Ледяное озеро - Джон Фарроу

— Привет! Рад снова с вами встретиться, Роланд. Как дела движутся?

— Неплохо. А у вас? — Хотя одетый в форму миротворец говорил вежливо, в его тоне звучала настороженность.

— Тоже вроде ничего. У вас, должно быть, есть ключ от дома.

Миротворец кивнул и огляделся по сторонам.

— Я подумал, надо поглядеть, может, мы раньше чего не заметили. Хотя, должно быть, ничего нового мы здесь уже не найдем.

Санк-Марс тоже осмотрел помещение. Ему нравилась эта квартирка, здесь сама атмосфера помещения, как ему казалось, была на стороне Люси. Все говорило о том, что ее обитательница была активным, целеустремленным, заинтересованным, легкомысленным, решительным, капризным, может быть, разговорчивым, многое знающим и, скорее всего, непростым и достаточно взбалмошным человеком. Организованный беспорядок в комнате наводил на мысли о ее непокорном духе, причем, как явствовало из рассказа Пеншо, именно присущая ей мятежность, очевидно, и довела ее до беды.

Санк-Марс повернулся к своему индейскому собеседнику.

— Роланд, мне нужна ваша помощь, чтобы разобраться в одном вопросе. Если бы я захотел договориться о встрече с могавкскими воинами, как мне надо было бы поступить?

Констебль отвел взгляд в сторону, потом снова перевел его на полицейского.

— С кем-то конкретно? — спросил он.

— С кем-нибудь, к чьему мнению прислушиваются. С людьми, которые принимают решения. В общем, с кем-то из руководства.

— Зачем? — спросил его Роланд Харви.

— По личному делу, — ответил Санк-Марс.

Отопление в помещении почти не работало. Санк-Марс стоял в выстуженной комнате в долгополом пальто, застегнутом на все пуговицы, короткая форменная полицейская куртка Харви была застегнута на молнию и на все кнопки.

— То есть к полиции это дело отношения не имеет? — уточнил могавкский констебль.

— Нет, дело носит личный характер, — повторил Санк-Марс. — Было бы хорошо, если бы вы сами могли присутствовать при разговоре, Роланд.

Мужчины смотрели друг на друга. Шея у Харви была мощная, плечи широкие, как у человека, привычного к переноске тяжестей, но потом, когда он перестал заниматься физическим трудом, мышцы его заплыли жирком и брюхо отросло приличное. Санк-Марс скрестил руки на груди. Все указывало на то, что ни один не хотел как-то унизить или обидеть другого, просто они пытались определить, чего можно ждать друг от друга.

— Вы, наверное, считаете, что я часто встречаюсь с воинами.

— В моем управлении, — ответил ему Санк-Марс, — ребята в отделе по борьбе с организованной преступностью нередко встречаются с байкерами. Это считается вполне нормальным. Сдается мне, и у вас положение не многим отличается. Только, пожалуйста, не подумайте, что я хочу вас как-то обидеть.

Роланд Харви заткнул большие пальцы за пояс от кобуры и задумчиво кивнул головой.

— Да, я мог бы устроить вам такую встречу, — согласился он. — Если, конечно, воины согласятся. Но они могут и отказаться.

— На нет и суда нет. Я вас прошу только передать им, что хотел бы с ними встретиться.

Когда Роланд Харви качал головой, его двойной подбородок трясся как желе.

— Мне бы нужно знать поточнее, какого рода у вас к ним «личные дела», — сказал он. — Какие такие личные дела у вас могут быть с могавкскими воинами?

Санк-Марс стал ходить по комнате.

— Роланд, — сказал он, — буду с вами откровенен. — Он открыл дверцы серванта и пробежал взглядом полки, уставленные тарелками, чашками, стеклянной посудой, кастрюлями и сковородками. Было ясно, что уважительным отношением к сервизам Люси не отличалась — здесь было наставлено «всякой твари по паре», как будто она всю жизнь собирала разрозненные предметы посуды. — У Люси Габриель есть проблемы с законом, но мне на это ровным счетом наплевать. Мне важно одно — чтобы она была в безопасности и чтобы на нее не повесили всех собак за те проблемы, в которые она влипла. Ей многое известно. Именно поэтому она кое-кому мешает. Я думаю, что она правильно сделала, когда решила лечь на дно…

— Кто вам сказал, что она прячется? — перебил его индеец. — Я слышал только, что ее похитили.

— Вы ведь сами понимаете, Роланд, что похищение похищению рознь. Я точно не знаю, была ли она похищена против собственной воли, но, по правде говоря, это меня не очень заботит. Можете сказать об этом воинам, если она у них.

— Почему вы так считаете? — Харви стоял на месте не двигаясь, но следил, как Санк-Марс нарезает по комнате круги, не сводя с него глаз.

— Да ладно, Роланд, неужели вы действительно думаете, что плохие парни отважились бы оказаться на территории резервации, не спросив предварительно разрешения воинов? Это всего лишь здравый смысл. А если воины им это позволили, это еще совсем не значит, что они разрешили бандитам делать все, что им заблагорассудится. Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Воины никогда не оставят в беде женщину, которая сражалась бок о бок с ними во время кризиса, или войны, как бы ни называли эти события. Мне кажется, они так же, как и я, заинтересованы в ее безопасности. Особенно потому, что, как недавно мне стало известно, отчасти именно из-за воинов она оказалась в нынешнем непростом для себя положении.

— Что это значит? — спросил Харви.

Он только задавал вопросы, не давая никаких ответов, но характер его вопросов позволял Санк-Марсу делать выводы о том, что ему известно.

— Это значит, что она пересекала границу в Аквесасне и ей в этом помогали воины. Я знаю, что так оно и было. И потому не могу поверить, что они сдадут ее каким-то белым бандитам. Вы понимаете, что я имею в виду?

Санк-Марс заметил, что индеец чуть заметно кивнул, но тут же вновь принял бесстрастный вид и слегка пожал плечами. Полицейский продолжал осматривать полки и ящики серванта, потом снова прошелся по комнате и подошел к Роланду Харви.

— Да, — задумчиво сказал он, — ее здесь нет.

— Чего здесь нет? — На этот раз констебль был и впрямь слегка ошарашен.

— Ее «хонды-аккорд». Два дня тому назад, когда женщину похитили, она стояла внизу в гараже, а теперь ее там нет. Вы знаете, Роланд, где ее машина?

Санк-Марс понял, что поймал миротворца врасплох, но, как этим воспользоваться, не знал.

— Нет, — признался тот, — не знаю.

— Вот и я не знаю. Как вы думаете, если мы найдем «хонду», Люси тоже найдется?

Индейский страж порядка в недоумении развел руки.

— Не знаю, — ответил он.

Санк-Марсу показалось странным, что наконец он говорит с Харви о чем-то, чего тот не знал.

— И я не знаю, — признался он. — И об этом, Роланд, мне бы тоже хотелось потолковать с воинами. Но, поймите, все это носит чисто личный характер. Я собираюсь на эту встречу не в качестве полицейского, а как человек, который хочет, чтобы Люси Габриель осталась в живых. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы она как можно скорее выбралась из своего укрытия. Вы ведь тоже этого хотите, Роланд?