мальчик. — И он меня любит.

— Это очень серьезные слова, — сказал мистер Картер. — Не лучше ли приберечь их для реальных, настоящих чувств? К примеру, таких, какие могут быть между отцом и сыном.

— Он настоящий, — с жаром сказал мальчик. — И очень умный. Он взаправдашний.

— Скажи мне, — продолжал отец, — когда ты выходишь в сад, там ведь сперва никого нет, верно?

— Верно, — сказал мальчик.

— А потом ты начинаешь о нем усердно думать, и он вдруг появляется.

— Нет, не так, — сказал Саймон Маленький. — Я сначала рисую знаки. На земле. Палкой.

— При чем тут знаки?

При том.

— Саймон Маленький, ты просто упрямишься, — сказал мистер Картер. — Я пытаюсь тебе растолковать. Я прожил на свете дольше, чем ты, и в силу этого я старше тебя и больше понимаю. Я тебе объясняю, что мистер Билзи — плод твоей фантазии. Ты слышишь меня? Тебе ясно, о чём я говорю?

— Да, папа.

— Это игра. Это ведь понарошку.

Мальчик сидел, глядя в тарелку и грустно улыбаясь, с видом человека, который окончательно покорился судьбе.

— Надеюсь, ты меня слушаешь, — сказал отец. — Я все жду, что ты скажешь: «Все это игра, как бы понарошку. Играю я с кем-то, кого сам выдумал. Я его зову мистер Билзи». И тогда никто не сможет сказать, что ты лжешь. И сам ты усвоишь разницу между грезами и реальностью. Мистер Билзи тебе пригрезился.

Мальчик по-прежнему сидел опустив голову.

— То он есть, то его нет, — не унимался мистер Картер. — То он в одном обличье, то в другом. По-настоящему его увидеть нельзя. А меня увидеть можно. Я настоящий. К нему прикоснуться нельзя. А ко мне можно. И я могу к тебе прикоснуться.

Мистер Картер протянул свою большую, мягкую, белую руку, типичную руку зубного врача, и взял сына за шею. Он на секунду замолчал и слегка стиснул пальцы. Мальчик ещё ниже опустил голову.

— Теперь-то ты чувствуешь разницу между выдумкой и реальностью? — сказал мистер Картер. — Я и ты — одно дело, а он — совсем другое. Кто же настоящий, а кто нет? Ну-ка скажи! Кто, по-твоему, не настоящий?

— Саймон Большой и Саймон Маленький, — сказал мальчик.

— Не надо! — испуганно вскрикнула Бетти и тут же зажала рот рукой: почему, собственно, гостья должна кричать «Не надо!», когда отец наставляет сына, да ещё таким высоконаучным, современным способом? Чего доброго, отец обидится.

— Итак, мой мальчик, — сказал мистер Картер, — я вынужден вернуться к тому, с чего начал: тебе надо дать возможность учиться на опыте. Отправляйся наверх. Прямиком в свою комнату. Скоро ты поймешь, что лучше — внять доводам разума или продолжать упорствовать и отстаивать свои нелепые выдумки. Ступай! Я сейчас приду.

— Ты что, собираешься бить ребенка? — спросила миссис Картер.

— Он меня не побьет, — сказал мальчик. — Мистер Билзи ему не даст.

— Кому говорят? Марш наверх! — заорал мистер Картер.

Саймон Маленький остановился в дверях.

— Он сказал, что не даст меня в обиду, — произнес он дрожащим голосом. — Налетит как лев на своих крыльях и всех проглотит.

— Сейчас ты узнаешь, настоящий он или нет! — крикнул ему вдогонку отец. — Если не доходит с одного конца, придется учить с другого. Я с тебя шкуру спущу! Но сначала я допью чай, — добавил он, обращаясь к женщинам.

Ему никто не ответил. Мистер Картер допил чай и не спеша вышел из комнаты, предварительно вымыв руки под невидимым краном.

Миссис Картер по-прежнему молчала. Бетти тоже не знала, что сказать, а говорить было необходимо — говорить что угодно, лишь бы не слышать того, что вот-вот начнется наверху.

И тут вдруг страшный вопль разорвал воздух.

— Боже праведный! — вскрикнула Бетти. — Что это? Он его искалечил!

Она вскочила с кресла, её глупенькие глазки испуганно забегали под стеклами очков.

— Я иду наверх! — сказала она дрожащим от ужаса голосом.

— Да, скорее наверх! — крикнула миссис Картер. — Идем скорей! Это не мальчик!

На площадке второго этажа они нашли мужской ботинок; из него торчал огрызок ноги — словно распотрошенная мышь, которую бросил, не доев, насытившийся кот.

НЕ ЛЕЗЬ В БУТЫЛКУ!

Фрэнклин Флетчер мечтал о роскоши и воображал себя среди тигровых шкур и прекрасных женщин. Тигровыми шкурами, в конце концов, он готов был поступиться. Но и прекрасные женщины, к сожалению, встречались редко и оставались недоступны. На службе и по соседству ему сплошь и рядом попадались дурнушки, кокетки, злючки или такие, что даже газет не читают. Других он не встречал. В тридцать пять лет он потерял всякую надежду и решил подыскать себе какое-нибудь хобби, что, разумеется, было весьма жалким утешением.

Он бродил по всевозможным закоулкам, заглядывая в витрины антикварных магазинов и лавок старьевщиков, и все никак не мог решить, что бы такое ему начать коллекционировать. В одном из таких закоулков он набрел на плохонький магазинчик, в пыльной витрине которого была выставлена одна-единственная вещь: корабль под всеми парусами — в бутылке. Чем-то этот парусник напомнил ему его самого, поэтому Фрэнк решил зайти и справиться о цене.

В магазине было совсем пусто. Вдоль стен стояло несколько обшарпанных полок, а на них множество бутылок, больших и маленьких, разнообразной формы, в которых содержалась всякая всячина, тем только и интересная, что находилась в бутылках. Пока Фрэнк озирался по сторонам, маленькая дверь приоткрылась и, шаркая ногами, вошел хозяин, сморщенный старикашка в затрапезной шляпе, который, казалось, был одновременно и удивлен, и обрадован появлением посетителя.

Он стал предлагать Фрэнклину букетики цветов, райских птиц, панораму битвы при Геттисберге, миниатюрные японские сады, даже высушенную человеческую голову — и все закупоренное в бутылках.

— А что в тех, на нижней полке? — поинтересовался Фрэнк.