Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Софи Нордье

Габриэль изумленно молчал. Глаза Сабины были чистыми, как родник, они не могли лгать. Но он лично прочел письмо, извещающее о ее замужестве. Заподозрить мадам Алису во лжи?.. Это невозможно! Мадам Агнесса?.. Она никогда не скрывала, что он не пара ее племяннице, но чтобы обмануть его так бессердечно и хладнокровно?.. Габриэль почувствовал, как в голове у него закипает варево из непонимания, подозрения, обмана, обиды и злости. У него на скулах заиграли желваки, и он процедил сквозь зубы:

— Мы стали жертвой чудовищной интриги. Осталось выяснить, чьей именно.

— Баронесса Алиса тут ни при чем, значит, ты подозреваешь мою тетю? Но я вступлюсь за нее. Она видела, как я схожу с ума, получив известие о твоей смерти, и не могла бы хладнокровно плести интриги. Все-таки в нас течет одна кровь! Я сегодня же напишу ей и потребую объяснений.

— Кому еще могла помешать наша любовь? — Габриэль продолжал подозревать баронессу де Лонжер.

— Ты женат? — неожиданно спросила Сабина и замерла в ожидании ответа.

Шевалье кожей почувствовал ее страх.

— Нет. И никогда не был.

Женщина звонко рассмеялась. Она не скрывала, как сильно ее обрадовал его ответ.

— Надеюсь, мы выясним, по чьему злому умыслу нас столь безжалостно разлучили. А сейчас расскажи, где ты пропадал эти бесконечные девять лет?

Сабина нежно коснулась его плеча, и рука Габриэля в волнении потянулась к затылку. Поглаживая волосы, он судорожно сглотнул и предложил:

— Может, пройдемся пешком?

Бесцельно гуляя по лабиринту лесных тропинок, баронесса и шевалье не заметили, как пролетел день. Они упивались присутствием друг друга. Их души были словно песчаная пустыня, десятилетиями не знавшая дождя. Вдруг влюбленные с удивлением обнаружили, что солнце ушло далеко на запад, а тени удлинились до бесконечности; слуги явно проголодались, да и кони капризно фыркали, утомившись от продолжительной прогулки.

— Родная, нам пора возвращаться, скоро закроют городские ворота, — с грустью вздохнул шевалье, услышав нарочито громкий голос Андре.

Вернувшись в город, Сабина и Габриэль сдержанно попрощались. Они не решались прикоснуться друг к другу. Многолетний лед еще не растоплен, можно поскользнуться. Именно по этой причине Габриэль не упомянул в разговоре графа де Дрё.

Через день они с Сабиной снова встретились и отправились на прогулку. Дорога вилась среди живописных холмов, усаженных виноградниками; изумрудная зелень покрывала все видимое глазу пространство. Неожиданно Габриэль спрыгнул с коня и вынул из седельной сумки великолепную уздечку из дорогой кожи с серебряными креплениями. Сабина, натянув поводья, удивленно обернулась.

— Это для твоего Дамаска. Порода у него арабская, имя тоже, значит, и сбруя должна быть с Востока! — Шевалье, смеясь, ловко надел на жеребца узду, украшенную крупной бирюзой. Ее голубовато-зеленый цвет, отливая восковым блеском, прекрасно гармонировал с пепельной гривой скакуна. — Бирюза в переводе с персидского означает «камень счастья»[96].

— Какая превосходная сбруя! И камни изумительной красоты! — Сабина склонилась над холкой Дамаска и с трогательной нежностью погладила крупные самоцветы.

Не удержавшись, Габриэль надолго припал губами к ее руке. Из женских глаз на мужской затылок капнула счастливая слезинка.

