Дом разделенный - Перл С. Бак

во всех своих словах и поступках! Юань вскочил и решил уйти от этого человека, который теперь стал ему неприятен.

– Если хочешь знать мое мнение, – холодно произнес он, – то нынешние женщины бывают слишком уж современны. Ай Лан неправа.

И он медленно побрел в свою комнату, надеясь по дороге встретить Мэй Лин, но та не вышла.

А меж тем каникулы подходили к концу, и ни разу Юаню не посчастливилось побыть рядом с Мэй Лин дольше десяти минут, а наедине они не оставались вовсе, потому что та не отходила от госпожи и новорожденного. Госпожа ликовала: вот, наконец, сын, о котором ей так мечталось! Хотя она и привыкла к новым порядкам, все же она с тайным, отчасти постыдным удовольствием следовала старым традициям: выкрасила в красный цвет несколько яиц, купила несколько безделушек из серебра и стала готовиться к пиру, который следовало устроить для родных, когда малышу исполнится один месяц. Хотя до пира было еще далеко, каждую мелочь она подробно обсуждала с Мэй Лин. Госпожа настолько полагалась во всем на свою приемную дочь, что почти забыла, кто здесь настоящая мать ребенка.

Увы, Юаню нужно было вернуться на работу задолго до этого пира. Дни шли и казались теперь Юаню совершенно пустыми. Вскоре он совсем приуныл и стал в сердцах говорить себе, что Мэй Лин не должна все время посвящать ребенку. Если бы ей этого хотелось, она могла бы уделить немного времени и ему. Чем ближе был день его отъезда, тем тверже Юань убеждался, что Мэй Лин поступает так нарочно, не желая оставаться с ним наедине. А госпожа так увлеклась заботой о малыше и так радовалась ему, что совсем забыла о Юане и о его чувствах к Мэй Лин.

Так все и тянулось до самого его отъезда. Накануне утром пришел Шэн и весело объявил Юаню и мужу Ай Лан:

– Меня сегодня пригласили на большую пирушку, которую устраивают в одном доме. Там не хватает пары молодых людей… Можете вы двое забыть на пару часов про свой возраст, помолодеть и составить компанию двум хорошеньким девушкам?

Муж Ай Лан со смехом ответил, что охотно это сделает, и что все эти две недели он сидел рядом с Ай Лан, как привязанный, и совсем забыл, каково это – развлекаться. Но Юаня предложение покоробило, ведь он уже много лет не ходил на такие сборища, с тех самых пор, когда сопровождал на них Ай Лан. Его одолела прежняя стыдливость, когда он подумал о незнакомых девушках. Но Шэн не унимался, и в конце концов они с мужем Ай Лан его уговорили. Если сперва Юань не хотел идти, теперь он подумал запальчиво: «А почему бы мне и не пойти? Глупо целыми днями сидеть в четырех стенах и ждать часа, который никогда не наступит. Какое Мэй Лин дело, как я веселюсь?» Подбодренный этой мыслью, он ответил вслух:

– Ладно, я пойду!

Все эти дни Мэй Лин как будто не замечала Юаня, так она была занята, но в тот вечер, когда он вышел из своей комнаты в черном выходном костюме, Мэй Лин как раз проходила мимо со спящим младенцем на руках. Она удивленно спросила:

– Куда ты, Юань?

– На вечеринку с Шэном и мужем Ай Лан, – ответил он.

Тут лицо Мэй Лин как будто переменилось. Но Юань не знал, показалось ему это или нет, потому что она только покрепче прижала к себе младенца и, уходя, сказала:

– Тогда хорошо тебе повеселиться.

Юань еще больше рассердился и сказал себе:

– Что ж, вот и повеселюсь! Это мой последний вечер, и я сделаю все, чтобы мне было очень весело!

Так он и сделал. Тем вечером Юань делал то, чего прежде себе не позволял: вино лилось рекой, и он пил всякий раз, когда кто-нибудь предлагал тост, пил до тех пор, пока не перестал различать лица девушек, с которыми танцевал, и знал лишь, что в его объятьях всегда есть какая-нибудь девушка. Он выпил столько заграничных вин, к которым был не приучен, что огромный цветочный зал увеселительного дома поплыл у него перед глазами, превращаясь в сверкающий множеством огней лабиринт. Однако Юань очень хорошо держался, и никто кроме него не знал, как он пьян. Даже Шэн похвалил его:

– Юань, да ты везунчик! Напиваясь, ты бледнеешь, а не краснеешь, как мы, простые смертные! Клянусь, только взгляд выдает тебя – в нем горит настоящий огонь!

На той пирушке он повстречал женщину, которую когда-то знал. Ее подвел к нему Шэн со словами:

– А вот моя новая подруга, Юань! Если хочешь, я одолжу ее тебе на один танец, а потом ты мне скажешь, нашел ли ты здесь хоть одну, которая с нею сравнится!

Так в объятьях Юаня оказалась эта женщина – странное миниатюрное создание в длинном заграничном платье из переливающейся белой материи. Когда он опустил взгляд на ее лицо, оно показалось ему знакомым – такое лицо сложно забыть, очень круглое и смуглое, с пухлыми страстными губами, не сказать, что красивое, но странное и притягивающее взгляд. И тут она сама удивленно сказала:

– О, так мы ведь знакомы! Мы вместе возвращались сюда на корабле, помните?

Тут Юань, порывшись в разгоряченном мозгу, действительно вспомнил:

– Ах да, вы еще кричали, что всегда будете свободны!

От этих слов ее большие черные глаза помрачнели, а пухлые губы, намазанные толстым слоем красной помады, надулись, и она сказала:

– Здесь нелегко быть свободной. Нет, я, конечно, свободна!.. Но ужасно одинока. – Вдруг она остановилась, схватила Юаня за рукав и воскликнула: – Идемте где-нибудь сядем, поговорим! Вы тоже все это время были несчастны, как и я?.. Слушайте, я младшая дочь в семье, мать недавно умерла, а отец – второй человек после правителя этого города!.. У него четыре наложницы… Все – обыкновенные певички… Представляете, какая у меня жизнь?! Я знаю вашу сестру. Она хорошенькая, но такая же, как остальные. Знаете, как они живут? Весь день напролет играют в азартные игры, сплетничают и пляшут! Я никогда бы не смогла так жить… Хочу чем-то заниматься… А вы чем занимаетесь?

Эти пылкие слова настолько не вязались с ее накрашенными губами, что Юань не мог не отнестись к ним серьезно. Она беспокойно выслушала его рассказ о жизни в новой столице: о том, как он получил небольшое место в университете и какую-никакую работу. Когда Шэн подошел и хотел увести девушку танцевать, она сварливо оттолкнула его, надула свои и так чересчур пухлые губки и гневно прокричала:

– Оставь меня в покое! У нас