На нарах с Дядей Сэмом - Лев Трахтенберг

Другие нанимали дорогостоящих и не всегда честных иммиграционных адвокатов. Начиналась многолетняя канитель со Службой иммиграции и натурализации за почетный статус «политической беженки» по еврейской, религиозной или лесбийской легенде. Третья группа поступала на бумаге в полулевые колледжи и получала на время учебы студенческие визы. Четвертые находили брайтонских работодателей, открывавших за солидную мзду рабочие контракты по какой-то выдуманной специальности. Самые жадные оставались в нелегалках, ежедневно рискуя быть отправленными на родину. Как выяснилось позже, именно они и получили от властей США «Гран-при За Сообразительность».

Все варианты по легализации (за исключением последнего бесплатно-призового) требовали валюты, причем в больших количествах. Несмотря на имеющиеся сбережения, расставаться с долларами бывшим служащим танцевального агентства не хотелось.

Впрочем, как и всему прогрессивному человечеству.

Именно в этот момент срабатывали механизмы, заложенные семьей и школой. Жизнь в экстремальных условиях быстро расставляла все по местам и четко показывала «who is who»… В 2001 году, за месяц до ухода из Белого дома, беспринципный эротоман Билл Клинтон подписал «Акт о защите жертв торговли людьми» – «Victims in Human Trafficking Protection Act». Из суровых положений нового закона вытекала весьма незамысловатая истина. Если какого-нибудь человека привозили в США для трудовой «эксплуатации и рабства», то он мог претендовать на защиту властей и получение статуса «беженца». Более того, в случае помощи прокуратуре и ФБР по разоблачению рабовладельцев и работорговцев, жертвы преступлений легко, быстро, а главное – БЕСПЛАТНО получали вожделенную грин-карту и гражданство самой свободной страны в мире. Не только для себя, но и для оставшихся в России и мечтавших об Америке домочадцев!

Не воспользоваться законом, так и плывшим к ним в руки, некоторые особо «честные» стриптизерки просто не могли! Подобное было бы выше их сил!

Четыре россиянки, сидючи за рюмкой холодного «Абсолюта» в их любимой бруклинской таверне «Red Crab», на досуге придумали коварный план…

В тот вечер в «Красном крабе» правил бал Сатана, хотя по сравнению с воронежскими девчатами Мефистофель, наверное, был безусым пацаном!

Вместо скупых слез благодарности за возможность заработать, (а также себя показать и на других посмотреть) моя бывшая жена и я получили 50-страничные обвинительные заключения. Нас обвиняли во всех смертных грехах. Современное рабовладение, преступный сговор, нелегальное пересечение границ, подделка документов, насильственный и подневольный труд, вымогательство и, самое главное, – создание «угрозы жизни и благополучию» четырем трепетным ланям и членам их семей в далекой России.

Я узнал много нового и интересного о своей жизни.

Коварный и жестокий русский мафиози сотоварищи заставляли сопротивляющихся барышень дрыгать ногами «помимо их воли». Оказалось, что бедные овечки приезжали в США, чтобы трудиться училками-сиделками и официантками-полотерками. Именно так они и писали в своих показаниях.

Нежданно-негаданно с ними приключилась напасть. Американский Карабас Барабас угрозами и психологическими пытками вынудил бедных мальвин трудиться в «грязных стриптиз-клубах помимо их желания». О том, что все без исключения работницы шеста и подиума проходили на родине несколько коллективных тренингов-коллоквиумов и даже посещали уроки английского языка с углубленным изучением стриптиз-вокабуляра, почему-то забывалось.

Все переворачивалось с ног на голову по принципу «чем страшнее, тем лучше».

Для ФБР и иммиграционного дела, конечно.

Даже говорящий сам за себя факт – приезд на работу в Америку по нескольку раз – истолковывался против меня. Оказалось, что «жертвы работорговли» очень боялись, что в случае отказа от очередной поездки с ними в России случилась бы серьезные неприятности.

У мафии – руки длинные! А «жадный, нехороший, гадкий» Трахтенберг обладал обширными преступными связями и в США, и в России. Вооруженные бандиты по приказу из Америки угрожали не только четырем femme fatale[350], но и их воронежским родственникам: горели дома, взрывались машины, вызывались «Скорые». Я только и делал, что размахивал бейсбольной битой и рассказывал девицам страшные истории о выброшенных в Атлантический океан и какие-то «канализационные канавы» трупах несговорчивых артисток…

Чем нелепее выглядели обвинения, чем горче и горячее струились крокодиловы слезы из глаз «жертв траффикинга», тем сильнее затягивалась веревка на моей в общем-то совершенно не злобливой и мирной шее.

Эх, какого черта я занялся этим бизнесом?..

Ох, не с тем контингентом связался!..

Ах, захотел побольше денег!..

В общем, «поделом тебе, акула, поделом»!

…И тут началась трехлетняя «Mein Kampf» Льва Трахтенберга. После трехмесячного пребывания в двух СИЗО меня выпустили под домашний арест. Я сидел дома и одновременно вел боевые действия. Выяснилось, что бороться с коллективным (и индивидуальным) оговором в Америке крайне тяжело. А иногда – бесполезно. К сожалению.

Этим вовсю пользовались сутяжные народные массы США, засаживая в кутузку (на несколько дней или надолго) партнеров, соседей, супругов, недоброжелателей, конкурентов. В 95 % случаев для ареста требовался один-единственный звонок или приход в компетентные органы. Обвиняемый в преступлении попадал в полицейский участок, потом – в городскую тюрьму – «накопитель», затем – пред ясные очи дежурного судьи. По решению последнего – либо назад, в «крытку», либо – домой, под залог и подписку о невыезде.

Все летело в тартарары. Нанимались отнюдь не дешевые адвокаты, обещавшие молочные реки и кисельные берега. Начиналось хождение по мукам…

Что-то похожее произошло и со мной.

Несмотря на показания вернувшихся в Россию шести танцовщиц, дело против нас раскручивалось по полной программе. Мы активно сопротивлялись, соглашаясь только с визовыми нарушениями и доказывая свою невиновность во всем остальном. В это же самое время находящиеся на гособеспечении «рабыни Трахтенберга» продолжали свои «плачи ярославны». Под давлением прокуроров и под мощное хныканье «униженных и оскорбленных» дядечка-судья сделал принципиальное заявление: «обвиняемые могли обижать одних своих работниц (т. е. четырех жертв преступления) и хорошо относиться ко всем остальным». Уголовное дело номер 02-538-Cr. «Соединенные Штаты Америки против Льва Трахтенберга и др.» превращалось в знаковое и образцово-показательное!

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…

Тем временем власти давили не только на меня и мою бывшую жену, но и на другого соучастника – Сергея Пальчикова, не имевшего американского гражданства и продолжавшего сидеть в тюрьме графства Эссаик. Как это часто случалось, мой бывший товарищ «перевернулся», то есть начал сотрудничать с прокуратурой и ФБР. В результате он прикрыл свою задницу, получил «соглашение о сотрудничестве» и меньший срок, а я – второе уголовное дело с аналогичными обвинениями.