Крест - Ингар Йонсруд

Больше всего Фредрику захотелось встать, открыть шторы, окна и наполнить легкие воздухом. Но он не успел. Виктория с силой пнула его в бок, указав на второй компьютер.

— Они зашли в систему, — прошептала она, словно боясь, что севший за клавиатурой их услышит.

Монитор замигал, и в динамике послышался женский голос.

— А Странник в состоянии провести захват? Оружие готово и …

— Все по плану, — перебил ее высокий мужской голос. Фредрик наклонился вперед. Что-то знакомое, но никак не вспоминается, кто это.

— Хорошо. Нужно покончить с этим. Сейчас подсоединюсь и доделаю все.

На мониторе медленно показалась картинка. Изображение мутное, Фредрик едва смог различить повернутую к ним спинку стула, и в тусклом свете рыже-коричневые волосы казались почти черными. Но в том, кто это был, сомнений не оставалось. Женщина повернулась лицом к компьютеру. На этот раз никакого флиртующего взгляда, никакой мягкости в щеках, которые он ласкал. Одно лишь хладнокровие в лице.

— Сесилия, — пробормотал он.

— Вы ее знаете?

— Я встречал ее. Она подложила мне в квартиру героин. Это она похитила сына Кафы.

Сесилия склонилась над клавиатурой, рассматривая изображение на мониторе.

— Когда ты скачал этот снимок?

— Сегодня днем, — ответил мужской голос.

— А зачем ей было сейчас еще раз посылать фото? — На лбу ее пролегла морщина.

— Думаю, она в панике. Боится, вдруг мы не получили видео. Думает, что фотографии спасут ее ребенка. — Сесилия подозрительно прищурилась, с силой проведя языком по верхней губе. — Это как-то… — медленно проговорила она. — … нелогично. — И посмотрела прямо в объектив камеры и стала что-то печатать на клавиатуре.

— Она проверяет скрипт, — пробормотала Виктория. — Она поняла, что…

— Твою мать, — выругалась Сесилия. — Кретин! — Она резко наклонилась вперед, в динамиках затрещало, и экран почернел.

Фредрик повернулся к Виктории. Та сидела с открытым от удивления ртом, зажав нижнюю губу между большим и указательным пальцами.

— Я всегда думала, что это мужчина, — тихо сказала она.

— О чем вы?

— Моя программа надежно скрыта. Немногие бы смогли ее обнаружить. И только один человек точно знает, где нужно искать. Этот человек — Кит. Хакер, из-за которого меня арестовали.

Телефон пискнул, и на экране появилось сообщение.

Он быстро встал, надел пальто поверх пиджака, закрыл дверь в кабинет и быстро зашагал к лифту. В пальцах покалывало, тело дрожало, проступал пот. Особенно подмышкой, где кобура пистолета непривычно прижималась к груди. Он почувствовал крошечный укол между позвонками, когда лифт затормозил, и, перед тем, как двери открылись, он напомнил себе, спешка не требовалась. Ей понадобится несколько минут, чтобы завершить задание.

Удостоверившись, что коридор пуст, он пошел вдоль стены к повороту. Там мужчина остановился. Он стоял слишком далеко, чтобы расслышать, что обсуждалось за стойкой, но он знал, что щелчок замка от комнаты с оружием он узнает.

Это заняло всего пару минут. Был соблазн бросить взгляд за угол, но мужчина удержался. Стук каблуков стих, и он двинулся вперед.

Увидев его, полицейский за стойкой выпрямился.

— Только что забрали два пистолета. По какому поводу?

— А что-то не так? Вроде все было стандартно…

Взгляд мужчины заставил полицейского в форме запнуться..

— Кафа Икбаль. Два «Хеклера и Коха» для тренировки. Свой и… — полицейский бросил взгляд на экран, — старшего офицера Бейера. Фредрика Бейера.

Холодное утро. Лед хрустел под подошвами, когда человек в темном пальто шел за Икбаль мимо церкви Грёнланн. Шла она небыстро, но решительным шагом, к улице Грёнландслейре. Там она села в такси. Подождав, пока оно развернется, мужчина прыгнул в следующее.

— Следуйте за той машиной.

Водитель, крупная дамам с татуировкой «Ливерпуль» вдоль воротника рубашки, посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— Как в кино типа?

Он достал удостоверение полиции, и она пожала плечами.

Понедельник, движение плотное. Постояв в пробке в Грёнланне, они поехали вдоль реки Акерсэльва к оккупированным наркоманами домам на улице Хаусманн, когда такси Икбаль вдруг резко свернуло в один из неприятных переулков центра. Такси остановилось около дома, который давно следовало списать и снести.

— Держитесь на расстоянии, — сказал он, сжав зубы. — Подождите, пока она перейдет улицу. А потом поедете вперед, чтобы я увидел, куда она пошла.

Водитель стала тихонько напевать известную по всем фильмам о Джеймсе Бонде мелодию.

— Заткнись, — сказал он. — Это не игра.

Перед тем как зайти в ворота, Икбаль проверила, верный ли адрес. Преследователь заплатил таксистке и, прислонившись к кирпичной стене, спрятался в подворотне напротив дома, в который пошла Кафа. Наклонился вперед и стал наблюдать.

Солнце отражалось в грязных окнах на лестничной клетке, отчего разглядеть происходящее там было затруднительно. Тем не менее он увидел понимающуюся по пролетам тень. На самый последний этаж — пятый. Это стало окончательно ясно, когда преследователь увидел, как она выглянула из-за задвинутых штор в квартире.

Он наблюдал. Фредрик Бейер тоже находился в этой квартире? Или был еще в пути? Он посмотрел на часы. Подождал пять минут, затем еще пять, и поспешил через улицу.

Даже зимой в этом дворе воняло мочой и помоями. В теплую погоду вонь тут должна быть невыносимой. Что это за место? Табличек с именами под звонками не было, пластиковые крышечки на большинстве из них разбиты. В глиняном горшке валялись окурки, пустые бутылки и использованные шприцы. В подъезде омерзительный смрад только усилился. Из какой-то квартиры доносился ор и грохот басов в колонках. За другой дверью кричал ребенок. Но шагов на лестнице слышно не было. Голосов на лестничной площадке — тоже. Расстегнув пальто, мужчина взялся за твердую полимерную рукоятку и ослабил державшую пистолет петлю. На втором пролете он остановился и прислушался. Теперь ясно, откуда идет вонь. На каждом этаже было две квартиры, а между ними туалет.

Внутри красовался фаянсовый унитаз без сиденья. Из-под прогнившей двери по полу растекалась грязная вода.

Мужчина дошел до последнего этажа. Какой-то неудачник написал на двери в туалет: «Легавый пьет мочу наркомана». Дверь, слава богу, была прикрыта, и ему не пришлось обозревать отвратительный толчок, который стоял там. Преследователь переводил взгляд с одной входной двери на другую. Деревянные двери были шершавыми, а краска на них облупилась и свисала хлопьями.