Призрачные дороги - Галина Ли

— Что, что он сказал? — жадно спросил правитель нежити.

— Он сказал, что станет говорить только с самим Ансуре, — растерянно ответил сирин и, не дожидаясь нашей с Андру реакции и вопросов, засвистел на своем языке.

— С самим Ансуре? — переспросил этернус, глянул в мою сторону и весело оскалился.

Сторукий Мо… не иначе сейчас меня в очередной раз наградят чужим именем.

Как в воду глядел — после того, как сирин получил ответ, его губы скривила невеселая улыбка:

— Он спрашивает, правда ли ты Ансуре, Дюс.

Демоны раздери этих пернатых, чем им не нравится мое родное имя?

— Передай, вопросы тут задаем мы. И заодно разъясни, что от правдивости ответов зависит его дальнейшая судьба, — приказал я сирин, но тот перевести не успел.

— Не горячитесь, Дюс, — вмешался вампир, пристально следя за выражением лица перебежчика. — Может, преобразитесь и побудете немного в шкуре демона? Раз наш гость так рвется поговорить именно с Ансуре.

Я раздраженно мотнул головой — тоже мне, нашли фигляра — и отрезал:

— Не раньше, чем узнаю, кто такой этот самый Ансуре. Очередной принц преисподней или кто-то похуже? А, Агаи?

Тот в ответ лишь вздохнул:

— Мой народ верит, что когда-то бог по имени Шрага захотел свергнуть Небесную матерь и занять верховный престол. Он совратил с пути истинного несколько богов рангом поменьше и развязал войну. Когда Юсса победила, она лишила бунтовщиков крыльев и сделала так, что земля, разверзшись, поглотила Шрагу и его приспешников. Шрага из "светозарного" стал Ансуре — "изменником". Мой народ считает, что он создал людей, мечтает уничтожить сирин, свергнуть Небесную матерь и стать властителем сразу трех миров.

Я выругался — час от часу не легче, теперь еще совратитель богов! — и невесело пошутил:

— Осталось получить титул пожирателя младенцев.

Рехнуться можно с этими тронутыми! С какого похмелья они решили, что я и есть этот Ансуре?

— Право, Дюс, стоит ли так огорчаться? Вы же сами обижались на кочевников, что те низвели вас до обычного демона. Считайте, сирин исправили их ошибку. Теперь вы главный враг целой стаи богов. Это на сто ступеней выше не только принца, но даже бога преисподней, — не удержался от шуточки в мой адрес Андру.

— Иногда мне кажется, что у вас слишком хорошая память, князь, — проворчал я в ответ, уже смирившись с тем, что втянут в очередную авантюру.

Не тем, не тем я зарабатывал себе на хлеб и вино, надо было сразу в лицедеи идти. Глядишь, сейчас бы жил в свое удовольствие.

Я снял пояс, скинул камзол и закрыл глаза — если задохлик так жаждет представления, он его получит!

Ткань рубашки треснула под напором острых шипов. Мир стал резче и глубже, а тени расцветились, заиграли цветными искрами — комната еще хранила отголоски чужой магии, колдовства Агаи.

Проигнорировав обеспокоенное "не надо, Дюс!", я в упор уставился на пленника. Тот судорожно вздохнул, дернулся и… закатил глаза.

Чтоб тебя… недомерок белобрысый… Не смей подыхать! Мы с тобой недоговорили!!!

Агаи торопливо прижал пальцы к шее больного, облегченно вздохнул:

— Жив! Просто в обмороке.

И набросился на меня с упреками:

— Ну нельзя же так! Этот мальчишка до сих пор одной ногой в могиле, а ты его еще своей ро… своим видом пугаешь!

— Ничего, выживет. А умрет, еще проще будет — мертвецам я всем господин! Забыл? — вызверился я в ответ.

— Действительно! — оживился помрачневший было вампир и алчно глянул в сторону больного: — Мертвые не лгут.

Агаи тут же взвился:

— Ваша светлость! Ну хоть вы-то оставьте глупые шуточки!

Аптекарь приготовился защищать подопечного.

— Поверьте, я совершенно серьезен, — спокойно возразил Андру, прищурился и припечатал: — Если не заговорит, я из него всю кровь выпью. Ну а из души правду Дюс вытряхнет.

— Расскажу, — раздался тихий хрипловатый голос. — Все, что знаю. И о чем догадываюсь.

Шушера белобровая… все-таки умеет по-нашему говорить.

— Прекрасно! — обрадовался вампир. — Значит, обойдемся без переводчика.

Правитель нежити сделал знак, рядом с ним вырос этернус с бумагой и карандашом в руках.

— Назовите имя, происхождение, титул, воинский ранг и цель вашего появления в княжестве, — четко, громко, тщательно проговаривая слова, задал первый вопрос правитель нежити.

— Меня зовут… Яир, я из… из отряда боевых магов, соколов, приданных в поддержку драконам. Я хочу… я готов вам помогать, — тихо, медленно, преодолевая собственную слабость, ответил перебежчик.

— В чем причины такого решения? — опередил я вампира.

— Моим народом правит безумная! — твердо ответил мальчишка. — Сирин должны… проиграть прежде, чем сами сойдут с ума. Я не хочу, чтобы мы все погибли.

Великий Ирия; кажется, мне начинает нравиться этот сопляк. Он удивительно здравомыслящ для своего народа!

— Ты знаешь цену этого решения? — подался к раненому правитель нежити.

— Да. Он сказал, — мальчишка повел глазами в сторону Агаи. — Клятва на верность. Я согласен!

Ну что же… Другого выхода нет. Теперь у меня будет два раба из племени, про которое вовек бы не слышать, а у защитников Азалы — два мага. Это намного лучше, чем один, но, к сожалению, в корне ситуацию не меняет. Особенно если учесть, что один из них — самоучка, а второй только недавно вылез из детских штанишек.

Ритуал провели со всеми предосторожностями: вампиры контролировали каждое движение мага, приготовившись скрутить ему голову при малейшей же угрозе. И Агаи с него глаз не спускал. Я же достал меч из ножен — слова остаются словами, пока их не подкрепили дела. История пестрит именами героев, погибших от руки фанатиков или наемников. Мне не хотелось пополнить этот список.

Однако вопреки опасениям, перебежчик провел ритуал как полагается, и лишь после завершения что-то чирикнул, вопросительно глядя на соплеменника.

Агаи, хлопнув его по плечу, ответил по-наоргски:

— Не хуже, чем друзьям. Во всяком случае, я особой разницы не заметил.

И пояснил:

— Яир спросил, как у вас живется рабам.

После ритуала этернус перенесли больного в комнату Агаи, поставив у окна дополнительную кровать. Я встретился взглядом со своим новым "имуществом". Парень сидел, обессиленно откинувшись на спинку кровати, на его лбу выступил пот, пряди коротко стриженых волос слиплись в мокрые сосульки. И только большие уши, пронизанные лучами рассветного солнца, алели двумя жизнерадостными "фонарями".

— Андру, прежде чем устроить допрос, надо накормить больного, иначе он до окончания не доживет, — напомнил я вампиру, склонному в порыве азарта забывать о потребностях смертных.