Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну - Аркадий Ваксберг

33. Правда. 1953. 29 января.

34. Рубцов Юрий. Alter ego Сталина. М., 1999. С. 288.

35. Материалы проверки по делу ЕАК. Т. 1. Л. 23. См. также: Московские новости. 1994. 20-27 марта. Это тот самый Комаров, про которого дал показания С. Лозовский на судебном процессе:«…он имел очень странную установку. Он на следствии мне упрямо втолковывал, что евреи – это подлая нация, что все евреи – жулики, негодяи и сволочи, что вся оппозиция состояла из евреев, что евреи хотят истребить всех русских» (Судебное дело ЕАК. Т. 7. Л. 77).

36. Крокодил. 1953. № 3. С. 3.

37. Крокодил. 1953. № 5. С. 10. Московская атмосфера тех дней воспроизведена по документам и воспоминаниям в публикации журнала «Горизонт» (1991. № 6. С. 45).

38. Источник. 1999. № 3. С. 108.

39. От скепсиса «отрицатели» перешли к наступлению. Позиция, разделяемая автором этой книги, как и огромным числом современников той эпохи и множеством отечественных и зарубежных исследователей, припечатана как «холодящий душу сценарий, пригодный разве что для постановки триллеров» (Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. М., 2001. С. 672). Этот историк полагает, что те, кто с ним не согласен, «не утруждают себя соблюдением научно-исторических методов исследования» и даже «не имеют представления о таковых» (там же, с. 20). Столь беспощадный приговор вынесен не только автору этих строк, но и доктору исторических наук Я. Я. Этингеру, сыну замученного в лубянской тюрьме «убийцы в белом халате», профессора-медика Я. Г. Этингера. (Г. Костырченко почему-то считает важным, притом не единожды, подчеркнуть, что профессор-историк не родной сын Я. Г. Этингера, а пасынок – сын его жены от первого брака. Это, видимо, должно как-то ослабить весомость его позиции.) Версия о готовившейся депортации, – решительно утверждает Г. Костырченко, – «не подкреплена какими-либо фактами» (там же, с. 673). Из дальнейшего изложения мы увидим, что это не так. Тем не менее ее, естественно, безоговорочно поддерживает Солженицын, не приводя никаких доказательств, кроме ссылки на того же Костырченко (т. 2, с. 409).

40. Г. В. Костырченко не согласен и с этим. Готовившееся «открытое антисемитское судилище» он называет мифом (там же, с. 682) и утверждает, что врачей ожидал закрытый суд, как это случилось с членами ЕАК. Напомним: еаковцев арестовали тайно, следствие вели тайно, даже отрицали сам факт их ареста, поэтому и можно было тайно их судить. На этот раз широко разрекламированные: арест, завершение следствия и интенсивная обработка мозгов советских людей в прессе, сами по себе исключали суд при закрытых дверях. Можно не сомневаться, что в качестве «объективных наблюдателей» были бы приглашены иностранные гости, как это было во время трех Больших Московских процессов тридцатых годов. Видный французский адвокат и общественный деятель, исполнительный президент общества «Франция-СССР» Андре Блюмель рассказывал мне в 1970 году, что зимой пятьдесят третьего готовился для поездки в Москву на предстоящий процесс, причем «отбой» получил лишь в конце марта (он даже запомнил в, точности день – «когда в Москве объявили амнистию», – то есть не ранее 27 марта).

Абсолютно несостоятельно и утверждение, будто бешеная антисемитская кампания в прессе, сопровождаемая угрозой расправ, пошла в феврале на убыль. Напротив, кампания все нарастала, – свидетельством тому погромные публикации в «Правде» за 8,9,11,12,16,18,19,20,22,23,26,27 февраля. По инерции та же кампания продолжалась и после смерти Сталина: см., например, «Крокодил» за 20 марта 1953 года. Что касается самой «Правды», то «поворот все вдруг» произошел лишь начиная с номера за 2 марта, то есть когда Сталина хватил смертельный удар: больше на ее страницах действительно нет ни одного слова про врачей-убийц, агентов международного сионизма, о гневе народа и неминуемой расплате.

