Темный соперник - Бренда Джойс

Ройс!

Вопль ужаса ворвался в башенную комнату и прозвучал столь отчетливо, как если бы Эйлиос была рядом. Ройс как ужаленный вскочил на ноги. Пронзительный крик повторился.

Решительно отбросив все прочие чувства, Ройс сосредоточился на контакте с Эйлиос. Все ясно, Моффат сумел-таки заманить ее в ловушку, и теперь она в его власти.

* * *

На этот раз, пока Элли лежала на холодном камне, боль от прыжка понемногу унялась, зато к горлу подкатила легкая тошнота. Постепенно острая боль притупилась, сменившись ноющей ломотой во всем теле. Столь быстрый скачок во времени оказался гораздо мучительнее предыдущих, и Элли сомневалась, что в ближайшее время сумеет совершить еще один. Впрочем, пока рано думать об этом.

Где же Моффат?

Странно, он больше не удерживал ее. Опасаясь произвести лишнее движение, чтобы избежать новой боли, Элли лежала неподвижно. Ей пришлось напрячь все органы чувств, в попытке уловить его присутствие. Наконец ей удалось сосредоточиться, и она поняла, что попала в какое-то мерзкое, сырое место. Воздух был затхлым и гнилостным, а все помещение наполнял густой дым, отчего было трудно дышать. Где она?

Моффата нигде не было, однако зло присутствовало повсеместно, со всех сторон обволакивая ее своим удушающим черным коконом. Элли предположила, что ее взяли в кольцо воины Моффата. И она не одна. Где-то совсем рядом была другая женщина. Элли вздрогнула, однако не от боли в измученном прыжком теле, а от страха и отчаяния.

Она осторожно открыла глаза. Помещение было темным и полно теней. Пол, на котором она лежала, был не каменным, а деревянным, из грубых, плохо оструганных досок. В каменном очаге еле теплился слабый огонь. Элли села и увидела прикрытую одеялом бесформенную фигуру.

Неподвижно лежавшая женщина ответила ей испуганным взглядом. На бледном лице ее глаза показались Элли неестественно огромными.

Приподняв пряди длинных, спутанных волос, Элли увидела на щеке несчастной темный синяк. От темных кругов под ними глазницы казались глубже обычного. Но ничто не шло в сравнение с моральными страданиями женщины. Глядя на нее, Элли ощутила, что ее собственное сердце разрывается от боли и жалости к этой несчастной.

Однако она не стала сразу приближаться к ней, а сначала огляделась по сторонам. Прямоугольная комната. Стол, скамья, на полу охапки грязной соломы. Взгляд скользнул по деревянной двери и по закрытым ставнями окнам по обе стороны от нее.

– Где я? – спросила она, надеясь, что женщина говорит по-английски.

– В Эорадхе, – последовал короткий ответ.

– Где это?

– На крайнем севере.

Элли встала. У нее все еще подрагивали ноги, а во всем теле ощущалась сильная слабость, вызванная прыжком в другую эпоху. Хотелось надеяться, что путешествие во времени не сказалось на ее даре врачевания.

– Ты не видела Моффата?

– Я не знаю никакого Моффата.

Женщина явно была шотландкой, однако ее говор отличался от говора Ройса и прочих жителей Северного нагорья. Элли усилием воли подавила в себе желание броситься к незнакомке и приступить к ее исцелению. Вместо этого она первым делом подошла к двери.

– Дверь заперта снаружи, – сказала женщина, стоило Элли протянуть руку. – И повсюду расставлена стража.

Тем не менее Элли толкнула дверь. Незнакомка была права. Заперто, причем крепко. Она подергала ставни на обоих окнах. Тоже заперто. Где, черт побери, Моффат? И почему он спрятал ее в таком примитивном жилище на крайнем севере?

Она вернулась на прежнее место и подошла к очагу.

– Ты тоже пленница?

Женщина горько усмехнулась и стряхнула с себя одеяло. Она была полностью голой, руки и ноги связаны, на теле синяки, ссадины и засохшая кровь.

Сердце Элли захлестнула жалость к несчастной. На узницу упал отблеск огня в очаге, и Элли разглядела массу рыжих волос, спутанных и грязных. В ее памяти мгновенно всплыло имя – Бридге.

Бридге похитили и подвергли истязанию.

Невероятно, подумала Элли. Неужели Моффат столь хитроумен и столь безжалостен, чтобы вновь навлечь на Ройса страдания?

– Я могу убрать твою боль. Можно? – ласково поинтересовалась Элли.

Женщина печально и устало посмотрела на нее.

– Зачем тебе это?

– Потому что я целительница.

Усталый взгляд сменился недоумением. Секунду подумав, узница кивнула.

Опустившись на колени возле Бридге, Элли облила ее потоком животворного света. Серьезных увечий у пленницы не обнаружилось, лишь побои и последствия безжалостного насилия. Чувствуя, что физическая боль несчастной ослабевает, Элли сосредоточила внимание на душевных страданиях несчастной женщины. Почему бы не попробовать исцелить заодно и их? И она направила на страдалицу новую порцию живительной энергии, а чтобы бедняжка поскорее согрелась, накрыла ее одеялом.

Глаза несчастной пленницы постепенно приобрели блеск.

– Ты великая волшебница, – прошептала она. – Я больше не чувствую боли в моем теле.

– Ты Бридге? – тоже шепотом поинтересовалась Элли.

– Да, откуда ты знаешь?

Элли не сразу нашлась с ответом.

– Я знакома с твоим мужем.

Лицо Бридге как будто окаменело. Трудно сказать, какие чувства владели ею в эту минуту. Наверное, душевная боль, подумала Элли, а может даже ревность.

– Он спасет тебя! – воскликнула Элли и прикоснулась к Бридге, чтобы успокоить. – Вот увидишь!

– Здесь я уже много дней. Сначала я думала, что он придет. Но он так и не пришел, а Каэль издевался надо мной день за днем, часто, жестоко, получая от этого удовольствие, и все повторял, что хочет сделать больно моему Руари. Теперь я знаю, насколько силен Каэль. Руари никогда не найдет меня, но даже если и найдет, то сам погибнет. А этот демон будет насиловать меня и избивать до тех пор, пока я не состарюсь. Почему? За что? Потому что он ненавидит моего мужа? Он использует меня для того, чтобы унизить Руари. Я превратилась в заложницу мужского соперничества!

– Нет, Руари непременно тебя найдет! Он заберет тебя отсюда, и Каэль умрет! Тебя освободят!

Бридге отвела взгляд и заплакала, по-прежнему объятая душевными муками. Элли понимала: нет, не от безнадежности плачет жена Руари, а от утраты любви к тому, кого она когда-то любила всем сердцем.

Сколько раз ей твердили, что нельзя изменять прошлое! И все же она попытается вмешаться в его ход. Ведь если Бридге простит Ройса, когда тот вызволит ее отсюда, ему самому не придется многие века подряд терзаться под тяжким бременем вины и раскаяния.

– В этом нет вины Ройса… то есть вины Руари, – сказала Элли и взяла ее за руки. – Он всем сердцем любит тебя и готов отдать за тебя жизнь. Твое исчезновение для него подобно смерти. Прошу тебя, не вини его!