Тайна Магдалины - Кэтлин Макгоуэн

Мария приняла это. Иосиф был великим человеком, мудрым, сильным и опытным. Как торговец оловом, он много путешествовал по своим делам. Еще молодым человеком Иса сопровождал Иосифа на туманные зеленые острова к западу от Галлии. Когда-то он рассказывал Марии, что, когда он был там, у него было предчувствие, что назарейский Путь будет распространяться среди свирепых голубоглазых людей, которые населяют эти острова.

— И ты должна назвать его Иешуа-Давид, в память обо мне и об основателе нашего царского рода. От него произойдет величайший царь из тех, кто будет править на земле.

Мария согласилась с просьбой Исы, спросив потом:

— Что ты скажешь мне о нашей Саре?

Иса улыбнулся при упоминании о своей драгоценной дочери:

— Она должна оставаться с тобой, пока не станет взрослой женщиной, и тогда сделает свой собственный выбор. У нее есть твоя сила. Но Израиль не безопасен для тебя и детей, я вижу это. Иосиф отвезет тебя в Египет, вместе со многими другими, кто предпочтет уехать. Александрия — великий центр знания и безопасное место для нашего народа. Ты можешь остаться там или отправиться дальше, в западные страны. Я оставляю это решение за тобой, Мария. Ты должна решить, что лучше для распространения по миру учения назареев. Следуй своему сердцу и положись на Бога, чтобы он направил тебя.

— А маленький Иоанн? — спросила Мария. Иса всегда обращался с этим ребенком как со своим собственным сыном, но его кровь и судьба всегда были иными; они оба знали это.

Знание грядущего омрачило взгляд Исы.

— Даже в этом возрасте Иоанн обладает сильной волей и неустойчивым характером. Ты — его мать, и ты будешь направлять его, но Иоанн будет нуждаться в мужском влиянии, чтобы обуздать его беспокойный нрав. Петр и Андрей очень любят его. Когда Иоанн станет старше, его вполне можно отдать на воспитание Петру или Андрею.

Исе не надо было объяснять; Мария знала, что он имеет в виду. Петр и Андрей когда-то были последователями Крестителя, и они все хорошо знали друг друга с тех пор, как детьми жили в Галилее, посещая храм в Капернауме. Петр и Андрей почитали маленького Иоанна как сына великого пророка и приемного сына Исы.

— У меня есть слова благодарности и утешения еще для одного человека, — сказал Иса. — По поводу римлянки Клавдии Прокулы я должен сказать тебе, что оставляю этот мир, будучи у нее в долгу. Она многим пожертвовала, чтобы привести тебя сюда ко мне, и я благодарен ей. Скажи ей, что она не должна судить своего мужа слишком строго. Понтий Пилат должен выбрать своего господина, и я вижу, что он сделает неудачный выбор. Но в конце концов, его выбор исполнит замысел Божий для всех нас.

Иса дал дальнейшие указания своей жене, одни — духовного характера, а другие — практические, прежде чем сказать ей последние слова утешения:

— Будь сильной, неважно, что случится завтра. Не бойся за меня, как и я не чувствую страха за себя. Я доволен, что принял чашу Отца нашего и присоединюсь к нему на небесах. Мария, будь вождем для народа и не бойся. Всегда помни, кто ты. Ты — царица, ты — назареянка, и ты — моя жена.

С разбитой душой Мария, пошатываясь, брела по улицам Иерусалима вслед за Саломеей, а небо уже начинало светлеть. У царевны есть дом, который будет для них безопасным местом, и именно туда она поручила своему посланцу отвести Марфу и детей. Как только Мария была надежно устроена в доме в ожидании, когда прибудет ее невестка с Иоанном и Фамарь, Саломея позаботилась найти еще одного посланца, чтобы отправить его к Великой Марии и остальным в Гефсиманию.

Где-то в другом месте в Иерусалиме еще одна женщина благородного происхождения, госпожа Клавдия Прокула, чувствовала, какое огромное бремя должно было лечь на плечи ее семьи в предстоящий день. Она погрузилась в лихорадочный сон, когда поздно ночью усталость, наконец, взяла над ней верх. Только когда пришел грек и сказал, что их поручение к жене Назарея оказалось успешным, она позволила себе смежить веки.

Клавдия проснулась в холодном поту. Навязчивый сон не выпускал ее из своих щупалец. Она чувствовала, как он клубится вокруг нее в комнате. Она закрыла глаза, но образы остались, как и песнопение, которое звучало у нее в голове. Хор из сотен, а может быть, и тысяч голосов повторял одну фразу: «Распят при Понтии Пилате, распят при Понтии Пилате». В песне, послушно повторяемой голосами в ее сне, было что-то еще, но она не слышала ничего, только эти четыре слова.

Какими бы тревожными ни были звуки в ночном кошмаре, зрительные образы были еще хуже. Видение началось как прекрасный сон, с детьми, танцующими на покрытом травой холме, под весенним солнцем. Иса стоял в середине круга, в окружении детей, которые были все одеты в белое. Среди танцующих и смеющихся детей были Пило и Смедия. Теперь холм заполнился людьми всех возрастов, одетыми в белое, улыбающимися и поющими.

Во сне Клавдия узнала в одном из появившихся людей Претора, центуриона, сломанную руку которого исцелил Иса. Этот человек доверился ей и рассказал о своем собственном исцелении, когда услышал передаваемые шепотом слухи о чуде с Пило. Но когда она поняла, что все улыбающиеся люди в ее сне, души взрослых и детей, были исцелены Исой, пейзаж изменился. Танцующие остановились, небо потемнело, а звук хора становился все громче и громче: «Распят при Понтии Пилате, распят при Понтии Пилате».

Во сне Клавдия наблюдала, как ее обожаемый Пило упал на землю. Последний образ, который она видела перед пробуждением, — это Иса, наклонившийся, чтобы поднять его. Он понес Пило прочь, не оглядываясь на остальных, которые падали на траву вокруг них. Потом она увидела своего мужа, в тщетной агонии кричавшего вслед удаляющейся фигуре Исы Назарея, который уходил, неся на руках безжизненной тело Пило. Молния прорезала небо, когда звук хора сопровождал их вниз по холму.

«Распят при Понтии Пилате».

— Распни его! — Это был новый звук. Не зловещее пение из ночного кошмара, а реальный звук, полный ненависти, идущий из-за стен. — Распни его!

Клавдия встала, чтобы одеться, когда в комнату ворвался раб-грек.

— Моя госпожа, вы должны идти, пока не стало слишком поздно. Хозяин сидит на суде, а священники жаждут крови.

— Что это за крик снаружи?

— Скопище народа. Еще слишком рано, чтобы собралось так много людей. Должно быть, люди из Храма работали всю ночь, чтобы согнать такую большую толпу. Приговор будет вынесен прежде, чем у остальной части Иерусалима будет возможность объединиться ради спасения вашего назарея.

Клавдия оделась быстро и без своей обычной тщательности. Сегодня ее не интересовало, как она выглядит; она просто должна была быть пристойно одета, чтобы появиться перед мужчинами, присутствующими в суде. Когда она взглянула в зеркало, ее поразила внезапная мысль.

— Где Пило? Он еще не проснулся?

— Нет, моя госпожа. Он еще в постели.

— Хорошо. Будь рядом с ним и проследи, чтобы оставался там. Если он проснется, держи его подальше от стен, насколько можно. Я не хочу, чтобы он услышал или увидел что-нибудь из того, что происходит в городе.