Война солнца - А. Дж. Риддл

– Есть ли хищники? – спрашивает Брайтвелл.

– В изобилии, – отвечаю я. – Самая большая угроза – вид крупных хищных рептилий.

– Динозавры, – заключает Григорий.

– Ну это слишком просто… – Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я добавляю: – Хотя в целом верно.

– Насколько сложно их убить? – уточняет Брайтвелл.

– Довольно тяжело.

Я показываю снимок, на котором один из зондов запечатлел труп одной из рептилий. Животное лежит на боку, демонстрируя сверхъестественное сходство с Тираннозавром Рексом.

– Мы считаем, что это главный хищник в экосистемах обеих долин.

– Они уязвимы? – спрашивает Брайтвелл.

– У них толстая и чешуйчатая кожа, но правильным оружием ее можно проткнуть.

– Я начну работать над этим, – говорит Брайтвелл. – Надеюсь, мы сможем изменить те орудия, что у нас есть. Как вы все знаете, мы привезли не столько, сколько мне хотелось бы.

Джеймс улыбается.

– Но нам удалось привезти всех наших людей.

– Справедливое замечание, сэр.

– Как насчет климата? – спрашивает Джеймс.

– Мы не можем долго выжить на ближнем или дальнем конце планеты, но обе долины пригодны для жизни.

– Кажется, – бормочет Григорий, – что экипаж «Карфагена» пришел к такому же выводу.

Все замолкают на долгое время. Наконец, Джеймс выходит вперед и становится рядом со мной.

– Начнем с фактов. На поверхности есть заброшенные бараки – в восточной долине терминатора. Некоторые повреждены. «Карфаген» все еще на орбите. Он не отвечает на сообщения. – Джеймс делает паузу. – Это говорит нам о том, что группа спустилась на поверхность и построила бараки. Это все, что мы знаем. Есть много вариантов.

– Например, каких? – спрашивает Мин.

– Они могли найти там что-то, что им не понравилось. И оставили всех на корабле в стазисе.

– Можем ли мы удаленно взаимодействовать с «Карфагеном»? – спрашивает Брайтвелл. – Узнать, когда он сюда попал, может, что случилось?

– Нет, – отвечает Джеймс. – По задумке ни один корабль не имеет беспроводного управления. Слишком большой риск. Простой искусственный интеллект корабля не будет реагировать на сигналы коммутационной панели, если это не разрешит офицер на мостике. Если мы хотим узнать что-нибудь об этом корабле, нам нужно отправиться туда.

Он смотрит на Григория.

– Ты готов?

Григорий кивает. Я поворачиваюсь к нему.

– Я тоже.

Лицо Джеймса смягчается.

– У тебя только что родился ребенок.

Я пожимаю плечами.

– Это было пару тысяч лет назад.

Он терпеливо улыбается.

– Биологически это было несколько месяцев назад.

– Я в порядке. И у меня больше часов выхода в открытый космос, чем у остальных представителей человеческой расы, вместе взятых. Пошли.

Хотя никто этого не говорит, я знаю, что каждый из командного состава сильно обеспокоен исчезновением колонии с «Карфагена». Их убил патогенный микроорганизм? Хищники? Какая-то другая природная сила?

Или это была Сеть? Эта мысль не дает мне покоя.

Когда я увидел пустынную колонию, моим первым порывом было разбудить Артура и допросить его. Но, прежде чем сделать это, я хочу сам получить ответы. Мне нужно знать, с чем я имею дело. Другая проблема заключается в том, что пробуждение Артура вызовет множество вопросов от команды – и это правильно.

Он в одном из контейнеров для хранения в грузовом отсеке. Когда я очнулся от стазиса, то запер его снаружи и закрыл дверь. От него не было ни движения, ни звука, хотя я подозреваю, что он знает, что я запер его.

Я проверил логи программ. Как и ожидалось, после того, как я вернулся в стазис, отказов оборудования стало больше. Каждый раз Артур вмешивался, вероятно, с помощью какого-то судна или устройства из Сети. Возможно, у них есть ремонтные корабли, которые обслуживают «сборщики». Наш корабль будет намного проще отремонтировать, чем их сложную технику.

В целом путешествие с Земли на Эос заняло почти шесть тысяч лет, больше половины времени существования всей земной цивилизации.

Отсутствие «Карфагена» в течение шестидесяти лет составило бы только один процент от нашего общего времени в пути. Что, если их не было три или четыре процента времени – сотни лет?

Более важный вопрос: если Сеть провела оба корабля безопасно до Эоса, то почему они не синхронизировали наши прибытия? Мой вывод таков: прибытие «Карфагена» прежде всего должно служить какой-то цели, а полученный результат – тот, который нужен Сети.

Мне нужны ответы, и некоторые ждут на борту «Карфагена».

Оба корабля имеют стыковочные порты. В последний раз они использовались, когда суда были пристыкованы к МКС. Однако есть проблема: у нас нет стыковочной трубы для соединения кораблей. У нас не было для нее места, и, честно говоря, мы не думали, что она понадобится. Надеюсь, что мы больше ничего не забыли в этом грандиозном межзвездном путешествии.

Мы взяли с собой скафандры на случай, если понадобится проводить работы на обшивке корабля.

Мин проводит «Иерихон» рядом с «Карфагеном», выровняв стыковочные порты.

Эмма, Григорий и я одеты и стоим в шлюзе. Эос виднеется ниже. Сквозь облака мы видим, как огромная пустыня заканчивается льдом, а пышная долина разделяет два полушария.

Смотреть отсюда вниз – как сон. Такое ощущение, что два корабля просто висят здесь в космосе, оранжевая звезда справа от нас, причудливая планета внизу, мы едва движемся.

Эмма игриво улыбается мне, прежде чем повернуться и выпрыгнуть из шлюза в сторону «Карфагена». Она плывет в космосе, ее привязь разворачивается позади нее. Когда она достигает другого шлюза, то активирует свои двигатели, почти изящно касаясь поверхности. Да, мы с Григорием могли бы раздавить себя, как жуков, по корпусу «Карфагена».

Она активирует магнитный зажим, который удерживает борт корабля, затем прикрепляет трос к зажиму и вытягивает провисшую часть. У нас есть то, что представляет собой в космосе связующее звено.

В шлюзе она помещает блок управления в щель, через секунду дверь открывается, и Эмма вплывает внутрь. Устройство было специально изготовлено для шлюзов. Мы понимаем, что любой кодовый замок или устройство электронного доступа могли быть взломаны.

Мы с Григорием, все еще привязанные к «Иерихону», хватаемся за трос, который натянула Эмма, и подтягиваемся вперед.

Когда мы втроем оказываемся в воздушном шлюзе, то закрываем наружную дверь, герметизируем отсек и открываем внутреннюю дверь.