📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаЖизнь способ употребления - Жорж Перек

Жизнь способ употребления - Жорж Перек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 171
Перейти на страницу:

а еще ниже — шахты со старыми слепыми меринами, тянущими вагонетки с горной породой, и бредущими шахтерами в касках; и протекающие трубы на разбухших от влаги стойках, которые вели бы к блестящим ступеням, где плескалась бы черная вода; плоскодонные лодки, паромы на пустых бочках плыли бы по этому озеру без света, перегруженные фосфоресцирующими созданиями, беспрестанно переправляющими с одного берега на другой корзины грязного белья, стопки посуды, рюкзаки, картонные коробки, перевязанные обрывками бечевки; ящики, заставленные худосочными растениями, алебастровые барельефы, гипсовые бюсты Бетховена, кресла в стиле Людовик XIII, китайские фарфоровые вазы, картоны для шпалер с изображением Генриха III и его миньонов, играющих в бильбоке, подвесные лампы, все еще украшенные липкими лентами для мух, садовую мебель, корзины апельсинов, пустые птичьи клетки, прикроватные коврики, термосы;

ниже опять начались бы переплетения шлангов, труб и стояков, развязки стоков, коллекторов и отводов, узкие каналы, ограниченные парапетами из черного камня, лестницы без перил, нависающие над пустотой, целая лабиринтообразная география каморок и задних дворов, тупиков и проходов, целая подземная урбанистическая организация со своими многоэтажными районами, округами и зонами: квартал кожевников и их мастерские с омерзительным запахом, их натруженные станки с потертыми ремнями, их груды кож и шкур, их баки, заполненные коричневатой жижей; склады разборщиков и их камины из мрамора и гипса, их унитазы, их ванны, их ржавые радиаторы, их статуи испуганных нимф, их светильники, их уличные скамейки; квартал жестянщиков, старьевщиков и барахольщиков, их ворохи тряпья, их каркасы детских колясок, их груды брезентовых кителей, слежавшихся рубах, портупей и башмаков, их стоматологические кресла, их кипы старых газет, свалки очковых оправ, брелоков, подтяжек, музыкальных сервировочных подставок, электрических лампочек, ларингоскопов, реторт, сосудов с боковым носиком и всевозможных склянок; винные ряды с баррикадами канистр и битых бутылок, раздолбанные бочки, цистерны, баки, стеллажи с ячейками; квартал мусорщиков и уборщиков, их перевернутые урны, из которых вываливаются сырные корки, жирная бумага, рыбьи кости, помои, остатки спагетти, обрывки использованных бандажей, их залежи мусора, беспрестанно сгребаемые липкими бульдозерами, их скелеты стиральных машин, их гидравлические насосы, их кинескопы, их старые радиоприемники, их диваны с выбивающимся конским волосом; и квартал административный, его штабы, кишащие военными в безупречно отглаженных гимнастерках, переставляющими маленькие флажки на картах мира; его морги в керамической плитке, заселенные ностальгическими гангстерами и белыми утопленницами с широко раскрытыми глазами; его архивы, где снуют служащие в серых халатах, которые весь день перебирают записи актов гражданского состояния; его телефонные станции с километровыми рядами телефонисток-полиглотов, его аппаратные со щелкающими телетайпными устройствами, с компьютерами, выдающими за секунды кипы статистических данных, платежные ведомости, сводки, отчеты, выписки, квитанции, справки об отсутствии; его уничтожители бумаги и его мусоросжигатели, без конца поглощающие ворохи устаревших формуляров, газетные вырезки, скопившиеся в коричневых папках, регистры в черных переплетах, исписанные мелким почерком фиолетовыми чернилами;

и совсем внизу — мир пещер со стенами в копоти, мир клоаки и жижи, мир червей и тварей, безглазые животные, тянущие звериные остовы, и демонические чудовища с телом птицы, свиньи или рыбы, и высохшие трупы, скелеты, обтянутые пожелтевшей кожей, замершие в движении, и кузницы с отупевшими Циклопами, которые — закрывая единственное око голубым стеклом в металлической оправе, а тела — фартуками из черной кожи, — бьют медными кувалдами по сверкающим щитам.

