Советник - Екатерина Лесина

другое интересно, - Карраго перехватил руку Винченцо и повернулся к упырю. – Бери их.

- Что? – тот даже застыл. – Обе?

- Они ведь тебе нравятся, верно?

- Д-да…

- Сильно?

- Весьма.

- И ему… кстати, милое создание.

Создание повернулось и уставилось на Карраго алыми глазами.

- Нежить… старая и очень старая. А потому сильная. Псевдожизнь – интересное направление, но мало изученное. Бери, бери, пока я не передумал.

Упырь как-то сгорбился, а потом вдруг раз и оказался у пластин. Миха моргнуть не успел. Вот это… скорость.

Когтистые руки подняли обе пластины.

А потом сунули их куда-то под грязную куртку.

- И как ощущения? – заботливо поинтересовался Карраго.

Губы упыря растянулись в улыбке.

Рот чуть приоткрылся. А дыхание сделалось громким, с присвистом.

- Вот и доказательство.

- Чего? – спросил Винченцо.

- Природы. Нежить, как и маги, способна улавливать силу. Более того, сила ей необходима, но естественную, разлитую в воздухе, они потреблять не способны. Как и ту, что рождена источником. И потому была одна интересная работа, утверждавшая, что у нежити есть свои источники силы. Что именно они и эта некротическая энергия и способствуют зарождению и развитию псевдожизни. Именно поэтому нежить и возникает в местах больших… смертей? Поля сражений, катастрофы, эпидемии… там, где люди умирают и много. Энергия разрушения начинает превалировать над энергией созидания. Что и порождает всякого рода изменения.

Ирграм открыл глаза.

Явно затуманенные, словно он был… пьян? Только пьяного упыря им здесь и не хватало.

- К сожалению, всякие эксперименты с темной энергией были запрещены.

- Но Алеф…

- Алеф… Алеф умел обходить запреты, точнее он знал, как себя вести правильно. И до недавнего времени, признаться, я полагал… - Карраго осекся. И щелкнул пальцами. – Его гением… пусть и неосторожным, но такое случается. И эти его опыты над собой… их я не одобрял. Однако… однако, если допустить, что он не сам начал эти опыты. Что…

- Еще кто-то? – обреченно поинтересовался Миха.

Нет, ну что за…

Когда эти гребаные маги закончатся?

- Определенно, - Карраго поднялся и довольно резко. – Это объясняет… идеи, что вошли в голову Алефа. Его стремление добраться сюда. Его опыты и их успешность. Энергия тьмы весьма специфична, потому и запретили её, что в большинстве своем эти опыты заканчиваются смертью изыскателя. Или его преображением…

Тварь, упав на брюхо, поползла к Ирграму. Хвост её ерзал по полу и, если отвлечься от чудовищного вида, то вела себя тварь примерно как собака.

Пусть и крупноватая слегка.

Она даже заскулила, ткнувшись в ноги упыря.

- Алеф преобразился, - Винченцо тоже наблюдал за парочкой с немалым, причем, интересом.

- О, немного… тьма лишь слегка коснулась его тела, хотя, конечно, вскрыть было бы весьма любопытно.

- Тело сожгли, - Винченцо поморщился.

- Это вы поспешили, но да… полагаю, в своих поисках, изысканиях Алеф мог встретить кого-то, с кем… поделился мыслями, тем паче, что я не разделял все его идеи. А иногда хочется найти кого-то… соратника, скажем так. Единомышленника.

Пальцы Карраго хрустнули, и звук этот заставил существо замереть.

- И этот кто-то его научил? – предположил Миха.

- Научил… помог… и подтолкнул ко мне. Да… а заодно сделал так, чтобы я оказался здесь.

- Чума…

- Чума… и эта настойчивость главы Совета.

Карраго отряхнулся и глаза его сузились. Кажется, мысль, пришедшая в премудрую его голову категорически не понравилась.

Он обвел взглядом всех, собравшихся в комнате.

- Рассказывайте, - велел он. – Обо… всем.

Винченцо посмотрел на Миху.

И барон тоже.

И даже упырь, хотя казалось бы, он к Михе каким боком.

Нашли крайнего. Миха вздохнул и, почесав в затылке. Можно, конечно, и отовраться. Или притвориться, что они тут просто так, случайно, а вообще знать ничего не знают и ведать не ведают. Но… смысл? Молчание не принисет ничего.

Правда, не факт что и откровенность принесет хоть что-то. Миха вздохнул и начал рассказывать. Карраго, может, и не образец милосердия, да и на всех собравшихся ему положить, но в делах нынешних он соображает всяко больше Михи.

А потому…

Миха ему интересен.

И библиотеку Древних получить хочется. И не только её. И остается надеяться, что этого интереса достаточно, чтобы не сдать.

Миху.

Замок.

Башню.

Детишек этих, которые во всей этой истории точно играют, но какую роль?

Он говорил.

И говорил. И в какой-то момент вдруг оказалось, что в горле пересохло настолько, что язык прилип к нёбу. Но Миха продолжил говорить.

И…

- Все, - он с каким-то облегчением выдохнул. – Это… все.

- Вин?

- Замятню у города устроил отец, - поморщившись, признался Винченцо. – Мешеки расплатились со стариком камнями. Слезы неба. Чистые. Отцу они были нужны. Вот и нашел барабанщицу… хотя, как-то тоже… не настолько же они ценные? Эти камни? Тогда все казалось правильным. А теперь? Столько погибло ради горсточки камней…

- Как сказать… как сказать… - Карраго прошелся по комнате. – Драгра… тьма, Алеф. Купол. Ты вот…

Ирграм оскалился.

- Императрица мешеков, которая вдруг… слишком как-то всего и много. Ладно, потом разберемся. А теперь собирайтесь.

- Куда?

- Откуда. Убираться надо и чувствую, что чем скорее, тем лучше.

Ну да. Как в том дурацком анекдоте из прошлой жизни. Чего тут думать. Сматываться надо.

- Но… купол? – Миха не то, чтобы не был против убраться, наоборот, с превеликой радостью. Но ведь купол-то никуда не делся.

- Я все-таки полномочный представитель Совета, - Карраго даже грудь выпятил, впрочем сразу же поморщился и потер плечо. – Должна же от этого пафоса хоть какая-то польза быть…

- Миара…

- В дороге очнется. И вообще, слышал, что смена обстановки весьма благотворно сказывается на нервах. Успокоительное я ей тоже дам, - Карраго хлопнул в ладоши. – Ну же… давайте… пока не поздно.

- И… куда направимся? – Винченцо тяжко поднялся. – Я… чувствую, что далеко не уеду.

- Как куда? – улыбка Карраго была широка и в достаточной мере безумна. – К Башне… для начала к этой вашей потерянной Башне. Я хочу взглянуть…

- А замок? – мальчишка опять посмотрел на Миху. – Замок же… тут люди! Я не могу их бросить! Это… это недостойно.

- Не бросить, а… скажем так, если предположение верно, а оно верно, ибо тьмой от этой пакости несет изрядно, то чем дальше мы уберемся