Мое сердце - Бертрис Смолл

Он с сомнением поглядел на нее, прикидывая, можно ли ей доверять, и удивляясь той сообразительности, с которой она вела с ним торг, не зная языка. Как бы почувствовав его сомнения, Велвет отстегнула от пояса золотую цепочку, на которой обычно носила зеркальце, и протянула ему. Он взял ее и кивнул в знак согласия. Цепочка сейчас, зеркало — когда они доберутся до места назначения, а взамен больная девушка поедет в повозке. Он отдал приказание. Пэнси подняли с дороги и положили в повозку, под которой они обычно спали на привалах.

Велвет вздохнула с облегчением, не понимая, что караванщик был почти уверен, что Пэнси умрет задолго до того, как они доберутся до Лахора. И наверняка она не знала о том, что Акбар сейчас находится в Фатхнур-Сикри и караван меняет маршрут.

А Велвет тем временем изо всех сил пыталась привести Пэнси в чувство, больше всего напуганная тем, что может лишиться своей подруги, своей единственной оставшейся связующей нити с Англией. Она плохо представляла, что надо делать, хотя и изучала под руководством матери и леди Сесили начала траволечения. Но где здесь, в незнакомой стране, искать все эти травы и корешки, она не имела ни малейшего представления. Если бы только она могла достать листьев фенхеля, которые, если их заварить, помогли бы Пэнси избавиться от лихорадки! Отвар из лепестков фиалок также мог бы помочь, но Велвет подозревала, что фиалки не растут в этой жаркой стране. А где взять кабачки, еще одно средство от лихорадки? Ничего этого она не знала, и ее полная неспособность помочь Пэнси одновременно и пугала, и приводила в отчаяние. Но Велвет решила обмыть своей служанке руки и лицо, стала вливать в нее как можно больше воды и соков. Это было совсем непростой задачей, если учесть, что с каждым днем та все чаще и чаще впадала в беспамятство.

К тому времени, когда караван достиг Фатхнур-Сикри, Велвет была в ужасе от беспокойства за судьбу Пэнси и от той неизвестности, что ждала впереди ее саму.

— Кажется ли вам ваша судьба такой ужасной и теперь, моя Шахрезада? — спросил у нее Акбар, когда она кончила рассказ.

— Я еще не знаю, какой будет моя судьба, сир, — ответила Велвет.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и потом сказал:

— Я думал, вы уже знаете.

Она покраснела и опустила глаза. Велвет была совсем не глупа и прекрасно понимала, для чего португальский губернатор послал ее Великому Моголу. Она уже не девственница и все-таки боялась. В своих мыслях она все еще оставалась женой Алекса.

— А что с Пэнси? — спросила она, пряча лицо и пытаясь изменить тему разговора. — Ваш врач смог определить, что с ней?

— Как мне доложили, потребовалось достаточно много времени, чтобы отмыть ее, ведь она без сознания. Сейчас врач должен быть уже с ней. Не желаете ли пойти и взглянуть на нее?

Она застенчиво подала ему руку и встала, чтобы следовать за ним. Он вывел ее из комнаты и проводил по коридору до другой, маленькой комнаты. Там Велвет нашла очень бледную Пэнси, лежащую на постели, и бородатого старика, склонившегося над ней. Врач обернулся, когда они вошли в комнату, и, поклонившись, заговорил с Акбаром:

— Повелитель, я наконец могу со всей определенностью поставить диагноз. Он очень прост. Женщина страдает от нашей жары, к которой она, по-видимому, непривычна, и от судорог в руках и ногах, причиной которых стала ее уже довольно длительная беременность. Она должна разрешиться от бремени месяца через полтора. До этого времени ей надлежит оставаться в постели. Я прописал ей мочегонное, что должно ослабить судороги. При надлежащем отдыхе, защите от солнца и холодных ваннах лихорадка вскорости покинет ее. Если судороги не возобновятся в течение ближайших нескольких дней, я намерен вызвать преждевременные роды. Разрешение от бремени поможет ей больше, чем что-либо другое.

