Уши не трогать! - Анна Гаврилова

Черт, а ведь действительно. Если утрачу интерес к жизни, толку от обретенного бессмертия не будет. Вот только… поводов радоваться больше нет.

– Почему так случилось? – одними губами спросила я.

Арх продолжал удерживать, хотя отлично видел, что способность контролировать тело вернулась, ноги больше не подкашиваются.

– Форс-мажор. – Бог усмехнулся. – Никто и предположить не мог, что маленькая толика крови Грегора способна привести к полной мутации. Никто. Даже я.

– Ты?..

Додумать и сформулировать вопрос не успела. Реальность дрогнула. Аскетичный холл, украшенный старинными гобеленами, исчез. Вместо него возник до боли знакомый кабинет: мебель темного дерева, отдаленно напоминающая английскую классику, кожаный диван, огромное зеркало, запрятанное между шкафом и окном, синие гардины…

– Особняк семейства Фактимус в столице? – осторожно спросила я.

Арх приложил палец к губам. К моим губам! А в следующую секунду в кабинет вихрем влетела Оризинда.

Эльфийка с каштановыми волосами глядела четко на нас, но… не видела.

– Ты не посмеешь! – прошипела графиня.

Среброволосый бог по-прежнему удерживал мое тельце, отпускать точно не собирался. Так что обзор был ограничен. Но я таки вывернулась, чтобы увидеть – за нами стоит Орис. Живой, здоровый и без кандалов.

– Оризинда, тебя это не касается.

Дама вмиг побелела. Кулаки сжались. Будь Орис рядом, непременно схлопотал бы. Причем не благородную пощечину, а банальный хук.

– Орис Фактимус! – обретя легкое подобие спокойствия, заявила эльфийка. – Ты не посмеешь! Это позор!

– Проклятый бог! Да пойми – никто не узнает! Я бы и тебе не сказал, если бы не это. – Перст черноглазого указал на зеркало. – Но портала больше нет, кто-то из сообщников Церанса выкрал зеркало из поместья. Значит, нам придется какое-то время жить здесь, в этом особняке. Рядом с тобой!

Графиня сорвалась на визг. Громкий, надрывный, бессмысленный.

А в следующую секунду Орис шагнул навстречу сестре и прошел сквозь нас. Ощущение было странным, непонятным и не слишком приятным. Кажется, я задрожала. По крайней мере, других объяснений тому, что объятия бога стали значительно крепче, не было.

– Из чего столько шума? – вкрадчиво спросил черноглазый, когда сестра прооралась. – Ладно бы я заявил, что собираюсь на ней жениться.

Недолгая пауза завершилась новым визгом:

– Орис, ты умом тронулся? Какая женитьба? Как тебе вообще в голову пришло?!

– Как… Вполне естественно думать о свадьбе с той, которую любишь.

Благородная эльфийка захлебнулась возмущением. Пару минут пародировала выброшенную на берег пиранью, после возопила:

– Она – самка человека!

– Да. Самка, – сдержанно отозвался граф. – Очень необычная. Впрочем, ты же ее видела.

В следующую секунду Орису пришлось-таки защищаться.

Оризинда набросилась дикой кошкой, но била по-женски – неумело и истерично. Зато очень упорно, хотя отлично понимала – удары не достигают цели, брат всякий раз блокирует либо просто ускользает. Угомонилась минут через десять, когда окончательно выбилась из сил.

Вмиг сгорбилась, задышала, как старуха после стометровки. Покачиваясь, едва перебирая ногами, добралась до дивана. Села.

– Орис, это несправедливо, – выдержав паузу, убито проговорила Оризинда. Ее глаза подозрительно заблестели, плечи вздрогнули. – Почему я должна отказаться от всего и выйти замуж за Гарганкора, которому еще пеленки меняют, а ты…

Она закрыла лицо руками, но все-таки не удержалась, заплакала. Граф стоял рядом и благоразумно молчал, следуя главному правилу общения с женщинами: дай женщине выговориться, и после этого, возможно, с ней удастся поговорить.

– Ты сам всегда говорил – интересы семьи превыше всего, – всхлипнула эльфийка. – И лучше меня знаешь, что правильный брак – лучший способ возвыситься, усилить положение в обществе. Но сам продолжаешь оставаться свободным! Почему ты можешь потакать своим чувствам, а я должна жить разумом?

– Оризинда…

В голосе черноглазого прозвучало сожаление, но сестра не дала договорить, перебила:

– Знаешь, когда ты впервые рассказал о призрачной леди, я была очарована. Ну конечно, маленькая глупая девчонка безоговорочно поверила старшему брату… Думала тогда – мол, вот она, истинная любовь. Когда ты заявил, что сделаешь все, чтобы встретить эту леди не во сне, а в жизни, что женишься только на ней… я тоже поверила. Когда добился от отца права жениться по собственному выбору – восхищалась.

Да, два тысячелетия ты лез из кожи, доказывая всем и вся, что ты – достойнейший из достойных. Добился того, что тебя боятся и уважают подчас больше, чем самого короля. Но Мироздание тебя не услышало, Орис! Твоя призрачная любовь так и осталась сном! И что же теперь? Ты не смог отказаться от мечты ради укрепления положения семьи, зато ради удовлетворения собственных прихотей…

– Лёля – не прихоть, – вздохнул граф.

– Значит, прихотью была та леди из снов, – взвизгнула графиня. В этот миг особенно напоминала обиженного, обманутого ребенка. – Или не прихотью, а хитроумной уловкой!

– Нет. Леди существует.

– И давно она тебе снилась в последний раз? – горько усмехнулась Оризинда.

– Полвека назад… но это неважно. Я по-прежнему люблю ее. И я не откажусь от мечты. Ни за что.

– Погоди, – встрепенулась длинноухая. – А как же эта самка? Ты же сказал…

– Тоже люблю. Но иначе.

Признание графа осушило слезы, губы Оризинды скривились, превратив лицо в отталкивающую гримасу.

– Значит, в тебе проснулся кобель, – заключила она. – Спустя два тысячелетия непогрешимый граф Фактимус решил… наверстать упущенное.

– Оризинда!

Возмущение черноглазого было искренним, но незлобным.

– Орис, а вдруг твоя призрачная леди наконец объявится? Вдруг ты отыщешь ту, которой клялся ждать и хранить верность? Как объяснишь измену?

– Связь с Лёлей – не измена.

– Это почему же?

Издевательский тон сестры заставил графа выпрямиться и задрать подбородок.

– Лёля – самка человека, а я эльф. Такую связь нельзя считать изменой!

– Ну да, ну да… А я бы на месте призрачной леди и не взглянула в сторону такого извращенца, как ты.

Лицо Ориса побагровело, ладони сжались в кулаки. Но это не злость, нет… Досада.

– Мы считали подобную связь извращением, потому что были уверены – у человека нет разума!

– Хм… а кто-то опроверг эту истину? Что-то не припомню…