Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

«Нет, — подумала она. — Ничего подобного — я просто хотела, чтобы она жила».

После падения Рима войска Вермахта отступили в Тоскану, преследуемые Пятой и Восьмой союзническими армиями. Линия фронта проходила в непосредственной близости от виллы Бельканто. Германская пехота реквизировала дом, установив орудия в амбарах и позади ограды. Капитан, оказавшийся достаточно цивилизованным, следил за тем, чтобы его люди не преследовали женщин, живущих в поместье.

Здание, в котором когда-то находилась школа, превратилось в склад топлива и боеприпасов. Тесса с Фаустиной перенесли детские кроватки, одежду и игрушки в конюшню. Вечером они пошли за своими вещами. Тесса положила в чемоданчик немного одежды, пару туфель, записную книжку, кусок мыла, полотенце, щетку для волос и несколько шпилек. Что еще? Она выдвинула ящичек туалетного стола и окинула взглядом его содержимое, потом подняла глаза и посмотрелась в зеркало. За годы, прожитые в Италии, волосы у нее отросли и выгорели на солнце. Теперь она собирала их в узел на затылке. Лицо было загорелое, в веснушках, а старенькое платье из голубой хлопковой ткани, которое она сшила сама, выцвело и протерлось на швах. На руках розовели царапины — она не помнила, откуда они взялись, — вокруг глаз появились морщинки. Мама всегда говорила, что итальянское солнце вредно для английской кожи. Неудивительно, что солдаты, оккупировавшие виллу, не обратили на нее внимания. Тесса пошарила в ящичке рукой и вытащила оттуда маникюрные ножницы, пинцет и тюбик с губной помадой, красной, как мак. Потом защелкнула замки на чемодане и спустилась вниз.

Два дня назад во дворе фаттории упала бомба. Взрыв разрушил одну из стен фермерского дома, выставив напоказ находившиеся за ней комнаты; в окружающих постройках не осталось ни одного целого окна. На фасаде виллы, принявшей на себя основную силу удара, появились трещины. Виллы Бельканто, какой ее помнила Тесса, — места отдохновения, прохлады, красоты и покоя — больше не существовало. Полы усыпали осколки стекла. Дождь промочил шелковые портьеры из дорогих шелков Дзанетти, и они печально обвисли, поблекшие, в белесых подтеках. Солдаты растащили стулья, одеяла и дорогой фарфор по своим квартирам в фермерских домиках, а в салотто устроили общую столовую. Они дремали, развалившись на диванах, или бродили по вилле в поисках еды и вина. На ковре валялась рассыпанная колода карт; в камине горели, съеживаясь и чернея в огне, какие-то бумаги.

На улице под деревьями стояли армейские грузовики, закамуфлированные ветками деревьев. Солдаты отдыхали в тени, курили или спали, кто раздетый до пояса, кто в расстегнутой нижней рубахе. Кто-то вынес из дома портативный граммофон, и в вечернем воздухе плыли мелодии квартетов Моцарта. В такт музыке издалека доносилась дробь пулемета.

Время от времени стрельба становилась громче, и тогда солдаты бежали к своим орудиям. Поднимался оглушительный грохот — как приливная волна из вибрации и звука. Неподалеку, в долине, в воздух поднимались столбы огня от разрывающихся снарядов.

В конюшне Тесса упаковала еще один чемодан, на этот раз для детей, положив каждому смену белья и носков. Она собрала теплые свитера и плащи, пеленки и рубашечки для малышей и сложила их в коляску. Убедившись, что все дети заснули, она пошла на кухню.

Фаустина паковала сыры и колбасы в корзины с соломой. Тесса вызвалась ей помочь. Они говорили о том о сем: о жаре, о путешествии по Марокко, проделанном Тессой много лет назад, о девушке, которую часто приглашали на обеды к миссис Гамильтон, и о том, как ужасно кормили на этих обедах — обо всем, кроме войны.

