Мое сердце - Бертрис Смолл

Иезуит холодно улыбнулся, но его глаза светились одобрением.

— Ваша сестра понимает правила игры, капитан О'Флахерти, гораздо лучше, чем вы, — сказал он. Велвет ответно улыбнулась отцу Орику:

— Не позаботитесь ли вы освободить мою каюту от ваших людей, падре, чтобы моя камеристка и я могли собраться? Мы вас долго не задержим.

— Время есть, графиня. Я еще должен послать за экипажем для вас. — Он поклонился и одним мановением пальца убрал солдат из каюты, оставив Пэнси, Мурроу и Велвет одних.

— Тебе нечего бояться, — начал Мурроу.

— Я и не боюсь, — возразила Велвет. — По крайней мере у меня будет возможность посмотреть город и рассказать об увиденном, когда мы вернемся в Англию.

— Ты удивляешь меня все больше с каждым днем. — спокойно заметил Мурроу. — Куда делась та истеричная молодая женщина, что села на мой корабль пять месяцев назад?

— Она стала чуть-чуть старше, братец. Смерть Алекса стала для меня ужасным ударом по многим причинам, но прежде всего из-за ее бессмысленности. Будучи вдали от всех и всего, далеко в море, где общаться можно только со стихиями, я смогла наконец прийти к согласию с самой собой, ведь теперь я могу рассчитывать только на себя, Я никогда не забуду своего замужества, каким бы коротким оно ни было. И никогда не забуду Алекса. Но пока я жива, я должна идти путем, который укажет мне Господь. Когда мы вернемся в Англию, я удалюсь в Королевский Молверн и проведу остаток своих дней с мамой и папой. Они были всем в моей жизни до Алекса и останутся со мной навсегда.

— Ты еще встретишь свою любовь, малышка, — сказал Мурроу. — Разве Робин не нашел свое новое счастье с Эйнджел? А наша мать? Разве судьба не была с ней жестока раз за разом, пока она не вышла замуж за твоего отца?

— А у меня никого другого не будет, — заявила Велвет с полной драматизма уверенностью шестнадцатилетней девушки.

И Мурроу, лучше ее разбиравшийся в жизни, не стал спорить с ней. В один прекрасный день найдется мужчина, который завоюет ее сердце.

— Я пойду на палубу и распоряжусь пополнить запасы воды, чтобы мы могли отплыть к флотилии, как только ты покинешь корабль, — сказал он ей.

Она сделала шаг вперед и крепко обняла брата. Она очень любила его, и он всегда был так добр к ней.

Вспомнив все это сейчас, в гареме Акбара, Велвет опять заплакала. До этого момента она не понимала, какую боль могут причинять воспоминания.

— Теперь я понимаю, как вы попали в Индию, — сказал Акбар, — но это же не конец. Я не хочу утомлять вас, но мне хотелось бы услышать конец вашей истории.

— Со мной все в порядке, — сквозь слезы ответила Велвет. — Просто я вспомнила своего брата. Я его так люблю! Вы уверены, милорд, что я не наскучила вам своим рассказом? Он ласково улыбнулся ей:

— Нет, не наскучили. Я чувствую себя почти как султан Шахрияр с его Шахрезадой.

— Кто такие султан Шахрияр и Шахрезада? — спросила Велвет.

— Шахрияр был правителем Персии много веков назад. Он убил свою жену в соответствии с законами своей страны, когда она изменила ему, а потом решил, что все женщины так же порочны, как и она. Поклявшись, что никогда больше не позволит обмануть себя, он повелел, чтобы каждую ночь ему приводили новую невесту, которую он наутро убивал своими руками.

Народ очень любил Шахрияра, но теперь люди стали бояться его, бояться за своих дочерей. Наконец старшая дочь главного визиря султана, по имени Шахрезада, решила положить конец этой трагедии и, несмотря на горе своего отца, предложила себя султану в невесты.

В этот вечер Шахрезада упросила султана позволить ее сестре Дуньязаде провести ночь с ней, так как это была ее последняя ночь на земле. Султан уступил. Это была удача, так как план Шахрезады требовал участия ее сестры. За час до рассвета Дуньязада проснулась и начала просить сестру рассказать одну из ее необыкновенных сказок, желая послушать ее в последний раз. С разрешения султана Шахрезада начала свое повествование, но на рассвете прервала его, хотя до конца сказки было еще далеко. Она знала, что султан встает на рассвете, чтобы присутствовать на своем верховном совете. Дуньязада протестовала, и султан, которого к этому времени тоже очень увлекло повествование, отложил казнь Шахрезады до следующего дня.

Каждую ночь, а таких было тысяча и одна, рассказывала Шахрезада султану свои сказки об ифритах, вампирах, добрых и злых джиннах, о пери-волшебницах; о принцессах, знавших разные заклинания; о прекрасных принцах, коврах-самолетах, лошадях и мулах. В конце концов султан влюбился в нее, сделал своей султаншей, и, когда царство страха закончилось, народ опять возлюбил его, как и Шахрезаду.

Велвет была заинтригована его рассказом.

— Вы тоже прикажете казнить меня, когда я кончу свою историю? — спросила она, чуть заметно улыбнувшись.

Черные глаза Акбара задержались на ее лице, и он проговорил глубоким голосом:

— Я никогда не позволю себе уничтожить такую редкую красоту, как ваша. Я скорее сделаю вас одной из своих королев. Щеки Велвет порозовели.

— У вас, говорят, много королев и без меня, — дерзко ответила она.

Из его груди вырвался смех.

— Продолжайте вашу историю, моя Шахрезада, — сказал он, подумав, что ему определенно нравится ее присутствие духа.

— Позднее, тем же вечером, меня привезли в дом губернатора, — начала она, вспоминая ужасную влажную духоту Бомбея, которая притупляла все чувства. Сидевшая рядом с ней в душном, закрытом экипаже Пэнси опять стала зеленой, — Господи, миледи, сначала это море заставило меня болеть, а теперь, не успела я ступить на сухую землю, как мне еще хуже. Господи помилуй, быстрее бы очутиться дома.

В душе Велвет соглашалась со своей молоденькой камеристкой, но на ней лежала ответственность за поддержание их духа.

— Уверена, как только мм доберемся до губернаторского дома, мы сможем напиться чего-нибудь холодного, это нам поможет.

Пэнси не была в этом уверена, но все-таки замолчала, и Велвет уже не знала, что хуже — молчание или жалобы ее компаньонки.

Резиденция губернатора выглядела весьма впечатляюще: большое двухэтажное здание из белого камня с просторным внутренним двориком. Их провели в покои из двух комнат, выходивших окнами во двор, и предложили холодную ароматную ванну, которая после стольких месяцев в море была для них настоящим счастьем. Но только вечером Велвет познакомилась с губернатором доном Сезаром Аффоисо Марина-Гранде.

Это был высокий худощавый мужчина с бронзовой от индийского солнца кожей, холодными и пустыми глазами и черными волосами. На его лице выделялась изящная подстриженная маленькая бородка и узкая полоска усов. К ее удивлению, одет он был по последней моде, в черный бархат и белые кружева, что, по ее мнению, было слишком для такого жаркого дня. Сама она выбрала простое коричневое платье с глубоким вырезом.