***

— Приближаясь к городским воротам, я еще издали увидела его широкую обворожительную улыбку. В памяти вдруг всплыло, как, год назад въезжая в Париж, я приняла улыбающегося Родриго за Габриэля. — Сабина делилась с Бланкой впечатлениями от первых свиданий с Габриэлем. — Тогда я списала все на проделки болезненного воображения, но сейчас знаю — то был знак свыше! А еще я вспомнила, что сказала на прощание Габриэлю десять лет назад: «Всю жизнь, день за днем, я буду ждать только тебя!» И пусть не я, но сердце мое сдержало это обещание. Назло холодному рассудку оно день за днем верило и ждало.

Летний солнечный день окутывал теплом дворцовый парк. Маленькие принцы Альфонс и Филипп весело возились в песочнице, а крошка Изабель изучала цветочную клумбу. Проходивший мимо садовник застыл от ужаса: под маленькими ножками гибли хрупкие стебельки. Он взглянул на няню девочки, но та лишь пожала плечами: ничего, мол, не поделаешь. Садовник обреченно вздохнул и пошел дальше. Рядом на скамейке на руках у кормилицы важно посапывал Шарль.

Женщины прохаживались неподалеку от резвящихся детей. Слушая рассказ Сабины, Бланка присела возле сыновей. Она решила помочь им построить замок из песка, но разговора не прервала:

— Кому же понадобилось плести столь жестокие интриги?

— Мы с д’Эспри перебрали все возможные варианты. Близких мы отвергли — слишком уж это было бы чудовищно. Кому еще это могло понадобиться? — Сабина развела руками, но не смогла сдержать улыбку, наблюдая за тем, как пятилетний Филипп, высунув от усердия язычок, сооружает крышу башни. — Я уже отправила гонца с письмом к тете Агнессе. Но пройдет не меньше месяца, прежде чем доставят ответ. Да и едва ли он прольет свет на столь давние события.

— Как знать, как знать… — Королева отряхнула руки от песка и ловко выбралась из песочницы. Бланка полностью оправилась после родов, и ее фигура обрела былую стройность и гибкость. Обернувшись, женщина одарила мальчиков нежной улыбкой: — Мои славные детки! Дальше стройте сами, а мы с мадам Сабиной еще немного пройдемся.

Они неспешно зашагали по ухоженным аллеям парка; слуги в почтении расступались, низко кланяясь.

— Николя! — окликнула Бланка одного из садовников. — Как твои успехи?

— Ваше величество! — Сминая койф[97] раздавленными работой ручищами с навсегда въевшейся в них черной землей, мужчина неумело поклонился. — Все в порядке. Я поговорил с лучшими парижскими цветоводами и теперь уверен: не пропадет ни один саженец.

— Я тебе доверяю. — Королева сверкнула обворожительной улыбкой, предназначенной обычно высокопоставленным вельможам.

— Вы знаете всех дворцовых садовников по имени? — прыснула удивленным смешком Сабина.

— К сожалению, я не Александр Македонский, — рассмеялась Бланка, — просто этому человеку поручено ухаживать за дамасской розой, саженцы которой привез ваш д’Эспри.

— Мой… — задумчивым эхом отозвалась баронесса. — Как бы я хотела этого!

— Вы предназначены друг для друга! После вашего обморока я весь вечер наблюдала за шевалье и могу с уверенностью сказать: он обладает не только яркой внешностью, но и сильным характером. Такой мужчина, несомненно, достоин вашей любви.

Сабина грустно улыбнулась, видимо, приняв эти слова за обычную вежливость. Однако Бланка не лукавила. Она искренне радовалась за Сабину, которая вновь обрела возлюбленного. Королева знала, что такое любовь, и прекрасно понимала свою конфидентку. Но главное — шевалье д’Эспри появился как нельзя кстати. Поведение необузданного Робера де Дрё не на шутку напугало Бланку. Он так откровенно демонстрировал перед двором и супругой свою страсть к другой женщине! Так и до развода недалеко. Скандал непременно дойдет до Латерана[98], а это недопустимо! Но и конфликт с верным вассалом королева не могла себе позволить. Появление же Габриэля поможет разрешить этот конфликт мирно.