Эмоции и чувства - Евгений Ильин

Рис. 9.6. Двухмерное семантическое пространство эмоций Дж. Рассела.

Эта модель была подтверждена Дж. Расселом с сотрудниками в процессе обширного кросскультурного исследования людей, пользующихся английским, греческим, польским и эстонским языками. Изоморфизм перцептивного и семантического эмоционального пространства свидетельствует о единстве принципов кодирования информации, об эмоциях на перцептивном и семантическом уровнях. Однако нелогичность этой модели мне видится в том, что в ней чаще речь идет о физиологических состояниях активации, чем о разных по знаку и модальности эмоциональных реакциях.

Для распознавания эмоций другого человека используются различные каналы экспрессии: мимика, речь, вегетативные и двигательные реакции. В исследовании В. Н. Куницыной (1973) с использованием метода словесного портрета было выявлено, что 14-летние подростки этими каналами пользуются неодинаково (табл. 9.3).

Таблица 9.3. Отражение различных элементов экспрессии другого человека подростками.

Последняя строка в таблице свидетельствует о том, что подростку легче дать общую оценку экспрессии человека по ее динамике в процессе общения, чем по отдельным каналам экспрессии. Трудно сказать, насколько представленные в таблице данные отражают возрастные особенности подростков, так как другие возрастные группы автором не изучались.

Показано (Тоом, 1981), что, несмотря на индивидуальные различия в изображении эмоций разными коммуникаторами, радость, удивление, страдание, гнев достаточно точно опознаются людьми по выражению лица. Презрение и страх опознаются хуже. Презрение часто путается с гневом.

Понимание (идентификация) эмоций другого изучалось В. А. Барабанщиковым и Т. Н. Малковой (1988). Ими были выделены общие для всех модальностей эмоций условия их идентификации по мимике. Легче всего идентифицируются целостные мимические выражения, включающие изменения во всех зонах лица одновременно. Наиболее трудно идентифицируются мимические проявления в области лба – бровей (эмоции не опознавались в половине случаев). Вдвое точнее опознаются эмоции по изменениям в области глаз и нижней части лица.

В то же время для разных эмоций имеются свои оптимальные зоны идентификации. Так, выражение эмоций горя и страха в области глаз идентифицируется легче, чем в нижней части лица; экспрессивные характеристики гнева – спокойствия легко обнаруживаются в области лба – бровей (хотя, по данным К. Изарда, гнев – это единственная эмоция, опознание которой требует наличия мимических изменений во всех зонах лица одновременно); экспрессия радости, отвращения, сомнения максимально точно опознается по изменениям в нижней части лица (рис. 9.7).

Рис. 9.7. а – зависимость трудности идентификации мимических проявлений от их локализации, б – зависимость точности идентификации мимических проявлений от их локализации (по В. А. Барабанщикову и Т. Н. Малковой).

Говоря об опознании эмоции по мимике, следует прислушаться к высказанной С. Л. Рубинштейном (1999) мысли, что «в изолированно взятом выражении лица напрасно ищут раскрытие существа эмоций; но из того, что по изолированно взятому выражению лица, без знания ситуации не всегда удается определить эмоции, неправильно заключают, что мы узнаем эмоции не по выражению лица, а по ситуации, которая ее вызывает. В действительности из этого можно заключить только то, что для распознавания эмоций (особенно сложных и тонких) выражение лица служит не само по себе, не изолированно, а в соотношении со всеми конкретными взаимопониманиями человека с окружающими» (с. 567).

Выявлено преимущество женщин в декодировании эмоций по мимике (Galagher, Sheentich, 1981; Jancik, 1981). Однако, как показали Р. Розенталь и М. Де-Пауло-Белла (Rosental, De-Paulo-Bella, 1979), преимущество женщин при опознании эмоций по голосу не выявляется.

Эмоции отражаются и в позе человека (рис. 9.8), однако этому вопросу исследователи уделяют значительно меньше внимания.

Рис. 9.8. Позы, выражающие различные эмоции: а – недоумения, б – независимого пренебрежения, в – смущения, г – независимости, гордости.

Культурные особенности влияют как на точность распознавания модальности эмоций, так и на оценку интенсивности их проявления. В кросскультурном исследовании Ю. В. Гранской (1998) было показано, что студенты из России значительно успешнее, чем студенты из других стран, распознавали страх, грусть, удивление, отвращение и менее успешно – счастье, гнев, радость. Автор объясняет снижение у российских студентов чувствительности к ряду эмоциональных состояний обстоятельствами их жизни, большой терпимостью русских людей, обусловливающей более позитивное толкование эмоции гнева. При сравнении оценивания эстонцами и киргизами различных выражений лиц в контексте «он потерял дорогого для него человека» обнаружилось, что эстонцы по сравнению с киргизами преувеличивали величину печали и преуменьшали оценки страха (Т. Нийт[67]).

Важным каналом для опознания эмоционального состояния человека является его речь. Однако в онтогенетическом развитии человека имеется младенческий период, когда он еще не владеет речью, а издает только звуки. Возникает вопрос:

насколько родители способны уверенно определять в звуках детей их эмоциональное содержание? Показано, что такая возможность присуща взрослым людям независимо от того, имеется у них опыт общения с малышами или нет (Павликова, Новикова, 2000). Однако точнее оцениваются сигналы биологически более значимые. В то же время некоторые сигналы расценивались как противоположные тому состоянию, в котором они были зарегистрированы.

Т. В. Корнева и Е. Ф. Бажин (1977) установили, что различия в точности распознавания эмоций по голосу связаны в основном с модальностью эмоций. Наименьшее количество ошибок при такой оценке испытуемые допустили при идентификации гнева и ровного настроения. Средний балл их опознания составил, соответственно, 99,3 и 97,0. Другие эмоции оценивались хуже. Так, средний балл опознания сниженного настроения равнялся 75,8, тревоги – 81,4, апатии – 80,7, повышенного настроения – 79,5.

Любопытные данные были получены этими авторами в отношении точности распознавания эмоций людьми разных профессий. Лучше всего распознавали эмоции врачи-психиатры по сравнению не только с математиками и инженерами, но даже по сравнению с врачами других специальностей (терапевтами, окулистами, отоларингологами и др.). Очевидно, это связано с тем, что у психиатров профессионально развивается внимание ко всем проявлениям экспрессии своих пациентов.