Война солнца - А. Дж. Риддл

– Оружие…

– Оно есть. Но останется у меня.

* * *

Когда все ушли спать, мы с Григорием направляемся в грузовой отсек. Я отхожу от двери контейнера с поднятым энергетическим оружием, и он поворачивает ручку.

Артур сидит, подтянув колени к груди, обхватив руками голени.

Его лицо пустое, тон игривый.

– Тебе повезло, что я могу играть в пасьянс в своем уме. Здесь становится скучно.

Я делаю шаг назад и машу Григорию, чтобы он тоже отошел.

– Выходи.

Артур выходит и встает, оглядываясь вокруг.

– Так. Добро пожаловать домой. Вы, ребята, хотите дать пять?

Мы с Григорием стоим, уставившись на него.

– Дружеский удар кулаками? – Артур поднимает руки. – Думаете, лучше обнимашки?

– Мы думаем, что нам нужны ответы.

Артур опускает руки по бокам, закрывая глаза, голова поникает.

– Повод повесить меня.

– Где колонисты с «Карфагена»?

Артур открывает глаза.

– Я понятия не имею. Я сам только что сюда прибыл.

– Но Сеть знает.

– Этого я тоже не знаю, Джеймс. Нет доступа к Сети в пределах моего диапазона общения.

– Ты врешь, – выпаливает Григорий.

– Зачем мне это? – мягко отвечает Артур.

– Как раз это мы и собираемся выяснить, – Григорий подходит ближе. – Ты можешь чувствовать боль?

Артур поднимает брови.

– Тебе действительно не понравится этот ответ.

– Черт побери вас обоих.

Григорий отводит взгляд от Артура.

Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться и надеясь успокоить и Григория.

– Вы специально сохранили нам жизнь. И, видимо, Сеть помогла команде и колонистам «Карфагена» во время их путешествия. Но ты позволил им здесь умереть.

– Это не я. На «Карфаген» был назначен другой искусственный интеллект.

– Тогда где он? Я предполагаю, что у него было какое-то тело. Мы обыскали корабль, но не смогли его найти.

– Полагаю, ему не понравился отпуск на Эосе. Не могу сказать, что я его виню. Моей миссией было доставить вас сюда в безопасности. Миссия окончена. Что происходит сейчас, зависит от вас.

– Но ты знаешь, почему Сеть решила помочь нам добраться сюда.

– Да.

– Скажи.

– Я не могу.

– Почему?

– Я уже говорил тебе, Джеймс. Это поставит вас под угрозу. Я не уполномочен говорить вам.

Григорий улыбается.

– Может быть, мы раскроем твой мозг и взломаем шифрование и, наконец, сами все выясним.

Артур улыбается.

– Это будет примерно так же, как если бы белка разобрала двигатель внутреннего сгорания и восстановила его.

Григорий протягивает мне руку.

– Дай мне пистолет, Джеймс.

– Не дам, пока мы не получим ответы. – Я спрашиваю Артура: – Что ты будешь делать сейчас?

– Это зависит от тебя, Джеймс. Я солдат. Моя миссия окончена, но я все еще в тылу врага. Пленник. Я просто хочу домой, но, наверное, умру в этой жалкой камере, которую ты называешь космическим кораблем.

– Что это значит?

– Это значит, что твой друг, вероятно, отключит меня этим оружием, бросит в капсулу и использует буксир, чтобы оттащить в пекло этого красного карлика.

– А если мы не будем этого делать?

– Я войду в свой режим стазиса. Я буду ждать. И надеюсь, что какой-нибудь объект Сети пройдет поблизости еще до того, как архаичные части в этом теле разрушатся. Если так, я перешлю свою программу и отправлюсь домой. Вы можете не верить мне. Я оставил там людей и хочу вернуться к ним.

– Это самое человечное чувство, которое ты когда-либо проявлял.

Артур закатывает глаза.

– Это устаревший код. Я продолжаю подавать в службу поддержки заявление о необходимости исправить его, но… приоритеты, понимаете?

* * *

Надежно заперев Артура в грузовом ящике, мы с Григорием возвращаемся в комнату управления реактором и закрываем люк.

Григорий смотрит в сторону от меня, его лицо словно окаменело. Это будет нелегким решением.

– Убийство нам не поможет, Григорий.

– Конечно, поможет. Это гарантирует, что он не убьет нас.

– Мы гарантируем это, не убивая его.

Григорий качает головой, но ничего не говорит.

– Мы помещаем его в капсулу и прикрепляем снаружи взрывчатку. Настраиваем ее на срабатывание в случае, если капсула повреждается, но не по нашей вине. Затем привязываем капсулу к грузовому отсеку и отпускаем ее.

Григорий пожимает плечами.

– А потом что?

– Если мы решим, что он является угрозой, мы отправим сообщение на судно, чтобы трос отсоединили. Мы используем буксир, чтобы отправить его в звезду.

– Он угроза, Джеймс.

– Он может нам понадобиться. Мы не знаем, что обнаружим там, внизу. Что бы ни убило колонистов с «Карфагена», это может ожидать и нас. Он может быть единственным нашим спасением.

После долгой паузы я продолжаю:

– Мы бы не добрались сюда без него, Григорий. Если Сеть хочет, чтобы мы умерли, то есть миллиард способов нас убить.

Челюсти Григория сжимаются, он скрипит зубами.

– Мы скажем команде? – спрашивает он.

– Нет. Это только вызвало бы больше вопросов – а у нас нет ответов. Эти люди прошли через ад, и они думают, что, в конце концов, вышли на другую сторону. Впервые с начала Долгой Зимы человечество думает, что все кончено. Давай позволим им так считать. Им не нужна другая тайна. Им нужно сложить бремя с плеч. Сейчас это наш дом, и я хочу, чтобы моя жена и дети думали, что здесь безопасно.

– Даже если это не так?

– Если есть опасность, с которой они ничего не могут сделать, – да. Я бы предпочел, чтобы они про эту опасность не знали.

Мы не сможем узнать что-то еще о потерянной колонии отсюда, с орбиты. Зонды собрали свои данные. Мы сделали бесконечные снимки.

В команде ведутся споры о том, должны ли мы вернуться в стазис и позволить кораблю в течение нескольких лет вращаться на орбите, наблюдая за планетой на предмет ненормальных погодных условий или локальных изменений экосистемы – как это делала команда «Карфагена». Но у нас есть данные их опросов – им всего семь лет. Планета выглядит так же, как и тогда.