Прайм-тайм для нечисти - Татия Суботина

– Ты беременна?!

– О, макарошки по-флотски! – завопила блондинка, оказавшись у холодильника. – М-м-м… Огурчики!

Да-да, Лина не оставила меня на голодном пайке.

– Вера!

– А где мои зефирки? – нахмурилась подруга. – Только не говори, что ты их съела! Не прощу!

– В шкафу твои зефирки, не до них мне было! – отмахнулась я. – С темы не съезжай, а? Что за шутки?

– Какие шутки, Ань? – вдруг устало выдохнула она. – Твой братец не только гад, мерзавец и рыжий кобелина, чтоб ему пусто было! Он еще и меткий стрелок, как оказалось!

Внезапно ноги резко отказались меня держать. Коленки подкосились, и я осела на стульчик, хорошо, что рядышком оказался! А то бы отбила копчик о напольную плитку!

– Один незащищенный секс, Анька, один! И вот, пожалуйста! – она красноречиво показала на свой еще совсем плоский живот. – Приплыли!

– Ы-ы-ы…

– Тебе плохо, что ли? – изогнула брови Верка. – Винишко бахнешь? Мне-то нельзя, а ты за меня постарайся, ага?

В эту жару только алкоголя и не хватало! До инфаркта в самом расцвете лет мне осталось всего пара-тройка нервных потрясений!

– На тебя макароны греть? – поинтересовалась подруга, уж слишком делая вид, что все отлично. Это-то и настораживало.

– А?

Не дождавшись моей адекватной реакции, Вера принялась шуршать на двоих. Вскоре на столе в тарелках нас дожидались макароны по-флотски, вызывал аппетит салатик и нарезанная тонкими ломтиками буженина.

Мне кусок в горло не лез, зато подруга наминала за двоих. И нахваливала, нахваливала еду, замолкая лишь для того, чтобы пережевать. Складывалось впечатление, что Вера стала бояться тишины.

– А ты уверена? – прокаркала я, не выдержав ее фальшивого энтузиазма.

– В чем? – впилась в меня глазами, больными такими глазами, как и мои, если глянуть в зеркало.

– В беременности. Тесты часто ошибаются!

– Ошибаются, – согласилась она. – Но если тридцать тестов показывают один и тот же результат – это наводит на определенные мысли, тебе не кажется?

– Тридцать? – выпучила я глаза.

Вера хмыкнула:

– Я просто сгребла половину полки в супермаркете, когда возвращалась от тебя. Хотела удостовериться, что вина из-за моих свиданий с фаянсовым другом действительно на чебуреке. Утром же побывала у своего гинеколога, она подтвердила радостную новость!

– Только что-то ты не очень радуешься, – осторожно заметила я. – Чиж знает?

Подруга громко сглотнула, набрала полный рот макарон, точно жизнь закончится в эту минуту, если она не поест. А потом вдруг резко всхлипнула и выплюнула все обратно:

– Он уверен, что это ребенок Вадима!

Я сидела, как оглушенная из-за угла мешком. И слова растерялись все, и ноги-руки, словно в студень превратились, мелко дрожали.

– А он…

– Анька! – вдруг взревела Вера, мгновенно перестав рыдать. – Только попробуй! Зашибу! Хватит мне недоверия твоего братца! Ты тоже?

И что-то такое отчаянное блеснуло в ее глазах, что я поняла, не стоит переступать грань. Похоже, подруга едва удерживается от истерики.

– Я тебе верю! – придала своему голосу твердости. – Просто это так неожиданно…

– Да уж, – горько хмыкнула Вера. – А уж мне, как неожиданно!

– Это что это такое получается, – говорят, жирафы – знатные тугодумы. Нет, первые в этом списке, Машковы! Это я ответственно заявляю, только осознав новость. – Я скоро стану тетей?

Глаза подруги мгновенно наполнились слезами, она кинулась мне на шею, едва не снеся со стула своей всхлипывающей тушкой:

– Аня-я-я! – завывала Вера, пока я ее поглаживала по волосам, как маленькую. – А ведь это Мишкина работа! Я ему честно призналась, хотя могла и смолчать! Он же меня опять шалавой обозвал и выгнал, ик!

Я сжала зубы, едва не стерев их в порошок.

– Он просто ревнует к Вадиму, милая. Перебесится и сам придет, вот увидишь! – вот тогда-то я его и отхожу битой! Оборотней, похоже, надо воспитывать силой!

– Да не было у меня ничего с Вадимом! – вдруг призналась она.

– Как не было? – в который раз моя нижняя челюсть едва не встретилась с полом. – Ты же сама говорила…

– Врала я все, чтобы Чижа побесить!

– А свадьба? – совсем запуталась я. – О ней тоже врала?

– Нет, предложение Вадим мне действительно сделал и ухаживал красиво, и уважает он меня, но… – Вера немного отстранилась и отвела глаза в сторону, будто ей стыдно. – Он того, Ань.

– Чего того? – насторожилась пуще меры. Каких ужасов теперь дожидаться?

Подруга вдруг покраснела, чего с ней отродясь не было и пискнула, как девчонка:

– Гей.

Это откровение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Бум! И тишина…

Только вместо разрушения новость принесла такое облегчение, что я рассмеялась до слез. Вера же зачастила:

– Он поначалу всерьез ухаживал за мной, хотел закадрить и замуж взять, как положено. Но потом признался, сказал, что я слишком хорошая, чтобы со мной так гадко поступить. Представляешь? – округлила глаза она, то ли повторно удивляясь затее Вадима, то ли такой лестной характеристике себе же. – А я все недоумевала, почему он ухаживает, но руки не распускает? Ведь не бывает такого, чтобы красавчик, богатый, вежливый, внимательный и непохотливый, как лось в период гона!

Я хрюкнула от такого сравнения. Верка была в ударе!

– Мы подружились, и он предложил мне фиктивный брак. Завотделения не может быть нетрадиционной ориентации, представляешь? В современном мире живем, а до сих пор гонения на секс меньшинства имеются! – возмутилась от души подруга. – Вадим даже с Пусиком своим меня познакомил!

– Пусиком? – здесь я уже не выдержала, опять покатилась со смеху. – Ой, не могу!

– Пусиком, Пусиком, – и себе улыбаясь, кивала она. – Борисом Ивановичем. Солидный такой дядька, банкир. А сначала страшно ревновал меня к своему Вадику, как истеричная малолетка! Такие концерты устраивал, пока не удостоверился, что я не претендую на его любимые сто восемьдесят пять сантиметров счастья!

Мы дружно рассмеялись, на душе прямо легче стало. Недаром говорят, что смех лечит!

– Я ведь все по-честному хотела сделать, – опять всхлипнула Вера. Ох уж эти перепады настроения! – Вадим с Пусиком только рады будут ребенку! Примут, как своего, я уверена! Для Вадима – жена и ребенок, хорошее прикрытие, чтобы спонсоры не быковали! Но нет, я поперлась к Чижу со своим откровением! Думала, он рад будет! Как же! Вся его радость на лице!

– Он тебя ударил?! – чуть сердечный приступ не получила.