📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаАваддон-Губитель - Эрнесто Сабато

Аваддон-Губитель - Эрнесто Сабато

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 129
Перейти на страницу:

Бруно почувствовал, что в пучину души его друга попала какая-то таинственная субстанция, и там, внизу, растворяясь, источает миазмы, отравляющие его сознание. То были ощущения весьма неясные, однако и для него, и для С. они всегда являлись предвестьями решающих событий. И порождали беспокойство, безотчетную нервозность, подобную той, какую испытывают животные, чуя наступление затмения. Ибо казалось невероятным, что она может смотреть вот так, с опущенными веками и с этими густыми длинными ресницами, наверняка, еще больше застившими ей свет, которого и так было немного. Коварно и молча она посылала свои излучения на С., и он, вероятно, скорее кожей, чем умом, ощущал ее присутствие посредством мириад бесконечно малых рецепторов на кончиках нервов — вроде системы радаров, что на границе обнаруживают приближение врага. Ее сигналы, доходившие через сложные сплетения до самого нутра, не только возбуждали его (Бруно это слишком хорошо знал), но тревожно настораживали. Бруно смотрел на него, словно бы съежившегося в темной каморке, пока С. вдруг не поднялся, так и не поздоровавшись, лишь бросил вместо прощания:

— Поговорим в другой раз о том, что я сказал по телефону.

Выходя

из кафе, С. прошел мимо женщины в тот момент, когда она, закрыв книгу, отложила ее в сторону (не для того ли, чтобы он прочитал название?). Это был толстый том в твердом переплете с блестящей пестрой суперобложкой, украшенной репродукцией картины, напоминавшей манеру Леонор Фини[311], — на призрачном озере нагая женщина с длинными серебристыми волосами на фоне багряного заката, окруженная серебристыми хищными птицами с рыбьими безумными глазами. Название его испугало: «Глаза и сексуальная жизнь». Оказавшись на улице, он принялся размышлять. С тех пор как он увидел входящего в это кафе доктора Шнайдера, а затем Косту, опасность неотступно караулила и посещала его. И теперь, при встрече с Бруно, опять возникает новый знаменательный факт.

Шнайдер, думал С., видя, как он выходит из «Радио Насьональ», поспешно зашел в кафе, но все же не так быстро, чтобы С. не мог его узнать. Однако, зная Шнайдера, можно было также предположить, что все это подстроено: Шнайдер шел за ним и потом ждал на углу, чтобы войти в бар с деланной поспешностью, а на самом деле рассчитав время, необходимое для того, чтобы С. его узнал. Тот факт, что вслед затем появился Нене Коста, усугублял значение этого эпизода — стало быть, они оба знали, что он будет выходить из «Радио Насьональ». Но как могли они знать?

Затем, — продолжал он свои размышления, — Шнайдер рассчитал, что он отправится на виллу Косты, а потом снова пойдет в «Клещи». И тогда Шнайдер посылает туда эту женщину в виде приманки и ждет следующего его шага, который он только что сделал.

Конечно, все это было рядом предположений, возможно, соответствовавших действительности, но также ряду совпадений. Возможно, что Шнайдер вовсе не шел за ним следом, а оказался на этом углу по неизвестной причине и действительно хотел избежать встречи с ним.

И все же в эту ночь он не мог уснуть. Странная вещь — на ум ему приходило преступление Кальсена Паса. Только с другими деталями. Под руководством и надзором Шнайдера, но уже не грубого, а зловеще сурового. Кальсен превратился в Косту, жалкая девица из пригорода — в женщину в «Клещах», сестру и любовницу Косты. Между тем Патрисио, ухмыляясь, наблюдал, как Коста вонзал шило сперва в глаза связанного паренька, а затем в сердце, поворачивая шило с привычным злорадством.

На следующий день, в тот же час

он возвратился в «Клещи», подумав, что если она хочет встретиться с ним, то поступит так же. Однако он хотел быть уверенным, а потому спрятался в подъезде жилого дома напротив кафе. Когда он увидел, что она приближается, у него создалось впечатление, будто она училась в балетной школе, но, кроме того, чему ее могли там научить, в ней было нечто, чему нельзя научиться и что характерно для всех негров: она двигалась медленно, в ритме, действительно напоминавшем походку негров, хотя ничто ни в ее лице, ни в цвете кожи не позволяло предположить наличие негритянской крови. Была она довольно высокая, носила темные очки, одета в фиолетовую мини-юбку с черной блузкой.

Она зашла в бар, пробыла там около часа, затем вышла. Движения ее были неуверенными, она озиралась то направо, то налево и наконец направилась по улице Аякучо к кладбищу Реколета.

Следуя за ней на приличном расстоянии, он увидел, что она заходит в «Штангу». Тут он убедился в том, что предполагал: поскольку «Штанга» была его привычным местом, она, несомненно, его ищет. Он подождал, пока она выйдет, опять пошел за ней, и опять она зашла в «Клещи».

С. секунду поколебался, затем в душе его возникло смутное решение, в котором трудно было определить, что преобладало — восхищение, похоть или безответственность перед лицом опасности. Он вошел в кафе и, обращаясь к ней, сказал: «Вот и я». Она выслушала его без удивления, с легкой загадочной улыбкой.

И тут началось погружение в фосфоресцирующую таинственную топь — с этой черной пантерой, которая двигалась с высокомерной и эластичной чувственностью этих хищников, но так, словно ее ум направлялся и контролировался змеей. Голос у нее был низкий и, казалось, с трудом проходил через гортань, — подобно человеку, крадущемуся в темноте и опасающемуся разбудить того, кого он намерен растерзать до смерти. То был голос угрюмый и жаркий, как густое какао. Странное дело — стоял ли за ней Шнайдер, так и осталось для С. неизвестно. Но он чувствовал, что тот с помощью этого орудия совершает сложное и неспешное развращение.

Иногда он думал — карать можно по-разному. Быть может, думал он, — но уже много лет спустя, — одной из форм кары и было принесение Агустины в жертву.

О, друзья мои!

«Жужуй[312]. 30. — Замерзнув, погибли в горах Анд две сестрички метиски, 13 и 9 лет. Звали бедняжек Каликста и Нарсиса Льямпа. Со своим старшим братом они шли из школы номер 36 на Андийском плато, направляясь домой. Изнемогши от усталости и холода, девочки присели на обочине дороги, пока брат ходил искать помощи. Но когда он возвратился с погонщиком мулов, сестры уже были мертвы, они замерзли. Вероятно, пытаясь сохранить последние частицы тепла, они обнялись, и так их настиг конец».

Начо вырезал заметку, достал коробку из-под обуви, на ее крышке черным фломастером было написано:

Улыбайся, Бог тебя любит

(В случае пожара просьба сберечь эту коробку.)

Потом прибавил новую вырезку к остальным, лежавшим в коробке.

«Лос-Анджелес, штат Калифорния. — Джон Грант 38 лет, житель этого города, залез в долги и, чтобы пополнить свой бюджет, застраховал жену и двух маленький сыновей на 25 тысяч долларов. Затем, организовав для всех троих поездку на каникулы в самолете, подложил в один из чемоданов бомбу замедленного действия. Его задержали при получении страховки. Соучастницей преступления была стюардесса, оставшаяся на земле после своей смены».

1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?