В одиннадцать Тесса отправилась спать. Лежа на узкой раскладушке, она гадала, смогут ли они раздобыть достаточно молока для малышей. А Оливия — достанет ли у нее сил на пеший поход? Как перенесут его младшие дети?

И самое главное — куда и когда они пойдут? Эти вопросы не давали ей уснуть. Днем раньше Тесса переговорила с немецким капитаном. Он посоветовал ей увести детей с виллы, которая из-за возвышенного положения на холме являлась прекрасной мишенью.

Тесса никак не могла принять решение. Стоит ли рисковать жизнью детей, уводя их из относительно безопасной виллы? Сколько времени остается до того, как сама вилла окажется в эпицентре сражения? А если уходить, то куда и по какой дороге, ведь холмы простреливаются, а дороги заминированы?

«Решу завтра, — сказала она себе. — А сейчас надо поспать». Она думала о Гвидо — где он сейчас и что делает. Ей отчаянно хотелось услышать его голос, увидеть его улыбку, ощутить тепло обнимающих ее рук. Их любовь снова оказалась не ко времени, подумала она, у нее, как и раньше, не было будущего. Гвидо мог жалеть, что не поехал за ней в Англию, — Тесса не жалела ни о чем. Его место было во Флоренции. Ни в одном другом городе мира он не был бы счастлив. Он не был бродягой, странником, как она.

Тесса закрыла глаза и заставила себя заснуть.

Рано утром ее разбудила непривычная тишина. Тесса посмотрела на часы. Была четверть шестого.

Она вышла на улицу. Позади конюшни сохранилась нетронутой часть палисадника. На узких клумбах цвела лаванда, по перголам карабкались вверх вьющиеся розы. В конце посыпанной гравием дорожки расстилалась просторная долина. Снаряды теперь падали ближе: один разорвался в оливковой роще на склоне холма и разнес в щепки узловатые серые стволы деревьев. Вдоль дороги кипарисы, напоминавшие черные языки пламени, поднимались высоко в небо. В рассветных лучах роса на траве сверкала, словно драгоценные камни. Тесса подумала о том, каким обновленным и чистым выглядит окружающий мир.

Перед пробуждением она видела сон. Сейчас, стоя на крыльце, Тесса попыталась восстановить его в памяти. В голове ее эхом прозвучал голос: «Он нашел себе другую. Новую женщину. Какую-то потаскушку из Оксфорда». Казалось, будто голос доносится из соседней комнаты.

Кто это сказал? Жена Майло, конечно же. Тесса вспомнила, зачем поехала в Оксфорд. Она должна была увидеться с Майло, потому что боялась потерять его. Шел дождь, Анджело все время плакал, потому что простудился, она была усталая и расстроенная. Она увидела капли дождя на лобовом стекле, металлическую вывеску, раскачивающуюся на ветру, велосипедиста в желтом плаще, фару его велосипеда, словно светящийся глаз циклопа. И грузовик, взбирающийся вверх по холму.

Потом орудия на вилле заговорили снова, разорвав рассветную тишину. Тесса развернулась на каблуках и пошла назад в конюшню.

Они покинули виллу тем же утром. Снаряд попал на террасу, где на рассвете стояла Тесса; капитан приказал перетащить запасы топлива и боеприпасов в подвал. Больше на вилле скрываться было негде. Оливия обратилась к капитану, который посоветовал им поскорее увести детей. Им нельзя здесь оставаться, говорил он, потирая рукой небритый подбородок. Теперь каждый сам за себя.

Они направлялись в Грев — длинная цепочка женщин и детей. Дети были в панамах и несли в руках теплые свитера; взрослые — Тесса, Фаустина, Оливия, мать Перлиты Эмилия и Мария, работавшие в прачечной, — взяли чемоданы и корзинки. Эмилия, невысокая и коренастая, толкала коляску по неровной тропинке.