Бессмертные - Джеймс Ганн

– Слушай. – Я как бы невзначай наклонился к нему. – А к вам не заселялась девушка? Ее Ариэль зовут.

– Ариэль?..

– Черт, а фамилию-то забыл спросить. – Я заговорщицки ухмыльнулся, мол, ну, ты понимаешь.

Он порылся в картотеке.

– Сегодня такой не было.

– Ладно. – Я вздохнул и попробовал снова: – А что насчет старины Уриэля?

Услужливость как рукой сняло.

– Какого еще Уриэля? Ариэль, Уриэль… Это что, розыгрыш?

– Нет, нет, – уступил я и предпринял последнюю отчаянную попытку: – Тогда, может быть, вы помните милую старушку по имени миссис Пибоди?

Он не ответил и с выражением глубокого презрения отвернулся.

Я поплелся к лифту, чувствуя себя так, как будто сел за покерный стол, а у всех игроков, кроме меня, на руках сплошные джокеры. Поднялся на седьмой этаж и пошел к своему номеру. Открыл дверь, шагнул внутрь – и полетел в черную бездну, все ниже, ниже, ниже…

Меня крутило, я отчаянно сучил руками и ногами, ища опоры, – безуспешно. Вокруг собиралась непроглядная тьма.

Это все обман, убеждал я себя, но холодный ветер, ревевший в ушах, не давал сосредоточиться. «Это иллюзия!» – заорал я что есть мочи.

Горло сдавило, душа вопль. Тело начало неметь. Сквозь сгущающийся в голове туман пробивалась последняя здравая мысль: «Если это обман и я на самом деле не падаю, значит, я стою на пороге, а справа от меня на стене выключатель».

Вопреки всему, что кричали мои органы чувств, я ухватился за эту мысль, выпростал руку, зашарил по пустоте, и вдруг…

Зажегся свет. Я стоял на пороге, передо мной был обыкновенный гостиничный номер. Уж не схожу ли я с ума?

Я шагнул внутрь и обернулся. На полу лежал небольшой квадрат черного стекла. Присев, я подцепил его и поднял. Погляделся в него.

Зеркало. Но покрытое сзади не серебряным напылением, а блестящей черной краской. На меня смотрело мрачное, грубое и волевое лицо, как будто и не мое вовсе. Поежившись, я перевернул зеркало. По краю тянулась вереница каббалистических символов, вроде тех, что были на бейдже и программке. Я сравнил: да, символы те же, но в другом порядке.

Я отошел в дальний угол и аккуратно прислонил зеркало лицом к стене. Дрожь отпустила меня не сразу.

А потом навалилась такая усталость, какой я никогда в жизни не испытывал. Рухнув в кресло, я восстановил в памяти события сегодняшнего дня. Каждый раз, когда казалось, что все это бред и выдумки, я бросал взгляд на кусок черного стекла у стены.

Меня затянуло в безумную, невероятную паутину чародейства и колдовства. Все это время безликие, безымянные твари поджидали, будто пауки, пока в их сети не угодит глупая муха вроде меня. Я плотно увяз, и единственным способом выбраться было узнать, кто эти пауки и где они прячутся. Пожалуй, тогда им станет ясно, что вместо мухи они поймали осу, чье острое жало способно разорвать паутину в клочья.

Кто такая миссис Пибоди – старушка, поймавшая меня на хрустящую зеленую наживку и втянувшая во все это? Она против Соломона? У Ариэли с Уриэлем есть союзник, о котором они не подозревают? Или же она из числа Соломоновых прихвостней, желающая занять его место? Или все это козни самого Волхва, который, пользуясь анонимностью, хочет натравить меня на кого-то третьего?

Кто такая Катрин Ля-Вуазен, рыжеволосая ведьма?

Кто такая Ариэль? Кто такой Уриэль? Настолько ли они открытые и честные, какими кажутся? Можно ли доверять чародейке и колдуну?

И, наконец, кто такой Соломон?

Это напоминало охоту за тенями, игру в жмурки, в которой я – водящий. Вот бы хоть на мгновение снять повязку и увидеть лица других игроков…

В чем назначение черного зеркала? Очередное предупреждение? Мол, еще один неверный шаг, и можешь попрощаться с жизнью? Или меня пытались убить, но не вышло? Нет, вот это вряд ли. Будь ловушка настоящей, сам бы я из нее ни за что не выбрался.

Все, хватит шарить в темноте. Нужен свет. Нужны знания.

Я вытащил из кармана рукопись, снял пиджак и бросил на кровать, отстегнул кобуру и повесил на спинку кресла так, чтобы пистолет был под рукой, стянул галстук и сел.

Первым делом я еще раз пролистал книгу, разглядывая заголовки: «Вступление», «Базовые принципы», «Необходимые материалы», «Простейшие заклинания», «Контрзаклинания», «Телепортация», «Иллюзии», «Маскировка», «Заклинания для медицинских и прочих целей». Последний раздел назывался «Этика».

Я вернулся к вступлению и углубился в чтение. Был собран материал, затем переработан и обобщен в виде теории. Отдельные явления каталогизированы, между ними проведены параллели, для объяснения которых выработана гипотеза. Гипотеза подвергалась экспериментам и доработкам, пока не была доказана ее состоятельность. Иными словами, передо мной – результат работы пытливого ума, сумевшего из детских сказок сделать настоящую науку.

К сожалению, это не учебник. Объяснения и выводы по большей части опущены, вместо них – личные заметки автора, которые он сам может прокомментировать, а вот посторонний читатель едва ли поймет. Немногочисленные примеры состояли сплошь из формул, записанных непонятными мне знаками из высшей математики.

Однако чтение оказалось не совсем бесполезным. Уриэль исходил из предпосылки о том, что существует некий источник энергии, не достижимый ни одним из известных человеку способов. Описать его местонахождение можно только языком математики либо прибегая к неточным и расплывчатым парафразам вроде «параллельного мира».

В этой гипотезе был смысл: модель стационарной Вселенной предполагала наличие подобного источника энергии. К тому же она согласовывалась с действительностью.

И этой энергией можно пользоваться. Материальные средства бесполезны: их действие ограничено данным местом, временем и Вселенной. Однако для сознания таких ограничений не существует. Оно способно проникать куда угодно и когда угодно, а значит, служить проводником данной энергии в наш мир.

Такое происходит с древнейших времен, но непредсказуемо и неэффективно. В мифах и фольклоре рассказывается о богах, демонах, духах, волшебном народце и прочая, и прочая. Непоследовательность и неоднородность энергетических проявлений объясняются отсутствием теории и дисциплины. Без теории невозможен контроль, а хуже отсутствия теории может быть только неправильная теория. Кроме того, у помешанных жрецов, ведьм и колдунов дисциплинированный ум встречался крайне редко.

Порой сильное желание или страх позволяли добиться нужного результата, призывая то, чего сознание вожделело или боялось. Сознание придавало энергии форму.

Существуют различные символьные системы, помогающие дисциплинировать ум. Лучшая из них – математика, поскольку описывает взаимоотношения между явлениями и объектами без лишних ассоциаций и подсознательных реакций. А благодаря современным достижениям стало возможным превратить примитивную практику в науку.