Голем - Алексей Калугин

– Тут у нас есть хотя бы кто верующий?! – срывающимся голосом закричал Саша Цвеков.

Он обеими руками прижимал к себе продавщицу Олю, от ужаса зажмурившую глаза.

– А что? – непонимающе посмотрел на студента Лев Иммануилович.

– Ну, может быть, пора уже?.. – Отпустив на секунду плечо Оли, Саша помахал кистью руки. – В смысле, что-то сделать!..

– Помолиться, что ли?

– Ну да!

Лев Иммануилович прищурился и очень веско произнес только одно слово:

– Идиот.

А Игорь Петрович вдруг принялся хохотать. Да так, что слезы на глазах выступили. Хотя, может быть, это было из-за ветра, бьющего в лицо.

– Ты чего это? – непонимающе посмотрел на него Гелий Петрович.

– Он… – давясь от смеха, еле выговорил Кузякин и ткнул пальцем в Сашу. – Именно сейчас… решил к богу обратиться…

Гелий Петрович поджал губы и задумался.

– Смешно, – кивнул он.

И вдруг тоже прыснул со смеху.

А гигантская рука, не добравшись всего каких-то двух-трех метров до жмущихся к краю заполненного жидкой грязью провала людей, начала подниматься вверх. И будто потащила за собой все пространство, до которого успела дотянуться.

Снова полыхнула разветвленная молния.

На один короткий, очень короткий миг каждому, у кого были открыты глаза, показалось, что он ослеп.

А потом уже не было ничего.

1 июля (возможно). День (наверное)

Все произошло так, как и говорил Ингуль.

Никто ничего не успел заметить.

И уж точно никто ничего не понял.

Миг – и все пропало.

Не было ни гигантской руки, ни Тринадцатого микрорайона, ни мусорной свалки. На том месте, где все это прежде находилось, образовалась огромная, но не очень глубокая котловина круглой формы. Как будто кто-то бросил в песок шар для боулинга, а затем забрал его и ушел. Осталась только вмятина.

Орсон посмотрел на небо. Такое же голубое и светлое, как и всегда. Судя по положению солнца, день только недавно перевалил за середину.

– Какое сегодня число? – спросил англичанин.

– Первое июля, – ответил Мария Тимофеевна. И пару секунд спустя добавила: – Наверное.

Все пребывали в недоумении и растерянности. Для того, чтобы осознать все, что произошло, требовалось время. Которого теперь было в достатке. А вот о том, чтобы понять случившееся, не стоило и мечтать. Подобное никому даже не приходило в голову. Поскольку глупо было и несерьезно.

Было удивительно тихо. Как будто что-то еще должно случиться.

И тут вдруг заиграла какая-то дурацкая музычка. Совершенно неуместная в данной ситуации.

– Ой! – воскликнула Оля. – Это меня!

Оттолкнув Сашу, она сунула руку в карман и выудила оттуда мобильник, продолжавший наигрывать все тот же мотивчик.

– Да! Слушаю, Олег Николаевич!.. Да, это я, Оля!.. – Девушка прикрыла микрофон ладошкой и шепотом объяснила Саше: – Это хозяин… Конечно, Олег Николаевич! У нас тут связь не работала!.. Товар?.. – Оля посмотрела на то место, где не так давно стоял дом, в полуподвальном помещении которого располагался магазин. – Извините, Олег Николаевич, у меня тут покупателей много. Я вам попозже перезвоню!.. Да, обязательно!

Оля нажала кнопку отбоя, зажала телефон обеими руками, прижала к груди и закрыла глаза. Как будто молиться собралась. Вот только не могла решить, кому.

Саша осторожно коснулся кончиками пальцев ее локтя и тихо произнес:

– Все будет хорошо.

При этом голос его вибрировал так, что ясно было – он и сам не верил в то, что говорил.

– Так что, все закончилось? – спросил, ни к кому не обращаясь, Самсонов.

– А у меня в квартире документы остались, – заныл вдруг Лыков. – И деньги.

– И что? – непонимающе посмотрел на него Лев Иммануилович.

– Так куда ж я теперь? Без документов-то? – плаксиво скривил лицо Лыков.

– А ты, вообще-то, куда собирался? – недоумевающе спросил Кугель.

– Никуда.

– Так чего же хнычешь?

– А… а деньги как же?

– Зачем тебе деньги?

– Как это зачем?

– Зачем?

– Ну… Это же, как бы… – Лыков по-бычьи наклонил голову и помахал руками у висков. Что он хотел этим сказать, было совершенно непонятно.

– А, – махнул на него рукой Лев Иммануилович и отвернулся.

Кузякин достал из кармана карамельку. Развернул ее и кинул в грязь.

Конфета так и осталась лежать нетронутой.

– Значит, нет больше ни наноботов, ни киберпауков. – Игорь Петрович посмотрел на Осипова: – Все это было как-то связано с той рукой, что смахнула разом и половину мусорной свалки, и Тринадцатый микрорайон?

– Да, – коротко кивнул Осипов.

Он прекрасно понимал, что Кузякин рассчитывал на более развернутый ответ, но сомневался, стоит ли говорить о том, что они видели на мусорной свалке. Какую радость принесут Игорю Петровичу знания о вурерах? А вот проблем – сколько угодно. Причем даже таких, о которых сейчас и не подумаешь. В общем, старик Екклезиаст, как всегда, прав.

– Бамалама! – звонко хлопнул себя по бедрам Брейгель. – Я только сейчас понял! Они ведь притащат на свою барахолку развалины трех домов и огромную кучу мусора!

– Ну и что? – пожал плечами Камохин. – Откуда ты знаешь, что у них там ценится?

– И это не барахолка, а толкучка, – уточнил Орсон. – Квайдарская толкучка.

Камохин достал из рюкзака спутниковый телефон для связи с Центром Изучения Катастроф.

– Есть связь… Центр, это группа «Квест-тринадцать»… – Камохин умолк, слушая, что ему говорят. Затем усмехнулся и посмотрел на остальных: – Они спрашивают, что тут у нас происходит…

– Скажи, что аномальная зона самоликвидировалась, – посоветовал Орсон.

– Центр, аномальная зона самоликвидировалась… Да, нет ее больше… Откуда я знаю, как это произошло…

– Схлопнулась, – снова подсказал англичанин.

– Схлопнулась… Так специалисты говорят… Да, мы в эпицентре. Пострадавших нет. Но с нами люди, находившиеся все это время в аномальной зоне… Я знаю, что мы не занимаемся спасательными работами… Ну, так вызовите для них спасателей!.. Да, мы будем ждать. – Камохин выключил телефон и кинул его в рюкзак. – За вами прибудет группа спасателей, – сказал он, обращаясь в первую очередь к Гелию Петровичу, которого по привычке считал старшим среди жителей Тринадцатого микрорайона.

– Нам, должно быть, придется ответить на немало вопросов? – сурово сдвинул брови Изюмов.