Что может армия - Дэвид Марк Вебер

— Я бы хотела иметь возможность поставить себе это в заслугу, — ответила его жена, — но вы с Мейкелом сами внесли небольшой вклад в условия. И я должна признать, что никогда не рассчитывала на вклад Гейрлинга!

— Это восходит к тому, что вы с Кэйлебом говорили с самого начала, Шарлиан, — сказал Мерлин. — То, что завоевано мечом, зависит от того, останется ли меч острым. Мне неприятно это говорить, учитывая тот ущерб, который наносит Клинтан, но нам чертовски повезло, насколько он не понимает, что милосердие и справедливость смертоноснее любой винтовки или штыка.

— Это не помогло бы ему, если бы он это сделал, — мрачно сказал Кэйлеб. — Он не может полагаться на милосердие и справедливость, потому что то, чего он хочет — то, что ему нужно, — по сути противоречит этим качествам. Возможно, он мог бы положиться на них в некоторых местах, достаточно далеко от реального конфликта, но для него они всегда будут не более чем фасадом, маской, и рано или поздно люди это поймут.

Это правда, — подумал Мерлин. — И отсюда вытекает следующее: рано или поздно люди поймут, что, когда вы с Шарли предлагаете милосердие и справедливость, это то, кто вы есть на самом деле, а не уловка.

— Все равно, — сказал он вслух, — я действительно не ожидал, что это пройдет через парламент так, как это произошло. Думаю, тот факт, что это не было единогласным голосованием — что так много лордов открыто проголосовали против принятия условий… и проиграли — может даже сработать в нашу пользу. Никто не сможет утверждать, что это была подстроенная работа, когда лорды были вынуждены проголосовать «за» на острие штыка. В то же время подавляющее большинство в палате общин должно служить довольно твердым предупреждением несогласным о том, что остальная часть княжества не мирится ни с какими глупостями.

— И тот факт, что не будет никакого возмездия против лордов, проголосовавших против этого, должен продемонстрировать, что мы имели в виду то, что говорили о верховенстве закона, — согласилась Шарлиан. — Даже если мы знаем, что некоторые из них ухватились бы за возможность восстать, если бы думали, что это сработает.

— Но они не могут заставить это работать, а с Корисом, Энвил-Роком и Тартарианом, которые будут консультировать Айрис и Дейвина, у них не будет шанса заставить это работать, — удовлетворенно заметил ее муж, а затем внезапно рассмеялся. — И вдобавок ко всему, там будет шурин Дейвина и его совет. Уверен, что это произведет… глубоко трогательный эффект, по крайней мере, на Айрис.

— Ты плохой человек, Кэйлеб Армак, — сказала ему Шарлиан с усмешкой. — Не то чтобы Гектор не дал бы ей совершенно хороший совет, если она попросит. Хотя думаю, что он достаточно умен, чтобы не навязывать ей это. Во всяком случае, для него, черт возьми, лучше бы так и было!

— После пчелы, которую ты засадила ему в ухо перед тем, как он отплыл в Корисанду? — Кэйлеб закатил глаза. — Я действительно ожидал услышать, как он скажет: — Да, мам. Я понимаю!

— Я была не так уж плоха, Кэйлеб, и ты это знаешь!

— Да, не была, — признал Кэйлеб. — И, к счастью, он не только достаточно умен, чтобы понять, почему ты подняла этот вопрос, но и достаточно умен, чтобы воздержаться от этого самостоятельно, даже если бы ты его не предупредила.

— Я был удивлен, что парламент согласился с предложением Гейрлинга назначить свадьбу так скоро, — вставил Мерлин. — Думаю, что это хорошая идея — особенно исходящая от корисандской стороны, а не от нашей, — но я ожидал немного больше колебаний со стороны парламента. По крайней мере, небольшого отпора со стороны лордов.

— Если и до тех пор, пока парламент не примет решение об изменении закона, корона в любом случае пройдет через племянника Энвил-Рока, прежде чем она пройдет через Айрис, — отметила Шарлиан. — Имейте в виду, мы случайно узнали благодаря снаркам, что Энвил-Рок и Тартариан — и Гейрлинг — намерены тихо изменить это, как только им это сойдет с рук. Однако это займет по крайней мере несколько лет. На самом деле, мое собственное чувство таково, что было бы лучше подождать, пока Дейвин сам не примет корону и сам не добьется перемен.

— Однако для парламента в целом это скорее пример закрепления нас — Кэйлеба и меня — за династией Дейкинов, а не наоборот. Они решили, что если они собираются стать частью империи, то хотят быть включенными в нее на наилучших возможных условиях и с наилучшим возможным представительством на самом высоком уровне. И что может быть лучше для этого, чем выдать сестру их князя замуж за сына императора и императрицы?

— С такой стороны в этом есть большой смысл, — признал Мерлин. — Наверное, я действительно все еще не мыслю на языке династий.

— Пройдет еще некоторое время, прежде чем правители Сейфхолда перестанут мыслить на этом языке, — сказал Кэйлеб. — Единственное место с настоящей традицией выборных правителей здесь, в республике, и даже Сиддармарк больше похож на то место, о котором мы с тобой говорили на Старой Земле, чем когда-либо была Земная Федерация, Мерлин.

— Венеция?

— Это то самое место. Это может быть выборная система с конституцией, чтобы сохранить ее такой, но выборы и политические решения находятся в руках — чего? Пятнадцати процентов от общей численности населения?

— Примерно так, — согласился Мерлин. — Но только потому, что это признанные «великие семьи». И даже если конституционный имущественный ценз дает им право фактически занимать должность, право голоса намного шире этого. Все больше и больше представителей среднего класса просачивалось в знатные семьи еще до «Меча Шулера», и давление с целью снижения имущественного порога для должностных лиц нарастало уже сорок лет. Учитывая, сколько членов знатных семей перешли к Церкви — и насколько большая часть среднего класса осталась верной — я почти уверен, что после того, как дым рассеется, в политическом уравнении произойдут некоторые существенные изменения. И если я не ошибаюсь, Стонар и Мейдин видят это так же ясно, как и я. Я бы сказал, что они, по крайней мере, наполовину нацелены на то, чтобы обеспечить мягкую посадку, когда сиддармаркскому истеблишменту придется смириться с новыми реалиями. Их пример может создать некоторые интересные проблемы и для вас, абсолютистских чарисийских монархистов.

— Улыбайся, когда говоришь это, сейджин! — возразил Кэйлеб. — Если ты думаешь, что у нас будут проблемы, просто представь, на что это будет похоже в Харчонге!

— Предпочитаю не делать этого, если тебе все равно. Я не особенно люблю харчонгскую аристократию, но когда там начнут отрываться колеса, это будет ужасно, — особенно в северном Харчонге.

— Лично я буду удивлена, если южные провинции не отделятся, — сказала Шарлиан. — Там уже сосредоточены все торговцы и промышленность, а темпы индустриализации к югу от залива только сделают южан еще более беспокойными. Особенно когда аристократы попытаются повернуть время вспять, как только война закончится, и ты знаешь, что они достаточно глупы, чтобы решиться именно на это.

— Это, конечно, возможно, — согласился Мерлин, — но держу пари, что на севере будет еще хуже. Именно оттуда родом большинство призывников «могущественного воинства Божьего и архангелов», и если Мейгвейру удастся превратить их в эффективную боевую силу, за это, вероятно, придется заплатить адом. По крайней мере, некоторые из этих крепостных не будут очень рады тому, что их снова отправят домой к их владельцам, и это может обернуться действительно ужасно.