Империя. Книга 1 - Константин Малофеев

Из числа социальных технологий Китая монголы заимствовали бумажные деньги, почтовую связь, календарь, систему налогообложения и многое другое.

Британский историк Стивен Тарнбул отмечает: «Долгая война с империей Сун, начатая еще Чингисханом, завершилась в 1276 году и принесла Хубилаю богатейшую часть Китая. Но за время этой долгой кампании влияние китайской цивилизации существенно воздействовало на покорителей. Угедей-хан гордился своей военной мощью, но при этом руководствовался наставлениями китайского советника Чу Цая, прежде служившего Чингисхану: „Всадники завоевывают империи, но нельзя управлять империями, сидя в седле”. То, что китайцы смогли окультурить монголов, подтверждается фактом, что падение империи Сун привело лишь к учреждению новой монгольской династии, а не к гибели Китая. Новая монгольская династия Юань порвала с традициями кочевого образа жизни и перевела столицу из Каракорума в Пекин»[319].

Однако важно отметить, что мощь монгольской армии зиждилась не только на китайских военных технологиях, инженерах и советниках, но и на феноменальных степных всадниках. Их выносливость, выучка и доблесть были собственно монгольскими, наследуя славу древних гуннов и туранцев. Военная иерархия в Орде была основой социальной – кроме рода Чингизидов, остальные воины могли добиться самых высших должностей благодаря воинским успехам вне зависимости от происхождения. Орда – это степная меритократия. Во многом поэтому она обладала сильнейшей в мире армией.

Военное могущество Чингизидов стало для Ромейской Империи XIII–XIV веков спасением от натиска турок. Разгром турок развязал никейским императорам руки в борьбе за Балканы. Ромеи смогли направить туда крупные воинские контингенты и ускорить отвоевание имперских земель.

По большому счету, временное ослабление турок дало Ласкарям, а потом и Палеологам шанс на возрождение Империи. Ласкари особенно хорошо умели вести дела с монголами. Не нарушая мира с ними, никейцы умело внушали их посланникам представление о своей колоссальной военной мощи – гораздо большей, чем они располагали в действительности. Император Федор II Ласкарь постарался явить монгольским дипломатам свое царство в сиянии могущества.

Ф. Успенский пишет: «Когда монголы прислали к нему посольство, Феодор велел встретить их на границе, везти во что бы то ни стало по самым трудным дорогам и горным тропам, недоступным для войска, и принял послов в виду собранных полков, закованных в латы, в присутствии богато разодетых придворных, проходивших перед татарами по несколько раз, чтобы их казалось побольше; сам Феодор сидел на высоком троне, осыпанном драгоценными камнями, держал в руке меч, и по бокам стояли вооруженные великаны; послов не подпустили близко, и Феодор промолвил суровым голосом лишь несколько слов»[320].

Однако позже владычество монголов имело для христианства самые негативные последствия. За религиозное и культурное главенство на территориях, завоеванных язычниками-монголами, боролось несколько разных сил. Среди них были и христианские общины: азиатские несториане, католики-францисканцы, русские православные священники в Золотой Орде (западный улус Монгольского государства). Митрополитом Киевским и всея Руси в 1261 году в золотоордынской столице Сарае была даже учреждена епископская кафедра. Некоторая часть монголов, включая представителей знати, приняла христианство. Однако в начале XIV века в Сарае благодаря помощи мусульманских сил воцарился хан Узбек. Для укрепления своих позиций он в 1321 году перешел в ислам. С этого момента Орда перестала быть нейтральной в вопросах веры, хотя ханы и не покушались на Православную Церковь и свободу веры.

На Руси ордынских ханов называли «царями» и платили им дань. Но на литургиях по-прежнему молились за «царя» в Царьграде, хотя налоги платили «царю» в Сарае. Это означает, что, несмотря на текущую политическую обстановку, русские люди никогда не сомневались, кто есть царь истинный, православный.

Монголы привели в движение такую массу вооруженных всадников, оснащенных передовыми китайскими военными технологиями, что ни одно государство в Евразии не было в состоянии противостоять этой Орде. Однако отсутствие собственных государственных институтов привело к тому, что Орда быстро распалась, дав монгольские династии Китаю, Персии, Индии («Великих Моголов») и образовав степную Золотую Орду на месте древних тюркских каганатов к северу от Великого шелкового пути. В середине XIV века исламизированная Золотая Орда вступила в фазу дальнейшего распада. В ней началась гражданская война, называемая в русских летописях «великой замят-ней». Никакой грандиозной имперской идеи Орда не несла, поэтому разные ханы стремились урвать себе отдельный «юрт» или «улус».

Это сильно отличает их от Ласкарей и Палеологов, которые всю свою жизнь боролись за собирание и возрождение Империи, не помышляя о мирной жизни в Никейском «улусе». Монгольские ханы, при всем своем могуществе и обширности владений, не могли даже помыслить о возвышении имперского знамени. Они не были христианами, не знали Церкви и не нуждались в единой и неделимой Империи, Катехоне, удерживающем мир от зла.

Обычно историю тамплиеров рассказывают так. Шестеро бедных французских рыцарей во главе с Гуго де Пайеном отправились в Святую землю сражаться с неверными и защищать паломников. Они дали обет нестяжания и безбрачия и стали называться воинами-монахами, «Божьей дружиной» (лат. militia Dei). Иерусалимский король разместил рыцарей в конюшнях бывшего храма Соломона, отчего они с 1119 года стали называться Орденом храмовников, или тамплиеров (франц. temple – «храм»).

Затем тамплиеры разбогатели – за счет благосклонности римских пап, которые взяли орден под свой омофор и разрешили ему не платить налоги государям, а пожертвования самим тамплиерам постановили считать душеспасительным взносом на освобождение Гроба Господня. Благочестивые христиане Франции и других европейских стран стали завещать и жертвовать ордену значительное имущество. Этого имущества за два века накопилось столько, что современники считали орден богаче и влиятельней любого из христианских королей.

Филиалы ордена появлялись по всей Европе, становясь надежными хранилищами огромных ценностей; свои банковские хранилища тамплиеры называли храмами – «тамплями». Тампли были идеальными банками: они находились под двойной защитой – духовным протекторатом папства и физической охраной рыцарей. Так орден сделался крупнейшей финансовой корпорацией и кредитором королей. Для удобства операций тамплиеры придумали бухучет, чеки, векселя и сложный процент.

Но все это великолепие рухнуло из-за зависти французского короля Филиппа IV Красивого, который не пожелал возвращать тамплиерам 500 000 ливров, а вместо этого подверг орден репрессиям, к чему склонил также авиньонского папу Климента V. В результате тамплиеры были запрещены по всей Европе. Великий магистр Жак де Моле по результатам расследования был обвинен в богохульстве и 18 марта 1314 года сожжен в Париже. Папа, номинальный глава ордена, передал большую часть недвижимости тамплиеров другому ордену – госпитальерам (будущему мальтийскому). А вот огромный капитал – золото и другие ценности – из тамплей ордена исчезли без следа.