Стакан воды - Эжен Скриб

Принцесса, Морис (входит в левую дверь).

Принцесса (при виде Мориса, который вошел так, что она не сразу заметила его). А! (Протягивает ему руку.) Наконец-то!

Морис. Простите, ради бога, принцесса.

Принцесса (любезно). Я не упрекаю. Другая на моем месте обиделась бы, а я (улыбаясь) только сожалею о времени, которое провела без вас. К полуночи мне надо быть дома.

Морис. Представьте себе: когда я вышел из Комеди Франсез, мне показалось, что за мною следят. Я направился обходным путем, в противоположную сторону, и уже решил, что ускользнул от соглядатаев, но на пустынном бульваре, обернувшись, заметил двух неизвестных, закутанных в плащи; они следили за мною на некотором расстоянии. «Что вам от меня надо?» – спросил я. Вместо ответа они бросились бежать; хотя они удирали со всех ног, я непременно бросился бы вдогонку и расправился бы с ними, если бы не мысль, что я заставлю вас дожидаться, принцесса.

Принцесса (улыбаясь). Благодарю вас! Это приключение, вероятно, имеет отношение к тому, о чем я собираюсь с вами переговорить. Я исполнила свое обещание и ездила сегодня в Версаль. Мария Лещинская[126], наша новая королева, полька, как и я, ни в чем не откажет внучке Собесского. По моей просьбе она виделась с кардиналом Флёри и говорила с ним о курляндском деле.

Морис. О добрая, великодушная принцесса! И что же?..

Принцесса. Так вот – кардинал предпочел бы не давать тех двух полков, которые у него просят. Ему хотелось бы и угодить молодой королеве и, в то же время, не вызывать неудовольствия Германии и России, которым вы собираетесь нанести ущерб, потому что сейчас у нас с ними хорошие отношения.

Морис (нетерпеливо). В таком случае каково же мнение кардинала?

Принцесса. У него никакого мнения нет, он не высказался… сам он ничего предпринимать не хочет, но, идя вам навстречу, разрешает вам набрать два полка солдат… за ваш счет.

Морис. Это меня вполне удовлетворяет.

Принцесса. А меня – нет. У вас есть деньги?

Морис. Нет.

Принцесса. Как же вы будете платить жалованье двум полкам?

Морис. Французским?

Принцесса. Французским.

Морис (весело). Я им вовсе не буду платить! Разве что после победы. А в ожидании они – будьте покойны, я их знаю – ради меня согласятся умирать… в кредит!

Принцесса. Допустим. Но есть и другое препятствие. Ходят слухи, что у вас долги, что вы должны семьдесят тысяч ливров шведу, графу де Калькрейцу, что у него ваш вексель и поэтому он может потребовать вашего ареста. Это правда?

Морис. Почему вы об этом спрашиваете?

Принцесса. Потому что вам грозит большая опасность; русский посол просил агентов здешней полиции не упускать вас из виду.

Морис. Ах вот почему за мной следили сегодня вечером! Как жаль в таком случае, что я не обрезал им уши!

Принцесса. Шпионам? Но ведь ушами они зарабатывают себе на хлеб, а они, быть может, отцы семейств. Оставьте это! Скажу вам больше того: русский посол хочет во что бы то ни стало разыскать этого шведа, а он сейчас, по-видимому, находится в Париже.

Морис. Зачем он послу?

Принцесса. Чтобы выкупить у него ваш вексель и, став его держателем, посадить вас в тюрьму.

Морис. Хороша месть!

Принцесса. Мало сказать – хороша, – великолепна! Ведь если вы попадете в тюрьму, Курляндия окажется без монарха, станет игрушкой в руках России, заговорщики лишатся вождя, войско разбредется.

Морис. Пожалуй, что так. Как же быть?

Принцесса. Я уже все обдумала. Я просила начальника полиции – а он обязан мне своей должностью, – чтобы в случае, если обнаружится местожительство господина де Калькрейца, прежде всего уведомили бы меня, а я сообщу об этом вам. Вы повидаетесь с господином де Калькрейцем…

Морис. Я вызову его на дуэль!

Принцесса. Нет, вы придете с ним к соглашению. Проще всего было бы расплатиться.

Морис. А как это сделать? У меня нет свободных семидесяти тысяч ливров.

Принцесса (с сожалением). Увы, нет их и у меня.

Морис. Да я, разумеется, и не принял бы. Итак, остается один-единственный выход.

Принцесса. Какой?

Морис. Предоставить России, Швеции и полиции барахтаться во взаимных сложных интригах, в которых я все равно ничего не смыслю, и завтра же уехать.

Принцесса. Вы хотите уехать?

Морис. У меня были другие планы. Но часть моих рекрутов уже находится на границе, и вашим судебным приставам нелегко будет справиться с моими уланами. Там-то я и скроюсь. Патент, который вы для меня исхлопотали, расширяет права моих вербовщиков, а они набрали много молодежи, еще и не имея на то разрешения. Судите же сами, что будет теперь, когда у нас в руках королевское соизволение и патент! Мы взбудоражили все деревни возле границы. Знаю, в Версале и других местах поднимется шум, возражения, будет дан приказ приостановить… Но я не остановлюсь. Дипломатические ноты? Я буду их перехватывать. Курьеры? Я завербую их в свою кавалерию. А когда наконец европейские правительства наладят переписку, Курляндия будет уже занята, а меншиковские татары рассеяны французскими эскадронами. Вот мой план.

Принцесса. В нем ни капли здравого смысла.

Морис. Позвольте! Если бы имелось в виду устройство бала или кадрили, я попросил бы вашего совета. Но когда речь идет о кавалерии и маневрах, я все беру на себя; это мое дело.

Принцесса (волнуясь). Нет! Вы только что вернулись в Париж и не уедете отсюда! Вы пробудете здесь еще по крайней мере несколько дней и своим присутствием, своим расположением вознаградите меня наконец за все, что я для вас сделала, за дни, которые я посвятила вам.

Морис. Принцесса, поймем друг друга! Я никогда не был неблагодарным, а в настоящее время, когда я вам стольким обязан, быть неискренним значило бы быть неблагодарным. Я не умею обманывать и еще сегодня утром хотел все сказать вам, хотел во всем признаться…

Принцесса. Что любите другую?