Венчанные огнем - Ольга Гусейнова

– Как спала, моя маленькая светлая эла? – В его тихом голосе звучал подвох.

Вспомнила свои грешные сны с его участием, покраснела и отвернулась. И тут некстати заметила ухмыляющуюся физиономию Ладроса. Нахмурившись, буркнула:

– Хорошо спала, надеюсь, как и ты!

Совсем не ожидала, что Кэлэбриан сядет рядом и, никого не стесняясь, скажет:

– К сожалению, мне спалось плохо! И даже не знаю, в чем причина…

И смотрел на меня… как мужчина на желанную женщину. Я такой взгляд раньше только у отца видела, когда он смотрел на маму. С трудом проглотив кусок, замерла, когда Кэл протянул руку к моему лицу. Вытер пальцем масло с моей губы и отправил к себе в рот. Облизнулся и прошептал, глядя мне в глаза:

– Какая вкусная…

В замешательстве я быстро начала пить из кружки, чтобы спрятаться за ней, и продолжила завтракать.

Глава 15

Дождик, зарядивший вчера, никак не хотел прекращаться, и я зябко поеживалась от сырости. Час назад отказалась пересесть к Кэлу на Темного, чтобы он согрел меня, и предложенный им плащ не взяла – он же не железный и замерзнет. А вот пересаживаться к нему я стеснялась. И вообще, его поведение изменилось за несколько дней. Сначала он вел себя насмешливо предупредительно, все время выказывая заботу, но не особо проявляя чувства. Точнее, я бы сказала, не демонстрировал их мне явно. А вчера в гостях…

Остальные эльфаны смеялись, охотно и с удовольствием беседовали со мной обо всем, чем бы я ни интересовалась. И ни разу не пытались ухаживать за мной или делать многозначительные комплименты. Даже не прикасались ко мне. В любом месте рядом со мной незаметно и неизменно появлялся Кэлэбриан и тенью следовал рядом, словно давал время привыкнуть к нему, к его горячему телу и бархатному спокойному голосу.

Еще несколько дней понаблюдав за темной компанией и кое-что услышав, я сделала вывод: пятеро эльфанов, скорее всего, охрана Кэлэбриана, а не только друзья или спутники.

Пообедали мы гостинцами, которые нам с собой дали кузнец с женой в благодарность за лечение детей. Да они бы нам всю свою живность отдали на радостях, но Ладрос согласился взять только птицу, похожую на большого жирного гуся, пояснив мне: в такую погоду дичь будет прятаться по норам, и мы можем остаться голодными. Спокойно свернув птице голову, он подвесил ее к седлу и поехал впереди отряда. Я же, сроду не видевшая, как убивают животных, в душевном смятении мысленно ее оплакивала. Шашлык-то я люблю, но вот узреть их смерть перед тем как съесть пришлось впервые. В общем, ехала продрогшая, расстроенная и вся в себе, а завидев впереди тушку убиенного «гуся», едва сдерживала слезы и старалась отвести взгляд. Окружающий пейзаж тоже не радовал, как и встревоженные озабоченные лица моих спутников.

Неожиданно к вечеру небо посветлело, и настроение снова начало улучшаться, а на птицу я уже смотрела как на будущий ужин, а не жертву произвола и насилия. Мужчины, заметив мой повеселевший вид, немного оживились и решили остановиться на ночлег пораньше. Вайрэ занялся гусем, а остальные готовили навес из больших веток, чтобы ночью мы не промокли под дождем, если опять польет.

Даэрон пытался развести костер и недовольно бурчал себе под нос – сырые поленья никак не хотели гореть. Дэнэтор, усмехнувшись, попытался помочь, но костерок сначала вяло занялся, а потом, пахнув дымом, потух. Еще несколько попыток закончились тем же. Я подошла к ним и присела рядом. Протянула руку и попросила помочь свой огонь, и он с удовольствием откликнулся на просьбу.

Через минуту на поляне горел ровный, весело потрескивающий костер. Все удивленно и так пристально меня разглядывали, будто искали, что же еще из виду упустили. Один Кэлэбриан с непонятным выражением лица, прищурившись, смотрел на огонь. Почувствовав себя неловко, неуверенно, попыталась оправдаться:

– Я, наверное, забыла вам сказать: во время посвящения на моем кустике были зеленые и красные цветы. О том, что я целитель, вы уже знаете, а еще я дружу с огнем.

– Ана Эленаль, а есть что-то еще, о чем вы забыли нам сказать? Сейчас самое время! – осведомился Ладрос, ехидно глядя на меня.

Перед тем, как задать вопрос, он бросил короткий взгляд на Кэла, чем удивил меня и насторожил. Словно просил разрешения устроить допрос. Я покачала головой, а потом ответила твердо и уверенно:

– Я все рассказала, а если о чем-то забыла, то просто потому, что не сочла важным или достойным вашего внимания. И вообще, ан Ладрос, я для вас открытая и уже прочитанная книга, а вы для меня только страничка из начатого тома. Не обессудьте, если у меня тоже могут возникнуть к вам претензии. А то все только у вас ко мне!

Ладрос снова усмехнулся, но уже довольно.

– Ана Эленаль, вы можете спрашивать о чем угодно, у нас нет от вас секретов и, судя по всему, не будет!

Этот темный удивил меня своим ответом, но Кэлэбриан почему-то нахмурился. Так-так, «кто-то» не собирается открывать свои секреты. Что-то интересное утаить от меня хочет, чтобы не сбежала раньше времени. Мне показалось именно так, когда они обменивались многозначительными взглядами.

Интриганы, значит. Еще Ладрос уже два раза обращался ко мне как к женщине темных – ана. Положим, ошибся. Ладно, не буду уточнять. Пока размышляла, Вайрэ вернулся с ощипанной и выпотрошенной тушкой. Насадил ее на палку и пристроил над углями. Рядом с ним уселись и остальные. Даэрон принялся приводить в порядок свои белоснежные, спутавшиеся в дороге волосы. Несколько минут понаблюдав за его мучениями, я неуверенно предложила:

– Если хочешь, я помогу тебе. Давай заплету косу?

Даэрон заметно смутился и сразу отказался:

– Нет, спасибо, у меня уже есть невеста!

И виновато опустил голову.

Взглянув на Ладроса, я заметила, как он мрачно смотрит на Кэлэбриана, а тот, в свою очередь, грозно уставился на понурившегося Даэрона. Как на соперника! Да что же здесь происходит?! Что могло вызвать такую реакцию? Тщательно прокрутив все в голове и сопоставив факты, я опешила. Но задавать вопрос, который так и вертелся на языке, не стала. Для своего же спокойствия прикинулась дурочкой. Обошлась наивным:

– А где сейчас твоя невеста?

– Она проклята, как и остальные. И находится под охраной в Харписе, – Даэрон с болью в голосе ответил, не поворачивая головы, тоскливо глядя перед собой.

Спросила, называется, душу парню разбередила. Ой, это сколько же лет он помолвлен?

– Но ведь вы сказали, что это произошло сто тридцать с лишним лет назад. И ты ее все еще ждешь, любишь?

Даэрон тихо ответил:

– Мое сердце ее услышало и почувствовало!

– А если проклятье не снимется еще лет сто? Почему? – Я недоуменно вскинула брови, до конца не поняв значения этой фразы.

Остальные грустно улыбнулись мне, словно неразумному ребенку, а Ладрос, как обычно, взялся пояснять: