Белгравия - Джулиан Феллоуз

Сьюзен сжалась:

– Какое?

– Чтобы Джеймс никогда не узнал правды. Этот ребенок будет его внуком, и он ничего не должен даже заподозрить.

– Ну, от меня он точно никогда ничего не узнает, – кивнула Сьюзен. – И я постараюсь сделать так, чтобы Оливер нас не выдал. Но у меня тоже есть условие.

– Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.

– Мне кажется, что это условие я выдвинуть могу. Оливер не должен заподозрить, что вы знаете правду. Происхождение ребенка будет нашим секретом, моим и Оливера. Только тогда он сможет сохранить чувство собственного достоинства.

– Понимаю, – согласилась Анна. – Хорошо. Я даю тебе слово.

– В чем это ты даешь слово? – Голос Джеймса испугал их, но Анна сумела сохранить полную невозмутимость.

– В том, что они с Оливером получат Гленвилл в свое распоряжение. Ребенок должен расти в деревне. Ты нашел шампанское?

– Я попросил принести его к концу ужина.

Как легко было отвлечь его внимание! Но не успел Джеймс ничего больше сказать, как дверь открылась и вошел Оливер. Он уже переоделся и плеснул себе в лицо водой, что немного прогнало у него из головы хмель, к великому облегчению Сьюзен. Хотя, когда она посмотрела на мужа, ее стали одолевать нехорошие предчувствия. Сегодня к ночи ее будущее решится, так или иначе.

При виде сына Джеймс тотчас испустил радостный возглас.

– Ура! Мальчик мой! – крикнул он, широко улыбаясь. – Поздравляю тебя!

Он так крепко обнял сына, что не увидел замешательства на его лице.

Оливер посмотрел на мать и открыл было рот, но, прежде чем успел что-то спросить, она перебила его:

– Это прекрасная новость, милый. Мы со Сьюзен все обсудили, и теперь я могу сказать: Гленвилл достается тебе. Ты должен оставить работу в Лондоне и переехать в Сомерсет.

– Что это значит? Ты никогда не говорила, что он должен уйти со службы. – Джеймс высвободился из объятий, но Анна жестом заставила мужа молчать.

– Денег у нас достаточно. Почему бы и нет? Что и кому мы пытаемся доказать? Оливер рожден быть сквайром, а не коммерсантом.

Анна чувствовала, что наступает один из тех моментов в браке, когда принимаются самые важные решения, которые кардинальным образом все меняют. Еще когда Оливер был мальчиком, Джеймс хотел, чтобы сын пошел по его стопам, но из этого ничего не получилось, кроме взаимного недовольства. Они рассорились до такой степени, что едва разговаривали друг с другом.

– Неужели тебе не хочется восхищаться сыном, вместо того чтобы все время в нем разочаровываться? – прошептала Анна Джеймсу на ухо. – Веди дела вместе с Чарльзом. Пусть Оливер идет своей дорогой.

Джеймс глянул на жену и кивнул. Едва заметно, но кивнул.

Анна улыбнулась.

– Благодарю тебя, Боже! – едва слышно проговорила она, хотя и сама не знала, обращается ли она больше к Создателю или к своему мужу.

– Что происходит? Почему вы говорите в таком тоне? – спросил крайне озадаченный Оливер. Все его мечты в одно мгновение сбылись, но почему?

– Наверное, твоя мать права, – вздохнул Джеймс. Он уже согласился с решением Анны. – Ребенку надо расти в деревне.

– Ребенку? – Оливер опять не поверил своим ушам.

– Дорогой, нам больше не нужно ничего скрывать, – уверенно и невозмутимо сказала Сьюзен. – Я все рассказала твоим родителям. Они очень рады за нас, и мама хочет отдать нам Гленвилл. Мы сможем жить там семьей.

Она начала болтать чепуху, как девчонка по дороге на свой первый бал, чтобы за этой звуковой завесой Оливер мог собраться с мыслями. Его лицо потемнело, так что жена затараторила еще энергичнее:

– Разве это не чудесно? Ты же всегда этого так хотел! – Сьюзен проникала взглядом Оливеру прямо в глаза, удерживая его, словно господин Месмер пациента в гипнотическом трансе. Придвинувшись к мужу вплотную, обняла его и приблизилась губами к уху. – Пожалуйста, молчи! – сказала Сьюзен, крепко его стиснув. – Поговорим позже, но если ты сейчас что-нибудь скажешь, мы все потеряем, а другого такого шанса нам уже не представится. Так что помалкивай!

Оливер напрягся всем телом, но решил один раз в жизни прислушаться к словам жены и промолчал. Прежде чем размахивать саблей, надо хорошенько подумать.

Мистер Тёртон был очень зол. Он прослужил в этой семье больше двадцати лет, а теперь его вышвыривали на улицу, как собаку. Перед самым ужином хозяин велел ему завтра утром выметаться, и с тех пор дворецкий сидел в людской. Остальная прислуга избегала его, за исключением мисс Эллис, которая попала в такую же беду, и теперь они сидели и дегустировали бутылочку самого лучшего «Шато Марго», какое только смогли найти в погребе.

– Пейте, – сказал Тёртон. – Там есть еще, если захотите.

Эллис маленькими глотками потягивала восхитительный напиток. Она любила хорошее вино, но предпочитала не напиваться. Пьяный человек легко теряет над собой контроль, а этого она старалась никогда не допускать.

– Куда вы пойдете? – спросила Эллис.

– У меня кузен в живет в Шордиче. Могу там пожить. По крайней мере, несколько дней. – Тёртон еле сдерживался от негодования. – Осмотрюсь, а потом решу, куда податься.

Эллис кивнула.

– Это миссис Оливер во всем виновата. Не совала бы свой нос куда не просят – никто бы нас не тронул.

– Не понимаю, а она-то здесь при чем? – удивился дворецкий. – Мисс Спир сказала, что бумаги ее госпоже на улице сунул в руки какой-то мальчик. Что ей оставалось делать?

– Не болтайте ерунды! – Эллис в раздражении закатила глаза. – Миссис Оливер не отличается строгим поведением. С чего бы, по-вашему, она вдруг забеременела, после того как десять лет прожила с мистером Оливером – и ничего?

– Откуда вы знаете, что она беременна? – остолбенел Тёртон.

– Никогда не задавайте камеристке таких вопросов. – Эллис допила бокал и потянулась за добавкой. – Просто поверьте мне на слово. Миссис Оливер и мистер Белласис играли в недетские игры.

– Мистер Белласис? – Тёртону казалось, что он спал и все пропустил.

– Я сама видела у него миссис Оливер. Когда относила мистеру Белласису бумаги. Мы чуть не столкнулись нос к носу. Она быстро скрылась, но я-то успела ее рассмотреть. Никакого мальчика не было, да, – многозначительно покивала Эллис. – Сдается мне, что миссис Оливер сама забрала эти бумаги, чтобы наказать его, вот как. Хотела небось, чтобы он с ней остался, но мистеру Белласису не пристало якшаться с дочкой торговца! Он уж точно не из таких! – Эллис запрокинула голову и грубо захохотала.

– Понятно. – Тёртон задумался, потом спросил: – Мисс Эллис, как вы думаете, а мы можем извлечь из этого какую-то пользу?

Она молча смотрела на него, обдумывая эту мысль.