Бог одержимых - Владимир Яценко

Натикрис даже потемнела от нахлынувшего возбуждения: если всё сложится, как надо, она сама сможет основать свой улей! И для этого следует всего лишь немного поработать с дикой порослью: нагнать страху здесь, ослабить внимание тут, а ещё немного совпадений, злости, отчаяния и зависти… это так просто! И рискованно. Адаевы сильны убежищем, а Сеятель — джокером. И опасность тем больше, чем больше завязь. При неблагоприятном раскладе можно лишиться не просто куска реала, но и собственной сущности. О чём, собственно, и предупреждали наставники.

Только прочь суеверия и предрассудки!

Сеятель один, посевов много. За всеми не уследишь даже при Его возможностях. И адаевы, свободной от тьмы, уже полсотни урожаев не наблюдалось. Зло — их второе имя, а первое — ненависть… не суть шарады. Самое сложное — устойчивое направление ветра. Но, судя по всему, полярная область повышенного давления опустилась надолго. Циклоны отгорожены…

Можно рискнуть.

Натикрис решилась, и подобие жизни коснулось жертвы. Цепь событий дрогнула и тронулась с места — жертва одним ударом сломала безобидной конструкции хребет. Потом вспышка, хлопок, звон металла и шорох опавшей ракушечной крошки. Охотник, желая понять, что происходит, неосторожно выдвинулся из укрытия. Вновь вспышка, вторая… жертва и охотник опускаются на щербатое основание каменного лабиринта. Замирают.

Адаева-жертва стонет и шёпотом зовёт на помощь.

Никто не придёт. Пастух далеко, а охотник уже лежит в корзине. Жертва сама выбрала себе судьбу: сперва выстрелив в неведомое, а после — в своё спасение, которое тихо скончалось во мраке боли и страха.

И ведь это только начало! — ликовала Натикрис. — Начало падающей цепи! Из настоящего в будущее. Из будущего в прошлое. И обильная жатва зафиксирует реальность. Теперь только следить, чтоб не прервалось, не ударило.

Потому что если ударит, то насмерть.

* * *

Тонкий ломтик буженины поверх бутерброда с брынзой был не просто удивительно вкусной добавкой к обычно пресному рациону — он означал начало сытой, полноценной жизни, от предвкушения которой кружилась голова и сладко ныло под сердцем.

Леонид к бутерброду чуть прикусил молодого чеснока и сделал порядочный глоток из чашки: набор Хайсон! Знай наших! Это не кочерыжки грубого помола, которые народ привык заливать кипятком. Может, Линней и сумел бы обнаружить таксономическое отношение этого гербария к чаю, но пить отраву они с Тинкой уже никогда не будут.

Что и говорить: прощай нищета! Впрочем, гневить судьбу, наверное, не стоит. Правильнее сказать: прощай бедность! Ведь нищета — это когда холодильник пуст, а как его наполнить неизвестно. А бедность — это когда знаешь, как заработать на продукты, вот только денег нет даже на холодильник…

Тревожно пропищал зуммер ноута — на экране заморгала напоминалка: пора подниматься на поверхность, время связи с заказчиком. Леонид сбросил сообщение, сделал ещё один круг: бутерброд, чеснок, чай, а потом поглубже откинулся в складном матерчатом шезлонге. Работа двигалась: "черепашки" поедали неизвестность, как черви прогрызают яблоко — картинка на экране росла, а масштаб автоматически укрупнялся. Рукава, изгибы, уровни… Клиент может и обождать. И если у Тинки её "лошадки" работают так же споро, то испытания они закончат до конца недели, а там и обещанный исполкомом акт о внедрении…

И большие, настоящие заказы!

Будет возможность снять офис, поместить объявления в газеты, поклеить рекламу… "трёхмерное сканирование крупных промышленных объектов"! "Семейство роботов-маркшейдеров, увязанных в единую киберсистему". Звучит!

Вот только словечко нужно подобрать: "черепашка" не нравится Тинке, а ему "лошадка" не по душе. Нужно что-то тёплое и ёмкое. Роботы и киберы — старо и затаскано. Роботинки? Киберяшки?..

А клиент подождёт. Да и о чём говорить? Что всё в порядке? Глупости! Это когда караул с криками "амба" и "всё пропало", тогда и звонки, и песни про "форс-мажоры", про стихию с "обстоятельствами". Но пока плановая работа — бутерброды и чай куда уместнее пустого дежурного звонка.

Леонид доел бутерброд и в сомнении покосился на кулёк с едой. Нет. За следующий кусок мяса он примется, когда "черепашки" уйдут настолько далеко, что придётся идти вслед за ними. Разумеется, часть самоходок придётся вернуть: границы исследуемой области катакомб определены заказчиком.

Но это ещё минут тридцать-сорок. А пока…

Леонид допил чай и задумался.

Первым делом — квартира.

Хватит ютиться по углам и комнатам! Они снимут свою, отдельную квартиру! Может, и двухкомнатную. А что? Спальня и кабинет! И хорошо бы с большой светлой лоджией. И машину отремонтировать. Срочно! Восьмёрка-развалюшка уже давно крыльями хлопает, даже мыть страшно, не то что ездить. Стартер, помпа… да! Квартира, машина… а цепторские тазики как-нибудь в другой раз.

Тинка-выдумщица! — тратить аванс на кастрюли… где она их хранить будет? Под кроватью? Так там всё инструментами занято. Утром едва не поссорились из-за железа. Ей, видите ли, надоело у хозяйки просить…

Один из "рукавов" растущего трёхмерного лабиринта замигал красным. Леонид протёр руки влажным платком и переложил ноут со столика к себе на колени. К его большому сожалению, аварийный сигнал перезагрузкой не убился, а тестирование только подтвердило диагностику системы: неисправность самоходки.

"Так-то, — подумал Леонид. — Не говори гоп…"

Он собрал остатки еды в кулёк, ещё раз вытер руки платком и распечатал схему коридора, в котором "подвисла" одна из "черепашек".

Немного успокаивало полное отсутствие контакта: ни звука, ни "картинки". Если "ва-аще" ничего не работает — скорее всего, чепуховая неисправность: фишка соскочила или что-то с питанием.

Это когда всё работает, но "не так"… о! Тогда и наступают кишкомотальные времена: попробуй отыскать битую микросхему или сбой в программе. Тем более что остальные стереотипные изделия продолжают исправно "фунциклировать"…

Леонид вернул ноутбук на столик и выбрался из шезлонга. Он взял из сумки фонарь, ещё раз глянул на схему маршрута и пошёл в сторону уснувшего механизма…

Луч фонаря выхватывал рубленые стены, тени плясали и корчились, было тихо, сухо, спокойно. Ему нравилось здесь работать: удивительно мирно. Все проблемы там, полусотней метров выше. А здесь ни суеты, ни давки. Никто не дышит в спину и не загораживает горизонт. Впрочем, горизонтом местность, конечно, не баловала… не заладилось у неё с горизонтом. Зато во всех других отношениях убежище что надо! Здесь нет тёщи, для которой зять — придурок: вместо того, чтобы идти работать, дни и ночи просиживает у "телевизора с кнопками". И хозяйки коммуналки здесь нет, с её вечным ворчанием о скрипе кровати, — спать ей мешает! Вот и приходится с Тинкой в посадку за город ездить — какой же секс без стонов, криков и седьмого пота?!

Леонид остановился и с нежностью погладил шершавую поверхность ракушечника: не зря судьба привела его в подземелье. Вот куда нужно бежать от проблем — в катакомбы! Здесь классно! А наверху — мрак и скрежет зубовный.