— Благодарю тебя, Зафар Сингх. Эта госпожа — хозяйка этой женщины, и она очень привязана к своей служанке. Ей будет приятно это услышать.

— Что с ней? — нетерпеливо спросила Велвет, так как разговор велся на родном языке Акбара. — Она выживет?

— Скорее всего, — сказал он и затем спросил:

— Вы знали, что ваша служанка ждет ребенка?

— Что? — Велвет была поражена. Пэнси беременна? — Это невозможно, — сказала она, подумав одновременно, что если это правда, то отцом ребенка должен быть Дагалд. — Не будете ли вы, милорд, так добры еще раз спросить доктора, уверен ли он? — попросила она.

— Он более чем уверен. Ваша служанка родит через месяц или около того.

— Когда я смогу поговорить с ней? Все эти последние несколько дней она была без сознания. — Велвет встревоженно вглядывалась в осунувшиеся черты Пэнси.

— Когда девушка будет в состоянии говорить? Она пробыла без сознания несколько дней, — спросил Акбар у доктора.

— Сейчас она спит, повелитель. Завтра она проснется.

— Вы сможете поговорить с вашей служанкой завтра, — перевел Акбар Велвет. — Сейчас она спит. — Слава Богу!

Он был тронут ее чувствами, найдя такую заботу о служанке обворожительной. Взяв ее опять за руку, он отвел Велвет назад в ее покои.

— Она не выглядит беременной, — задумчиво проговорила Велвет. — Когда мы покидали Англию, моя невестка тоже была беременной, причем всего несколько месяцев, но ее состояние было заметно. Надеюсь, что с ребенком Пэнси все будет в порядке.

— Каждая женщина носит своего ребенка на свой манер. Некоторые полнеют раньше, другие позже, а у некоторых вообще ничего не заметно. У некоторых живот бывает ниже, у других выше. Она мне кажется смелой девушкой.

— Так и есть. — Велвет посмотрела на него и улыбнулась. — Вы так добры, сир. Скажите, а откуда вы так много знаете о детях?

— Пришлось узнать. Я был отцом много раз, — печально улыбнулся он. — Но в живых осталось только шестеро. У меня три сына и три дочери.

В комнате на несколько секунд повисло неловкое молчание. Потом Акбар сказал:

— Теперь вам надо отдохнуть. Я приду завтра, чтобы взглянуть на вас. Спокойной ночи, моя английская роза. Спите спокойно.

Адали поднялся из угла, где он; сидя на корточках, дожидался ее возвращения.

— А-и-й! Вы понравились ему, моя принцесса! Да, да! Могу сказать совершенно точно! Вы ему понравились! Велвет покачала головой:

— Просто он добрый человек, Адали. Завтра я попрошу его отпустить меня домой, в мою страну.

Евнух не стал больше ничего говорить. Он прекрасно знал, что Акбар не сделает ничего подобного. Он видел глаза своего Повелителя, когда они ласкали его новую хозяйку. Много лет прошло с тех пор, когда Великий Могол с вожделением смотрел на какую-нибудь женщину. Большинство его последних любовных связей имели в своей основе или политические мотивы, или он хотел просто удовлетворить естественное мужское желание. Сейчас — другой случай.

Адали вспомнил историю, которую ему когда-то рассказывали об Акбаре и одной из его жен, красавице Альмире. Альмире было тринадцать лет, когда ее впервые увидел Великий Могол. К сожалению, к этому времени она уже была женой престарелого шейха Абдул Вази. Акбар, однако, очень сильно возжелал ее, да и сама Альмира влюбилась во Властителя. Так как никто из них не мог сдерживать страсти, Акбар заставил шейха развестись со своей женой, чтобы он мог обладать ею. Альмира стала матерью его второго сына, принца Мюрада.