Король, у которого не было сердца - Мэри Соммер

мост, мы оказались внутри этой петли – на бескрайней озёрной равнине.

Вчерашний краткий курс верховой езды не прошёл даром. Мастерства я не достиг, но за ночь приобретённые навыки успели усвоиться и обрасти слоем уверенности. Иногда мне хотелось пустить лошадь галопом. В приступах нетерпения я готов был рискнуть сохранностью костей и заставить завтрашний день наступить уже сегодня. Тарквин сказал, что завтра к обеду мы будем в Элмуре, и в своём воображении я тут же пересел из сравнительно удобного седла в кресло головокружительного аттракциона.

Этот последний день моей разлуки с Грэйс внешне проходил спокойно и размеренно, зато мои внутренности пережили несколько ураганов, извержений вулкана и одно среднее наводнение. Странно, что никто вокруг не замечал и не слышал мысленный диалог, который я беспрерывно прокручивал в голове. Я придумывал реплики и для Грэйс, потому что без них моя речь получалась длинной и утомительной. Надеюсь, что её ответы будут отличаться от моего сценария разве что предлогами.

Больше не буду жалеть о прошлом. Терзать себя за то, что совершил, и ругать за то, чего сделать не осмелился. Сегодняшний день ещё принадлежит к прошлой жизни, а завтра я сведу воображаемую действительность с реальностью и заживу в настоящем моменте.

Дневник рассказчика

– А теперь поднимем бокалы за Сэма Маршалла и его дочерей!

За это они пили уже минимум два раза. А ещё за короля – пусть здравствует, правит мудро и долго; за предшествующего короля – пусть покоится с миром и навсегда останется в памяти людей. Пили за рассказчика, за воодушевление, за красочность его историй. Главное, пили за процветание Марилии, ведь такие тосты – неотъемлемая часть любой попойки, особенно если на ней присутствует король вышеупомянутой страны.

Джек с усилием поднял литровую кружку и сделал несколько глотков янтарной жидкости. А чем ещё заниматься, остановившись на ночь в знаменитой на всю Марилию пивоварне Ларгуса, как не дегустировать продукцию заведения?

Сначала, конечно, для гостей провели короткую экскурсию. Они зашли в подвал, где заготавливался и сушился солод, погрелись возле огромных котлов, в которых варилось сусло. Понюхали шишки хмеля и поразились многообразию форм и размеров стеклянной тары. Экскурсия сопровождалась подробным рассказом хозяина обо всех процессах, некоторые из них в своё время помог оптимизировать сам Сэм Маршалл. Историю, пусть интересную и познавательную, мучительно было слушать рядом с резервуаром для брожения, поэтому Джек обрадовался, когда их провели на кухню и позволили оценить качество продукта.

Ларгус был ярым фанатом своего дела, которое процветало вот уже почти тридцать лет. Он не переставал совершенствовать рецепты и поставлял свои напитки в лучшие заведения, включая королевский замок. Жена и три дочери Ларгуса относились к алкоголю равнодушно, а к охоте пивовара лично дегустировать – с осуждением, зато они хорошо умели посчитать и оценить прибыль. Судя по размерам дома и его обстановке, прибыль была внушительной. Очевидно, дурманящие разум напитки обогащают любую существующую реальность.

Сейчас кроме хозяина в доме была только младшая дочь. Она пыталась флиртовать с Тони, но тот, кажется, не заметил. Девушка удалилась к себе с уязвлённым самолюбием, ей ведь было невдомёк, что объект интереса проморгал бы сейчас даже начало масштабных боевых действий.

– Кажется, у нас пиво скоро закончится, – сказал Ларгус. Любопытно, как он пришёл к такому ошибочному выводу, если рядом с пустой бутылью на столе стояла ещё одна полная. – Я принесу ещё!

Хозяин пивоварни встал и пошатнулся.

– Я помогу, – вызвался Тарквин, после чего наклонился к Джеку и едва слышно пробормотал: – Я проведу его до постели, а потом мы позаботимся о твоём друге.

Вместо согласия Джек икнул. Он не собирался много пить. Грандиозные планы на завтрашний день требовали сохранить ясный ум и свежий вид, но Ларгус был таким гостеприимным, а пиво так ярко сверкало.

Сквозь мутные стенки полупустой стеклянной кружки Джек рассматривал друга. Тони давно справился со своей порцией и теперь, положив голову на стол, тихо сопел. Иногда он хмурился и что-то бормотал. Если бы Самира не ушла отдыхать ещё два часа назад, она бы расслышала в этом невнятном наборе звуков своё имя.

– Эй, Тони. – Джек бесцеремонно попробовал растолкать его. – Тони, просыпайся, сейчас мы уложим тебя в кровать.

Его собственное опьянение уже рассеивалось. В отличие от Тони он пил медленнее, что отразилось на количестве выпитого, и уж точно имел лучший метаболизм, так как чаще изнурял себя тренировками. Эх, нужно было заранее втолковать другу, что выпивка – это малоэффективное лекарство от разбитого сердца.

Джек взял Тони за плечи и придал ему вертикальное положение.

– Что, если Сэми зайдёт сюда и увидит тебя в таком состоянии? – спросил Джек. – Подумает ещё, что ты страдаешь из-за неё.

Тони открыл глаза чуть шире, чем наполовину, и захлопал ресницами.

– Какая Сэми? – поинтересовался он.

– Самира, сестра Грэйс, – ответил Джек. Он поискал глазами ёмкость с чистой водой, но такого напитка на этой кухне не наблюдалось. Все полки вдоль стен были заставлены жидкостями исключительно золотистых, медовых и светло-коричневых оттенков.

– Какая Грэйс? – спросил Тони.

– Какая? – Джек нахмурился. Как бы это объяснить… – Грэйс, моя Грэйс.

– Твоя?

– Ну, как бы да.

Или как бы нет – тут оба варианта подходили. Грэйс была вроде как его по определению, желанию и потребности, но она пока не знала об этом, ведь официально о правах заявлено не было.

– Мой желудок хочет освободиться от пищи, – заявил Тони. Его попытка встать из-за стола не увенчалась успехом.

Джек раньше об этом не задумывался, но теперь ему показалось, что его желудок тоже этого хочет. Да и мочевой пузырь в очередной раз за вечер решил о себе напомнить.

Вернулся Тарквин, и они вместе потащили Тони в гостевую спальню. Тот пытался максимально облегчить задачу своим более трезвым товарищам: если голова его безвольно болталась на груди, то ногам удавались вполне результативные шаги.

Скоро Тони уже крепко спал, растянувшись по диагонали кровати, а Джек с Тарквином, не сговариваясь, вышли на балкон и расположились в плетёных стульях с мягкими подушками. Прохладный ночной воздух постепенно вытеснил остатки хмельного наваждения. Несмотря на усталость, Джек не мог заставить себя лечь и слушать в тишине свои мысли. Он нуждался в собеседнике, хоть каком-нибудь. Хорошо, что Тарквин решил составить ему компанию.

Убранство балкона соответствовало общему настроению дома. Его перила служили одновременно полками, на которых хозяин заботливо расставил бутылки с пивом и стаканы, дабы гостям, решившим полюбоваться закатом, не пришлось делать это на пустой желудок.

– Чудесный вид отсюда открывается, – сказал Джек про пейзаж за перилами