Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева - Эдуард Чухраев

На самом деле всего трое были посвящены в планы Саблина и являлись его действительными сторонниками: мичманы Виктор Бородай, Валерий Величко и старший матрос Александр Шеин.

Предполагалось объявить БПК «Сторожевой» независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по центральному телевидению с изложением своих взглядов. Обращение к советскому народу было записано на магнитофонную пленку и непрерывно передавалось по корабельной трансляции: «Всем, всем, всем! Нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом. На этот счет каждый имеет не один пример из жизни. Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС…»

Планы Саблина нарушил командир электротехнической группы корабля старший лейтенант Фирсов (он же неосвобожденный секретарь комитета комсомола корабля), которому удалось незаметно покинуть «Сторожевой» и добраться до стоявшей на рейде подводной лодки Б-49. Фирсов доложил оперативному дежурному о ситуации на корабле, тем самым лишив Саблина преимущества по времени. Ведь все знали, что БПК должен отправиться на ремонт, и выход корабля из порта, как предполагал Саблин, мог не вызвать никаких подозрений. После бегства Фирсова рассчитывать на это он уже не мог, и поэтому начал действовать немедленно. Кроме того, на самом «Сторожевом» один из младших офицеров передал по радио сигнал тревоги. Поэтому ночью 9 ноября Саблин срочно вывел корабль из порта и направил его к выходу из Рижского залива. Снявшись с якоря, БПК «Сторожевой» вышел из строя кораблей парада, чудом развернулся в узкой реке и в 2 часа 50 мин. 9 ноября (в сопровождении пограничных катеров) вышел из Риги в Рижский залив, взяв курс к Ирбенскому проливу (расположен между латвийским берегом материка и южной оконечностью о. Сааремаа, соединяя Рижский залив с Балтийским морем). Экипаж «Сторожевого», несмотря на отсутствие ряда ключевых офицеров и старшин, действовал четко и слаженно, обеспечивая кораблю непростое маневрирование в темноте по руслу реки. На запрос пограничников, переданный светограммой (ратьером), о цели выхода корабля в море был получен ответ: «Мы не изменники, идем в Кронштадт».

Впоследствии суд, отрабатывая по указанию сверху версию измены Родине, обвинил Саблина в том, что раз он вел «Сторожевой» на выход из Рижского залива через Ирбенский пролив (т.е. на северо-запад), то, следовательно, держал курс на Швецию. Действительно, теоретически кратчайшее направление на Кронштадт – строго на восток, через Моондзундский пролив. Но практически этот курс был весьма опасен для такого крупного корабля, каким был «Сторожевой», из-за узких мест, мелей и банок у сотен островов Моондзундского архипелага. К тому же на корабле не было штурмана. Его обязанности, как и отсутствовавшего старпома, исполнял сам Саблин. Не было на «Сторожевом» и необходимых для прохода Моондзундским проливом специальных навигационных документов. К тому же Саблин знал, что его корабль во время плавания по этому маршруту вполне могла обстрелять береговая артиллерия, а также береговые ракетные установки. Да и остановить корабль в узких местах, перегородив ему путь другими кораблями, было несложно. Поэтому Саблин избрал курс из Рижского залива на Кронштадт на cеверо-запад через Ирбенский пролив – в открытое море, по рекомендованному для таких кораблей фарватеру.

С корабля в эфир понеслись радиограммы в адрес советских и партийных органов, что «Сторожевой» идет в Неву к стоянке «Авроры». К 8.00 9 ноября, когда «Сторожевому» оставалось около 18 часов хода до Кронштадта, на корабль посыпались одна за другой телеграммы от командующего Балтийским флотом, главкома ВМФ, министра обороны с категорическим требованием вернуться на рейд Риги. «Сторожевой» не отвечал на вызовы по радио. Руководство страны долго не могло поверить, что на корабле действительно произошел мятеж. Вышедшие вслед за БПК пограничные корабли потребовали остановиться, в ответ со «Сторожевого» передали семафором: «Друг! Мы не изменники Родины!» Пограничники не решились открыть огонь, «Сторожевой» продолжил свой путь. На корабле был поднят «флаг грядущей коммунистической революции». Однако флотское командование опасалось, что на самом деле корабль уйдет в Швецию. Поэтому была начата масштабная операция по его перехвату. Вдогонку было брошено 9 кораблей береговой охраны и Балтийского флота.

Около трех часов ночи 9 ноября был поднят по боевой тревоге 668-й бомбардировочный полк, базирующийся на аэродроме Тукумс в двух десятках километрах от Юрмалы. «Вводная» звучала так – условный противник вторгся в территориальный воды СССР. На вооружении полка были устаревшие к тому времени фронтовые бомбардировщики Як-28, однако они были подготовлены к нанесению авиационных ударов ночью в сложных метеорологических условиях. Взлетели самолеты-разведчики. В воздух поднялся весь полк! К 9 часам утра «Сторожевой» прошел Ирбенский маяк. В ходе поиска «Сторожевого» один из бомбардировщиков по ошибке атаковал и повредил советский сухогруз, шедший из Вентспилса в Финляндию. Вообще, вылет бомбардировщиков был организован неудачно, за что почти весь руководящий состав авиадивизии и авиаполка получил предупреждение о неполном служебном соответствии от имени главнокомандующего ВВС.

Но после нескольких бомбовых ударов в непосредственной близости от «Сторожевого» члены экипажа, утратив надежду на благополучный исход восстания, освободили командира, который прострелил Саблину колено (это был единственный выстрел на «Сторожевом») и вновь взял командование кораблем на себя. У «Сторожевого» заклинило руль, корабль стал описывать циркуляцию. БПК застопорил ход, тут же к нему подошли корабли, на борт была высажена морская пехота. Экипаж не оказал сопротивления. В 10.32 на КП флота поступила телеграмма от командира «Сторожевого»: «Корабль остановлен. Овладел обстановкой. Жду указаний командующего флотом». В уголовном деле указывалось: «В 10 часов 32 минуты 9 ноября 1975 года преступные действия Саблина и его пособника Шеина силами Военно-морского флота СССР и экипажа “Сторожевого” были пресечены, корабль остановлен в Балтийском море в 21-й миле от советской государственной границы и на расстоянии 50 миль от территориальных вод Швеции».

Корабль отбуксировали на якорную стоянку у полуострова Сырве, южной оконечности острова Сааремаа, где был снят с борта и арестован весь экипаж «Сторожевого». Позже комиссия под председательством главкома ВМФ установит, что никакого восстания не было, а были неосознанные действия людей, поддавшихся на демагогическую агитацию Саблина. Но, видимо, это не совсем точно. Потому что среди экипажа как минимум был один человек, который осознанно поддерживал действия мятежного Саблина и остался верен ему до конца. Это старший матрос Александр Шеин.

Сподвижник Саблина – Александр Шеин

Александр Николаевич Шеин родился в городе Рубцовске Алтайского края 7 марта 1955 года. В апреле 1969 года переехал с семьей в Тольятти, где окончил восемь классов. Поступил сборщиком на Волжский автозавод. Осенью 1971 года пошел в школу рабочей молодежи, где закончил десять классов. На заводе с ним произошел неприятный случай. Откликнувшись на просьбу знакомого, Александр вынес с завода несколько амортизаторов. Был осужден на один год условно. Признавал свою ошибку и ни от кого не скрывал этого факта. В мае 1973 года был призван на Балтийский флот. После учебного курса в октябре того же года прибыл на БПК «Сторожевой». На корабле он заведовал ленинской каютой, был штатным киномехаником, корабельным художником и руководителем самодеятельного ансамбля. Неоднократно поощрялся командованием.