Империя. Книга 1 - Константин Малофеев

Но после его кончины Болгария быстро утратила прежний блеск. Преемники Ивана Асеня II потеряли способность сопротивляться монголам, Болгария подверглась их вторжению и стала данницей. Позднее Болгарское царство начало разваливаться на отдельные самостоятельные княжества, и процесс этот усилился с приходом на южные рубежи новой грозной силы – турок-османов. В 1390-х годах турки взяли Тырново, а в начале XV века пришел черед последнего полунезависимого болгарского государственного образования – так называемого Видинского царства. С его исчезновением болгары на 450 лет утратили политический суверенитет и выбыли из борьбы за имперское наследие.

Стяг нового имперского центра подняли сербы. Это произошло в тот момент, когда Константинополь, освобожденный греками от латинян, утратил былое могущество и погрузился в смуту. Страшная гражданская война 1341–1347 годов лишила Империю сил. Сербы же постепенно создавали цветущую державу, копируя имперские образцы по части устройства государева двора, культуры, армии, государственного строя. Сербское монашество переживало в ту эпоху расцвет, возникало множество новых обителей. В 1330 году сербы разбили своих главных конкурентов за гегемонию на Балканах – болгар. А годом позже пришел к власти выдающийся национальный лидер – Стефан Душан (1331–1355 гг.). При нем сербская держава колоссально выросла.

Однако суть имперских амбиций сербов состояла не только в том, чтобы расширять свою территорию. Взирая на руины Константинопольской империи, Стефан Душан пришел к мысли о необходимости сделать свою страну новым имперским центром.

По словам Г. Острогорского, многолетняя распря у греков сделала Душана великим: «За исключением Фессалоники вся Македония находилась под его скипетром, поскольку после неоднократных нападений 25 сентября 1345 г. пали сильно укрепленные Серры, после чего и прочие территории вплоть до Месты (Неста) попали под власть Душана. Вскоре после этого Стефан Душан провозгласил себя императором, именуясь „царем сербов и греков”. Тем самым было открыто выражено намерение заменить старую Византийскую империю новой сербско-греческой. Как некогда для Симеона, так теперь для Душана война с Византией за преобладание увенчалась притязаниями на Империю, наивысший символ византийского политического и духовного господства. И как в свое время в Болгарии, так теперь и в Сербии наряду с царством и в сочетании с ним появился собственный Патриархат. В пасхальную субботу 16 апреля 1346 г. новый сербский патриарх совершил торжественную коронацию Стефана Душана. На церемонии коронации, на которую по понятным причинам невозможно было получить согласия Константинополя, присутствовали патриарх Тырновский, автокефальный архиепископ Охридский и представители афонских монастырей. Поскольку Афонская гора также находилась под юрисдикцией сербского царя, он не преминул сделать все для того, чтобы завоевать благосклонность и признание со стороны наиболее священного центра греческого Православия. Он совершил длительное паломничество на Святую Гору и осыпал ее чтимые монастыри земельными пожалованиями и привилегиями»[313].

Сербско-греческая империя Душана имела пестрый этнический состав и, при огромной власти государя, в ней тем не менее сохранялось существенное влияние на дела собственно сербской знати. Казалось, Империя обретает новую столицу, и Третьим Римом станет Скопье, заменив собою Константинополь, Рим Второй.

Но этого не произошло. Вскоре после смерти Стефана Душана наступил период политической раздробленности: сербо-греческое царство развалилось на несколько малых и больших кусков. Сербская знать в считаные годы превратила единую могучую державу в лоскутное одеяло разнообразных уделов. Турки-османы по очереди разгромили их и лишили независимости. Суверенитет сохранила лишь маленькая Черногория.

Ни Болгария, ни Сербия не сумели осуществить свои имперские проекты, так как сами пали под ударами завоевателей. Им не удалось занять место Константинопольской Империи и выстроить подлинно имперскую государственность, поскольку они росли, прежде всего, как национальные государства, далекие от имперского универсализма. Выдающиеся монархи – Иван Асень II болгарский и Стефан Душан сербский – понимали это и старались строить свои «империи» на верности православию, а не национальным корням. Но бояре, национальная элита, не были готовы подняться над своими эгоистичными интересами. Они разорвали на части оба государства и ослабили их перед лицом внешней угрозы. Именно поэтому южнославянские имперские проекты не реализовались, несмотря на непосредственную культурную и политическую связь с Константинополем.

Русь находилась гораздо дальше от Царьграда, но она восприняла имперскую идею намного глубже.

Киевская Русь управлялась князьями Рюриковичами – потомками Рюрика. Притом считалось, что вся Русская земля является совместной «отчиной», наследственным владением всего рода. Права же каждого из членов рода регулировались «лествицей» – особым порядком престолонаследия.

Согласно лествичному праву, киевский «Великий стол» наследовался по старшинству сначала братьями от старшего к младшему в рамках одного поколения, затем их детьми – сначала сыновьями старшего брата и далее до сыновей младшего. Отдельные города не были закреплены за конкретным князем. Первый из князей в иерархии должен был княжить в первом по иерархии городе, второй – во втором и так далее. После Киева вторым по значимости был Чернигов, третьим – Переяславль. Если кто-то из князей умирал, то все ниже его в иерархии должны были переместиться из города в город. Разумеется, возникали привязанности к «своему» родному месту, ведь некоторые князья направлялись на свое княжение еще детьми, кто-то из князей отказывался переезжать со своей «отчины», возникали споры.

До 1132 года эти споры как-то разрешались на княжеских съездах, но после смерти сына Владимира Мономаха Мстислава Великого всякие механизмы сдерживания политических амбиций оказались сломлены, и Русь погрузилась в состояние политической раздробленности. Ее раздирали бесконечные междоусобные войны. Очень скоро отдельные ветви Рюриковичей получили постоянную власть над крупными регионами, которые сделались практически независимыми княжествами: Смоленское, Черниговское, Галицко-Волынское, Рязанское, Ростово-Суздальское и другие. Киев же превратился в драгоценный приз, который самый удачливый завоеватель получал как военную добычу.

Политическая раздробленность делала Русь уязвимой от вторжений извне, чем в особенности пользовались кочевники-половцы, или «куманы».

Но в одном из княжеств центробежные тенденции начали уступать место центростремительным. Это Залесская Русь – колоссальный по размерам регион на северо-востоке Руси, отделенный дремучими лесами земли вятичей (современные Брянская, Калужская, Рязанская и Московская области) от киевского центра древнерусского государства. Столицей княжества был сначала Ростов, потом Суздаль, а потом Владимир. Князьям Владимирским были подвластны десятки городов. Им подчинялись территории, по площади вполне сопоставимые и со Вторым Болгарским царством, и с Сербско-Греческой Империей времен их расцвета.