Убийство-2 - Дэвид Хьюсон

Лунд посмотрела на Торпе. Кровь свежая. Раны — многочисленные.

Кто-то совсем рядом. Силуэт мужчины. Голова под капюшоном низко опущена. Он промелькнул на фоне окна, побежал к выходу.

— Передайте Бриксу, что я преследую преступника, — сказала она и бросилась к двери, оставив истекающего кровью священника.

Целый час они искали его. Целый час потрачен впустую. С ними была администратор больницы, усталая и раздраженная женщина.

— Как вы могли потерять пациента? — возмущался Бук.

— Как вы могли явиться сюда и волновать его без нашего разрешения? — отбивалась женщина. — Это возмутительно. Мне все равно, кто вы такой. Ваш пост не позволяет…

Ее перебил мобильный телефон, зазвонивший у нее в руке.

Они находились на третьем этаже. Отделение интенсивной терапии. Никаких следов Монберга. Никто его здесь не видел.

Бук заметил, что лицо женщины меняется. Теперь он уже хорошо знал, как приходят дурные вести. В последнее время он получил их предостаточно.

— Что? — спросил он, когда она положила телефон в карман.

— Кажется, нужно вызвать полицию.

— Я министр юстиции! — взорвался Бук. — Полиция подчиняется мне.

— Ладно, — недовольно проворчала она и повела их в конец коридора, за которым не было никаких палат, а только складские помещения с коробками и различным оборудованием.

— Пациенты сюда не допускаются, — сказала администратор. — Ни при каких обстоятельствах…

Они оказались возле служебного лифта. Бук с его габаритами и две женщины едва втиснулись в узкую кабину. Администратор нажала кнопку первого этажа и больше не произнесла ни слова.

Когда двери открылись, они увидели, как три человека в зеленых медицинских костюмах стоят, согнувшись, вокруг чего-то на полу. Бук первым вышел из лифта, растолкал санитаров.

Монберг лежал лицом вниз. От его головы растекалась алая лужа. Рядом валялись разбитые вдребезги очки. Белая пижама была заляпана кровью.

— Только что спрыгнул с третьего этажа, — сказал кто-то.

— Пациентам не разрешается… — начала администратор.

Карина с рыданием отвернулась к стене.

— Будет расследование, — добавила женщина.

— Вы уверены, что он спрыгнул? — спросил Бук.

Ему никто не ответил. Тогда он схватил одного из санитаров за плечи.

— Вы уверены, что он спрыгнул? — повторил он.

— Я был здесь, подметал, — ответил ему санитар. — Видел, как он стоял вон там и курил. Потом он заметил меня, забрался на перила… — Он показал на спиральные пролеты лестницы. — Я слышал, как он кричал до самого низа.

— Вы уверены? — снова спросил Бук, но теперь едва слышно.

— Вряд ли я скоро забуду эту картину. Вы бы тоже не забыли.

Десять минут восьмого. Район мясоперерабатывающих заводов понемногу приходил в движение. Зажатый между линиями железной дороги и Вестербро, этот небольшой участок города кормил почти весь Копенгаген: здесь, в низких металлических ангарах, рассыпанных по промзоне, вели свой бизнес оптовые продавцы мяса и рыбы, работали пекарни, бакалейные базы. А вечерами тут начиналась совсем другая жизнь. Все свободное пространство на вторых этажах, а иногда и на первых, отдавалось ночной публике. Бары и крошечные ресторанчики заполнялись утонченными тусовщиками, желающими отужинать в непосредственной близости от подвешенных туш и лотков с освежеванным лососем.

Лунд бежала за человеком в капюшоне от самой церкви Гуннара Торпе. Она увидела, как он метнулся влево под рекламой «Бош» над модным заведением для ценителей органической кухни.

Она продолжала бежать, не снижая темпа, стараясь дышать коротко и ритмично. Со священником пусть разбирается Брикс. Лунд видела только спину подозреваемого, и ничто другое сейчас не имело значения.

Обогнув здание с рекламной вывеской, она быстро оглядела открывшуюся площадь. Склады и торговые точки. Грузовики под погрузкой. Такси, подвозящие женщин в чересчур ярких платьях.

Человек в капюшоне скрылся в здании в дальнем правом углу площади. Лунд помчалась следом, вбежала в полуоткрытые ворота.

Пустая зона погрузки. Вилочные подъемники, оставленные до утра. Из решеток в сером бетонном полу поднимался пар. Металлическая винтовая лестница вела куда-то под деревянные балки потолка.

Вдруг раздался какой-то шум, от неожиданности Лунд вздрогнула. Этажом выше включили мощную стереосистему, и стены начали сотрясаться от громких звуков диско.

Впереди она заметила открытую дверь. Лунд прошла туда и снова оказалась под стылым ночным небом. Двор был завален черными мешками с мусором, рядом сновали вездесущие голуби.

Ни одного человека здесь не было.

Она набрала номер Брикса и услышала, как он вздохнул, отвечая ей.

— Лунд, я занят. Я перезвоню.

— Священник…

— Что с ним?

— Разве вам не передали мое сообщение?

— Я же говорю — я занят.

— Я нашла его в церкви, едва живого. Позвонила дежурному. Велела выслать врачей. И передать вам…

— Чем вы вообще занимаетесь? — закричал он. — Вы должны быть сейчас на свадьбе.

— Кто-то выбежал из церкви, когда я находилась там. Я пытаюсь проследить за ним. Сейчас он в районе мясокомбинатов.

Она оглянулась. Столько зданий. Но между ними довольно широкое пустое пространство. Если ей повезет…

— Он не мог далеко уйти. Пришлите мне подкрепление, сколько сможете. Нужно оцепить район…

— Оставайтесь на месте, — приказал Брикс.

Она слышала, как он щелкнул пальцами, призывая к вниманию подчиненных. Даже отчетливо увидела, как он это делает.

— Мы едем. Вы безоружны, поэтому ни в коем случае не приближайтесь…

— Поговорите со священником. Узнайте имя или приметы. Он видел преступника.

— Лунд! — Он снова кричал. — Сколько раз повторять? Вы отстранены от дела. Чтобы вас там и близко не было.

— Я уже здесь. А вы нет.

Краем глаза она заметила какое-то движение. Из-за пустой погрузочной платформы выскочил все тот же человек в капюшоне и перебежал к зданию напротив.

— Пришлите людей, — торопливо бросила она в трубку и сунула телефон в карман.

Она видела, как человек нырнул в завесу из пластиковых лент, которые часто можно видеть в зонах погрузки. Лунд направилась туда же. Из-за длинных черных полосок на нее пахнуло резким запахом сырого мяса и повеяло холодом.

Она вошла в темное помещение, нащупала выключатели на кирпичной стене. Длинные флуоресцентные трубки под потолком ожили, с треском вспыхивая одна за другой, разливая повсюду мертвенный бело-голубой свет.