Глава LXXV Марсия, 6

Давид Марсия находится в своей комнате. Это мужчина лет тридцати с чуть одутловатым лицом. Он лежит на кровати в одежде, сняв лишь ботинки. На нем кашемировый свитер в шотландскую клетку, черные носки, штаны из габардина сине-нефтяного цвета. На правом запястье — браслет из серебряной цепочки. Он листает номер журнала «Pariscope» с помещенной на обложке — по случаю премьеры фильма «The Birds» в кинотеатре «Les Ambassadeurs» — фотографией режиссера Альфреда Хичкока, который, прищурившись, смотрит на ворона, сидящего у него на плече, и, кажется, вот-вот расхохочется.

Комната — маленькая и скромно обставленная: кровать, прикроватная тумбочка, массивное кресло. На ночном столике — карманное издание «The Daring Young Man on the Flying Trapeze» Уильяма Сарояна, бутылка фруктового сока и лампа с подставкой в виде цилиндра из толстого стекла, наполовину засыпанного разноцветными камешками, из-под которых выбиваются несколько пучков алоэ. У дальней стены, на камине с большим зеркалом, стоит бронзовая статуэтка маленькой девочки, косящей траву. Стена справа обита пробковыми панелями для звукоизоляции соседней комнаты, занятой Леоном Марсия, который меряет ее шагами всю ночь, страдая от бессонницы. Стена слева оклеена переплетной бумагой и украшена двумя гравюрами в рамках: первая — «Большая карта города и крепости Намюр и окрестностей» с указанием фортификационных работ, проведенных при осаде в 1746 году; вторая — иллюстрация к роману «Двадцать лет спустя», на которой изображена сцена побега герцога де Бофора: герцог уже успел вытащить из пирога два ножа, веревку с узлами и грушу, которую Гримо собирается затолкнуть в рот Ла Раме.

Давид Марсия вернулся жить к родителям совсем недавно. Он ушел от них, когда стал профессиональным мотогонщиком, и снял в Венсенне дом с большим гаражом, где целыми днями копался в своих мотоциклах. В то время это был разумный, ответственный юноша, всерьез увлеченный мотогонками. В результате несчастного случая он превратился в слабовольного, пустого мечтателя, увлеченного химерическими прожектами, которые в итоге поглотили все деньги, выплаченные страховой компанией, то есть около ста миллионов старых франков.

Он начал с того, что попробовал перейти в автомобильный спорт и даже принял участие в нескольких ралли; однажды в районе Сен-Сир он сбил двух детей, выбежавших из сторожевой будки, и его навсегда лишили водительских прав.

Затем он заделался продюсером грампластинок: еще во время своего пребывания в больнице он познакомился с музыкантом-самоучкой Марселем Гугенхаймом по прозвищу Гугу, который вынашивал амбициозную идею создать большой джазовый оркестр наподобие тех, что существовали во Франции во времена Рэя Вентуры, Аликса Комбелля и Жака Элиана. Давид Марсия прекрасно понимал, насколько иллюзорна мечта зарабатывать деньги на большом оркестре: выживать не удавалось даже маленьким группам, и все чаще — как в «Казино де Пари», так и в «Фоли-Бержер» приглашали одних лишь солистов, да и им предлагали играть под фонограмму; но Марсия убедил себя, что пластинка будет иметь успех, и взял на себя все расходы по организации проекта. Гугу нанял около сорока джазменов, и в одном из пригородных театров начались репетиции. Оркестр отличался великолепным звучанием, которое вудигермановские аранжировки Гугу делали просто фантастическим. Но у Гугу был один ужасный недостаток: он оказался хроническим перфекционистом и при каждом исполнении каждого отрывка всегда находил какой-то изъян: мельчайшее запаздывание здесь, крохотный сбой там. Репетиции, которые должны были длиться три недели, растянулись почти на два с половиной месяца, после чего Давид Марсия наконец решился прекратить финансирование.

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 171
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?