Дом глав родов Дюны - Фрэнк Герберт

«Он знает!» — мелькнуло в голове Преподобной Матери.

— Ты полагаешь, что твои сведения о Перекрестке тех времен, когда это еще была база Гильдии, точны до сих пор? — поинтересовалась Беллонда.

— У них не было времени изменить это место настолько, чтобы оно отличалось от зафиксированного здесь, — он постучал по своему лбу в забавной пародии на жест Сестер.

— Облет планеты, — сказщала Одрейд.

Беллонда бросила на нее острый взгляд:

— Цена!

— Потерять все — цена куда более высокая, — заметил Тэг.

— Сенсоры свертывания пространства не должны быть большими, — сказала Одрейд, — Дункан установит их так, чтобы при контакте они вызывали взрыв Хольцмана?

— Взрывы будут видимыми и дадут нам возможность видеть траекторию, — он откинулся назад и посмотрел куда-то в стену за спиной Одейад. Примут ли они это? Он не решился напугать их очередной демонстрацией своих способностей. Если бы только Белл знала, что он может видеть не-корабли!

— Действуй, — сказала Одрейд, — Командование в твоих руках. Используй это!

В Иных Воспоминаниях раздалось отчетливое хихиканье Таразы. «Дай ему его же голову! Вот так, я и получила свою великую, славу!»

— Еще одно, — сказала Беллонда, взглянув на Одрейд, — Ты будешь его шпионом?

— Кто еще может добраться туда и передавать наблюдения?

— Они будут контролировать любые передачи!

— Даже те, которые сообщат нашему не-кораблю, что мы не были переданы? — спросила Одрейд.

— Зашифрованное послание, передаваемое вместе с сообщением, — сказал Тег, — Дункан изобрел шифр, который удастся расшифровать только за несколько месяцев, но мы сомневаемся, что они вообще заметят подобную шифровку.

— Безумие, — пробормотала Беллонда.

— Я встречал на Гамму Командующего Военными Силами Чтимых Матр, — продолжал Тег, — Полный профан, когда дело доходит до необходимых деталей. Мне кажется, они переоценивают себя.

Беллонда уставилась на него; детские невинные глаза смотрели взглядом Башара.

— Оставь здравомыслие, всяк сюда входящий, — промолвил он.

— Уходите отсюда все! — приказала Одрейд, — Займитесь делом. А Майлс…

Он уже слез со стула, но остался стоять рядом, и выглядел при этом точно так, как всегда, когда ждал от Матери важных слов или разъяснении.

— Ты говоришь о том, что применение оружия может вызвать бессмысленные трагедии?

— О чем же еще? Разумеется, ты же не думаешь, что это относилось к вашей Общине Сестер!

— Дункан иногда играет в такие игры.

— Я не хочу, чтобы мы заразились безумием Чтимых Матр, — сказал Тег,

— Ты же знаешь, это заразно.

— Они попытались контролировать сексуальное влечение, — промолвила Одрейд, — Это все время от тебя ускользает.

— Ускользающее безумие, — согласился он, наклонился над столом — его подбородок почти касался столешницы.

— Что-то притягивает этих женщин, влечет их сюда. Дункан прав Они ищут чего-то и бегут от чего-то в одно и то же время.

— У тебя девяносто Стандартных дней, чтобы подставиться, — сказала она, — Ни дня больше.

Иш йара ал-ахдаб хадбат-и (Горбун не видит собственного горба).

Народная мудрость

Комментарий Бене Джессерит: Горб можно увидеть с помощью зеркал, но зеркала могут показать все существо.

Башар Тег

Это было слабостью в Бене Джессерит, которую, как понимала Одрейд, Общине вскоре придется признать. Но то, что она увидела ее первой, отнюдь не доставляло утешения. «Отказываться от глубочайшего нашего источника сил, когда они нам так необходимы!» Ушедшие в Рассеивание перешагнули за пределы человеческой способности объединять опыт пережитого в какой-либо контролируемой форме «Мы способны только выделять существенно необходимое, а это дело мнения». Жизненно важные данные прятались где-то в больших и малых событиях, ощущениях, называемых инстинктом Вот оно наконец — им придется вернуться назад к невысказанному знанию.

В эти времена слово «беженцы» окрашено значением, какое оно имело до космичесой эры У небольших групп Преподобных Матерей, рассылаемых Общиной, немало общего с потерявшими родимый дом путниками, бредущими по затерянным дорогам с жалкими пожитками, завязаными в кусок дерюги, трясущимися на дребезжащих телегах или в ветхих повозках, и на каждом лице печать тоски или ярость отчаяния.

«И так мы повторяем историю и повторяем ее, и повторяем ее».

Когда Одрейд входили в капсулу трека скоростной трубы. Рассеянные Сестры все еще не оставляли ее мыслей: политические беженцы, экономические беженцы, предвоенные беженцы.

«Это твоя Золотая Тропа, Тиран?»

Видения ее Рассеяных подопечных преследовали Одрейд и когда она вошла в Уединенный обеденный зал Централи, столовую, куда вход дозволялся только Преподобным Матерям. Здсь они сами обслуживали себя у стоек.

Двадцать дней прошло с тех пор, как она предоставила Тегу разрабатывать будущую кампанию. Централь переполнили слухи, особенно много их было среди Прокторов, хотя никаких признаков нового голосования. Необходимо сегодня объявить новые решения и это будет нечто большее чем просто назвать имена тех, кто вместе с ней отправятся на Узловую.

Она оглядела аскетически суровую столовую с ее желтыми стенами, низким потолком, маленькими квадратными столами, которые можно составить в ряд, чтобы усадить большую группу обедающих. За окнами вдоль одной из стен зеленел сад, укрытый прозрачным куполом. Карликовые абрикосовые деревья с незрелыми в это время года плодами на ветвях, газон, скамейки небольшие столики. Когда закрытый сад заливал солнечный свет. Сестры всегда предпочитали есть среди зелени Никакого солнца сегодня.

Она оставила без вниманию стойку кафетерия, где ей освободили место. «После, Сестры».

У углового стола, поближе к окнам, всегда оставляемого для нее, она намеренно передвинула стулья Коричнеыое вертящееся кресло Белл слабо запульсировало от этого непревычного перемещения Одрейд села спиной к стойке кафетерия, зная что это будет истолковано правильно: «Оставьте меня с моими мыслями».

Ожидая, Одрейд смотрела во двор. Окружающая газон стена экзотических кустов с пурпурными листьями теперь вся покрылась красным. На невысоких стеблях поднялись огромные соцветья удивительных цветов, нижние их лепестки были слегка подернуты желтым.

Первой появилась Беллонда, упала в свое кресло, не проронив ни слова о том, что оно сегодня стоит не на своем месте. Белл зачастую появлялась на люди в довольно неряшливом виде: пояс болтается, роба смята, на груди крошки еды. Сегодня все было иначе.