Шолох. Призрачные рощи - Антонина Крейн

И на второй раз тоже – когда шагнули из тумана в уже знакомый мне Пик Волн.

– Так… – сказал Лиссай чуть мрачнее и загнал нас обратно.

Третий раз – скалы. Четвертый – подсобное помещение какого-то магазина. Пятый – длиннющий промозглый пирс в ночном море. Рядом не было ни одной вертикальной поверхности, подходящей для открытия Двери.

Мы унылой цепочкой потянулись в сторону берега.

Штормило. Лодки шатались, гулко стукаясь бортами. Мне казалось, я слышу чей-то плач вдалеке, но это лишь ветер гулял между хлипкими рыбацкими хижинами. Пахло то ли креветками, то ли лангустами, то ли еще кем-то очень вкусным. Впереди, сквозь марево, я увидела костер, разожженный под навесом, и фигурки людей вокруг.

Когда, воткнув ручку в чей-то хлипкий сарай, мы снова вернулись в Святилище, пришло время обсудить наши неудачи.

– Мне кажется, кто-то намеренно отводит меня от Мудры, – покачал головой Лиссай. – Госпожа Тишь способна на такое?

– Видимо, да, – Полынь цокнул языком. Он развернул карту Лайонассы и побарабанил пальцами по изображению мертвого города – такого неожиданно неуловимого. – Вероятно, она поставила в Мудре глушилку телепортации. Они действуют именно так: хаотично сбивают с курса. Правда, обычно глушилки покрывают всего несколько квадратных метров… Но если Тишь приложила к делу свою новую магию, то эффект мог усилиться. Давайте попробуем очертить границы «глушилки».

И Полынь стал рисовать на карте концентрические круги с центром в Запретном квартале Мудры, делая пометки: «пятнадцать миль», «тридцать», «сорок». На каждой окружности он ставил по одной точке.

– Лиссай, вы сможете целиться не в город, а в эти места на карте? Будем стремиться во все более далекие от Мудры пункты, до тех пор пока не попадем по загаданному адресу. Ну а оттуда – по земле.

Принц кивнул и веснушчатыми костяшками почесал переносицу. Пальцы у него заметно дрожали, под глазами залегли глубокие тени, а белки покрывала сеточка лопнувших сосудов.

Ведь даже дружественная магия истощает. Я помнила это по себе.

Гордый принц не хотел признавать то, что ему становится хуже, особенно после нескольких подряд провалов, но и Полынь, и Кадия, и я понимали, что у нас осталось не так уж много попыток, если мы не хотим закончить этот день невольными убийцами.

* * *

После еще двух безуспешных прогулок сквозь туман нас ждало нечто незваное и неожиданное, зато подходящее под определение «чудо», причем древнее такое, молельное «чудо» из тех, что в свое время собирали вокруг себя толпы верующих и фанатиков и легенды о которых потом трепетно передавались из уст в уста.

Это случилось так: мы вернулись в Святилище и угрюмо сели поесть. Лиссай полбутылки воды выпил, а еще половину вылил себе на голову, явно пытаясь взбодриться. Полынь, меланхолично жуя сэндвич, прикидывал, какие еще сложности могут ждать нас с учетом новых способностей Тишь. Мы с Кадией грызли печенье.

И вдруг… один из трех синих коконов треснул.

В первую секунду мы решили, что это плохой знак. Что, дескать, нельзя было бедолаг приносить в Святилище – и теперь они по нашей вине умирают.

Грохнуть своих друзей из лучших побуждений!.. Зашибись перспектива!

Но тут из кокона вывалился бледный и обалдевший, но вполне живой Дахху с шарфом, перепачканным синей краской.

– О, боги-хранители!.. – немного экзальтированно и явно пребывая в шоке воскликнул друг, похожий на древнего пророка.

А потом согнулся пополам и стал долго, надсадно кашлять синим дымом.

Мы созерцали это явление с открытыми ртами.

– Ты же говорил месяц? – шепнула я Полыни.

– Я был уверен в этом! – Отбросив сэндвич, напарник мимо Дахху, которого сейчас явно больше интересовало содержимое собственных легких, чем какое-то там Междумирье, кинулся к кокону с предполагаемым Гординиусом: если вылезет враг, врагу будет бо-бо.

Но краткая беседа с очнувшимся и, прямо скажем, удивленным Смеющимся показала, что его пробуждение не было показательным.

– Понятия не имею, почему я уже здесь, – просипел Дахху, жадно выпивая воду и так же жадно оглядываясь: возможно, в «Доронахе» теперь появится новый раздел. – Хотя нет! Есть идея! Когда мы были в Лютгардии, Анте заставил меня сделать миллион каких-то прививок, и, возможно, одна из них помогла с «Ф.Д.».

– Значит, Анте тоже сейчас очнется?! – подпрыгнула Кадия.

– Нет. – Дахху все еще натужно сипел и иногда кашлял синим дымом. – Себе он не делал. Либо у него, как у хранителя, иммунитет. Либо он расценивал меня как поле для эксперимента. А что, собственно, происходит?..

Мы рассказали. И даже достаточно обстоятельно, дав тем самым Лиссаю еще немного времени на то, чтобы прийти в себя.

Под конец Дахху предстояло сделать выбор: отправиться с нами в пустыню на поиски Мелисандра Кеса или вернуться в Шолох и проследить за тем, чтобы город без нас все же не рухнул.

Мы искренне предлагали ему второй вариант.

Ведь это Дахху, прах побери. Основательный, уютный, кашемирово-каминный.

И вроде тянет его на приключения, а вроде – с подспудным желанием эти приключения одомашнить, сиречь приручить. Чтобы и дикие, а все же голову не оттяпали. Безумие понарошку. Хорошо контролируемый беспредел.

Но…

– Я выбираю пустыню, – не задумываясь, прохрипел Смеющийся. – Только у вас не найдется подходящего наряда и для меня?

* * *

Возможно, сама судьба считала, что без Дахху нам просто нечего делать в Мудре. И ждала, поганка, пока он очнется, до этого специально подкидывая неудачные варианты.

«Все происходит ровно тогда, когда и должно – для твоего блага», «Всему свое время», «Все складывается наилучшим образом» – эти фразы из добрых гадательных печений[16], которые госпожа Пиония дает клиентам вместе с чаем, так и крутились тем вечером у меня в голове.

Потому что следующая же попытка открыть Дверь оказалась успешной.

Ну… Относительно.

На сей раз, когда серебристые полотна тумана раскрылись, будто кулисы, я поняла, что…

Падаю.

Вниз. Быстро. Прямо лечу!

А вокруг – ночь и, судя по тому, что яркие созвездия – это единственное, что появляется то справа, то слева по курсу в зависимости от моего кувыркания, я падаю с большой высоты…

– А-А-А-А-А-!!!