41. Лубянка внушала Кремлю, что военный конфликт с применением ядерного оружия неизбежен, что американцы готовятся к нападению, что оно уже запланировано – самое позднее на пятьдесят четвертый год. Покойный академик Виталий Гольданский рассказывал мне, что ученые-атомщики (в большинстве евреи!) пообещали Сталину: к концу 1953 года, а возможно и чуть раньше, у нас уже будет своя водородная бомба. Ее испытание действительно состоялось в августе «обещанного» года: она была в двадцать раз мощнее той атомной, которую сбросили на Хиросиму. Спешно завершалось и сооружение гигантской ракетной обороны Москвы. О неизбежности войны, по убеждению Сталина, и о том, что была дана секретнейшая команда готовиться к ней, мне говорил и академик Георгий Арбатов. На XIX съезде Сталин ввел в ЦК невиданное число маршалов, генералов и адмиралов (Василевский, Соколовский, Конев, Жуков, Мерецков, Тимошенко, Штеменко, Юмашев, Жигарев, Малиновский, Чуйков, Вершинин, Баграмян и другие) – выказывал особое доверие к армии, возлагая на военачальников свои надежды. Тогда же, на совещании министров обороны стран Варшавского договора, определилась главная стратегическая задача: активно готовиться к третьей мировой войне. Но если война неизбежна, зачем ждать нападения? Сталин извлек опыт из Второй мировой… См. также: Радзинский Эдвард. Сталин. М., 1997. С. 602. Аналитическое суждение о готовившейся депортации в связи с планами развязывания войны высказали также два историка высочайшей квалификации – см.: Геллер М. и Некрич А. Утопия у власти. Лондон. 1989. С. 559.

42. Новое время. 1993. № 2-3. С. 47-49.

43. Там же. Бездоказательному «контраргументу» – будто бы Булганин делал такие признания лишь «после изрядного возлияния» (Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. С. 680) – вряд ли место в историческом исследовании. Еще со времен Древнего Рима у юристов существует безусловное правило: оскорбить свидетеля не значит его опровергнуть.

44. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 326-327.

45. Не подвергшиеся редактуре воспоминания Хрущева (см.: Огонек. 1990. № 7). См. также: Микоян А. Так было. М., 1999. С. 536. Верный себе Г. Костырченко находит и для этого свидетельства неотразимый контраргумент: он попросту отводит осведомленного очевидца как «самого хамелеонствующего» в сталинском окружении. Не вдаваясь в дискуссию о «суперхамелеонстве» Микояна, который, после дворцового переворота, совершенного брежневцами, был изгнан со всех постов именно за свою верность курсу XX съезда, хочу напомнить, что argumentum ad personam (то есть дискредитация личности оппонента или свидетеля) никем и никогда не признавался как довод в споре. Другое утверждение Г. Костырченко, будто мемуары вообще писал не А. И. Микоян, а готовивший их к печати его сын, доктор исторических наук Серго Микоян, вообще не подкреплено ни одним доказательством и является (пока не доказано иное) плодом чистейшей фантазии. Опровергнуть это утверждение в состоянии сам С. А. Микоян.

46. Аллилуева С. Только один год. М., 1990. С. 135.

47. Лясс Федор. Последний политический процесс. Иерусалим, 1995. С. 110-111. Ничего невероятного в этой мистерии нет. В моей книге «Валькирия революции» (М., 1997. С. 411-412) воспроизведен записанный А. М. Коллонтай (хранится в ее фонде в РГАСПИ) рассказ партийного функционера об эшелонах тридцатых годов, где везли «в товарных вагонах, как баранов», раскулаченных – детей, стариков, больных и калек. «Младенцы у груди матери замерзали, трупики из вагона прямо в снежные сугробы выкидывали». Много там и иных подробностей – все того же рода. Так что методика была уже отработана на практике, и притом вполне эффективно.