Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Аттал, пока он сохранял ядро своей власти, продолжал быть угрозой для Ахея. Не нашел Ахей союзника и в лице царя Вифинии. Зиэл, на дочери которого женился Антиох Гиеракс, был убит во время галльских войн какими-то галатами, что были у него на службе[1050]; нынешний царь, его сын Прусий, был не слишком дружелюбно настроен как к Ахею, так и к Атталу. Он понимал, что полная победа и того и другого оставит его лицом к лицу с мощным эллинистическим монархом, который окажется весьма неудобным союзником. Меж тем он был очень рад видеть, как два эллинистических царя сражаются друг с другом. Жители Византия привели его в ярость, попытавшись примирить их[1051]. То, что чувствовал Прусий, чувствовал и каждый мелкий династ, который правил в том или в другом углу этих холмов; если бы Ахей преуспел в создании мощного царства в Малой Азии, то это был бы черный день для более мелких государственных образований[1052]. Греческие города были преданы Атталу. Лампсак, Александрия Троада и Илион открыто поддерживали его[1053]. Смирна, которая раньше была так верна делу Селевка, теперь выказывала ту же верность пергамскому царю и уступила только подавляющей силе Ахея. Среди других городов, которые были вынуждены подчиниться Ахею, но душой были на стороне Аттала, упоминаются Кимы, Фокея, Теос и Колофон[1054]. Эти обстоятельства могут помочь объяснить, почему Ахей не осмелился оставить Азию, даже когда ситуация в Сирии, как кажется, давала ему такие великолепные шансы.

Летом 218г. до н.э., в то время как Антиох воевал в Палестине, Ахей распространил свою власть в новом направлении. Возможно, он твердо решил стать царем Малой Азии и решительно разобраться там с вопросами, на которые нестабильное македонское правительство доселе не обращало внимания – точно так же, как древние восточные правители с их обычным небрежением. Наконец, была предпринята серьезная попытка покорить южные холмы. Возможность вмешаться представилась Ахею во время небольшой войны между Селгами и Педнелиссом. Селги были самым могущественным из тех писидийских горных государств, которые вели постоянную войну не только с царями Азии, но и друг с другом. Педнелисс, который оказался полностью окружен, обратился к царю Ахею. К его полководцу Гарсиэрису, которого немедленно послали на помощь, присоединились, когда он прибыл, и другие общины Писидии, которые были против Селг, такие как греческий город Аспенд. Сиды, с другой стороны, держались от этой стычки в стороне: «Сидеты, добиваясь благоволения Антиоха, а еще больше из ненависти к аспендянам, уклонились от подачи помощи»[1055]. После военных действий среди холмов, которые шли с переменным успехом, Гарсиэрису удалось выбить отряды селгийцев из Педнелисса и, наконец, осадить и сами Селги.

В то время в Селгах все еще обитал человек, который был другом Антиоха Гиеракса и под чьей крышей росла царица-супруга Ахея – Логбасис. Сейчас сограждане выбрали его, чтобы начать переговоры с осаждающими. Предположив, что для людей Ахея он является persona grata, они не ошиблись: однако селгийцы неправильно поняли его собственные намерения. Как только ему удалось остаться наедине с Гарсиэрисом, он предложил предать город Ахею.

Гарсиэрис немедленно послал вестников, чтобы на место прибыл сам Ахей. Между тем он морочил головы горожанам фальшивыми переговорами. Прибыл Ахей, и была предпринята попытка захватить город с помощью внезапной атаки, во время которой Логбасис и его сообщники получили приказ помогать нападавшим изнутри. Но в этот критический момент достойная восхищения быстрота селгийцев предотвратила заговор. Тем не менее, сознавая, что они спаслись только чудом, горожане решили все-таки договориться с Ахеем. Они согласились купить мир за огромный штраф и выдать педнелисских пленников.

Именно теперь Ахей внушил страх перед своим оружием всему горному региону между Лидией и Киликией, разрушив державшуюся с незапамятных времен независимость воинственных племен. Он установил свою власть над Милиадой и значительной частью Памфилии. Однако кампания, благодаря которой его власть распространилась в одном направлении, также показала, на каких непрочных основаниях она стояла и до какой степени он не мог себе позволить даже на краткое время отсутствовать в своей резиденции. Едва он успел отправиться в путь, как Аттал вышел из Пергама с заново набранной армией галлов, и большая часть греческих городов принимала его с распростертыми объятиями. Кимы, Смирна и Фокея были первыми, кто присоединился к нему. Эги и Темн не осмелились сопротивляться. Теос и Колофон прислали своих послов. Аттал совершил триумфальный проход через царство Ахея, захватив по пути крепость Дидиму-Тейхе, которую Фемистокл, командир, поставленный тут Ахеем, передал в его руки[1056]. Днем 1 сентября 218г. до н.э. (как мы можем посчитать) он разбил лагерь близ реки Мегист (возможно, то же, что и Макест), когда луну закрыло затмение, которое, по мере того как сгущались вечерние тени, стало полным[1057]. Галльские отряды, которые уже были недовольны трудным походом (при этом им приходилось вести с собой своих женщин и детей в повозках), были в ужасе. Они подняли крик, требуя, чтобы им позволили вернуться в Европу, и Аттал был вынужден обещать им, что их проводят к Геллеспонту. Если он и планировал продвинуться дальше, ему пришлось отказаться от этого замысла. Аттал вернулся в Пергам. В любом случае эта экспедиция нанесла удар по власти и престижу Ахея на северо-западе.

Когда Ахей вернулся из писидийских холмов, увенчанный свежими лаврами, война между Сардами и Пергамом возобновилась и продолжалась без перерыва до тех пор, пока в эту страну не явился селевкидский царь, чтобы потребовать ее себе.