Игра ангела - Карлос Руис Сафон
Шрифт:
Интервал:
Он закрыл саквояж и попрощался со мной вежливым поклоном.Исабелла проводила его к выходу, и я слышал, как они шептались несколько минутна лестничной площадке. Я снова оделся и, как примерный пациент, стал ждать,сидя на кровати. Затем хлопнула дверь и раздались шаги доктора, спускавшегосявниз. Я понял, что Исабелла стоит в прихожей и тянет время, прежде чем войти вспальню. Когда она наконец появилась, я встретил ее улыбкой.
— Я приготовлю вам поесть.
— Я не голоден.
— А меня это не волнует. Вы поедите, а потом мыотправимся дышать свежим воздухом. И точка.
Исабелла сварила бульон, куда я, совершив над собой насилие,покрошил сухарей, и проглотил это блюдо с приятной миной, хотя меня чуть нестошнило. Я опустошил тарелку и продемонстрировал ее Исабелле, которая стояларядом, пока я ел, и бдительно следила за мной, как сержант за рядовым. Далееона отвела меня в спальню и разыскала в шкафу пальто. Затем она нацепила наменя перчатки и шарф и потащила к двери. Мы вынырнули из портала. На улицегулял холодный ветер, но на небе пылало закатное солнце, позолотившее мостовые.Исабелла взяла меня под руку, и мы размеренным шагом двинулись вперед.
— Как жених и невеста, — заметил я.
— Очень остроумно.
Мы прогулялись до парка Сьюдадела и углубились в сад,окружавший павильон. У бассейна с большим фонтаном мы сели на лавку.
— Спасибо, — пробормотал я.
Исабелла не ответила.
— Я не спросил, как твои дела, — сменил я тему.
— Ничего нового.
— Все же как ты?
Исабелла пожала плечами.
— Мои родители на седьмом небе с тех пор, как явернулась. Они утверждают, что вы благотворно на меня повлияли. Если бы онизнали… И правда, мы стали лучше ладить. Тем более что я мало их вижу. Почти всевремя я провожу в книжной лавке.
— А Семпере? Как он пережил смерть отца?
— Тяжело.
— Кстати, о нем, как у тебя с ним?
— Он хороший человек, — проронила девушка.
Исабелла выдержала долгую паузу и потупилась.
— Он сделал мне предложение, — сказала она. —Пару дней назад, в «Четырех котах».
Я взглянул на ее лицо, повернутое ко мне в профиль,спокойное и уже утратившее выражение девичьей невинности, столь привлекавшееменя в ней; возможно, оно лишь чудилось мне.
— И что же? — спросил я наконец.
— Я ответила, что подумаю.
— А ты собираешься?
Исабелла не отрываясь смотрела на фонтан.
— Он сказал, что хочет создать семью, иметь детей… Чтомы будем жить в квартире над книжной лавкой и в дальнейшем поправим все дела,несмотря на долги, оставленные сеньором Семпере.
— Однако ты еще очень молода…
Склонив голову, она посмотрела мне в глаза.
— Ты его любишь?
— Хотела бы я знать. Наверное, да, хотя не так сильно,как, по его мнению, он любит меня.
— Иногда в критических обстоятельствах легко перепутатьсострадание с любовью, — заметил я.
— Не беспокойтесь за меня.
— Я только прошу тебя об одном: не торопись.
Мы переглянулись, окутанные, как коконом, аурой соучастия ипонимания. В такие мгновения слова становятся лишними. Я обнял ее.
— Друзья?
— Пока смерть нас не разлучит.
4
На обратном пути мы зашли купить хлеба и молока впродуктовый магазин на улице Комерсио. Исабелла заявила, что попросит отцаприслать мне заказ с самыми тонкими яствами и в моих интересах съесть их допоследней крошки.
— Как идут дела в книжной лавке? — спросил я.
— Продажи снизились катастрофически. Мне кажется, чтолюдям тяжело туда приходить, поскольку каждая мелочь напоминает о бедномсеньоре Семпере. И, по правде говоря, учитывая состояние счетов, картинавырисовывается мрачная.
— А в каком состоянии счета?
— Хуже не придумаешь. Те несколько недель, что работаюв лавке, я занималась сведением баланса и убедилась, что сеньор Семпере,царствие ему небесное, был никудышным коммерсантом. Он дарил книги тем, у когоне хватало денег заплатить за них, или одалживал таким людям, а они невозвращали ничего. Он покупал собрания, заведомо зная, что не сможет ихпродать, только потому, что владельцы грозились сжечь книги или выбросить. Онсодержал на благотворительных началах кучу посредственных стихоплетов, у когонет ни кола ни двора. И все в таком же духе.
— Кредиторы наседают?
— Являются в среднем по двое за день, не считая писем ибанковских уведомлений. Радует только то, что у нас нет недостатка впредложениях.
— О покупке?
— Пара торговцев свининой из Вика[54]очень заинтересованы в сделке. Им нравится место.
— А что говорит младший Семпере?
— Что скорее свиньи полетят. Реализм не является егосильной стороной. Он утверждает, что мы прорвемся, он в это верит.
— А ты нет?
— Я верю в цифры. И когда я начинаю их складывать, уменя получается, что через два месяца витрина книжного магазина заполнитсябелой свиной колбасой и чорисо.
— Мы непременно найдем выход.
Исабелла улыбнулась:
— Я ждала от вас этих слов. И, кстати, о неоплаченныхсчетах, ради Бога, скажите, что больше не работаете для патрона.
Я развел руками и сказал:
— Я снова свободен как ветер.
Она поднялась вместе со мной по лестнице. Собираясь ужепопрощаться, я увидел, что она замялась.
— В чем дело? — спросил я.
— Я не хотела вам говорить, но… лучше вы узнаете отменя, чем от других. Это насчет сеньора Семпере.
Мы вошли в дом и устроились в галерее у камина. Исабеллаподбросила пару поленьев, чтобы оживить огонь. Пепел «Lux Aeterna», сочиненияМарласки, все еще лежал в камине, и бывшая моя помощница наградила менявзглядом, который я мог бы вставить в рамку.
— Что ты хотела мне рассказать о Семпере?
— Мне стало это известно от дона Анаклето, одного изсоседей. Дон Анаклето рассказывает, что видел, как вечером, в день своейсмерти, сеньор Семпере спорил с кем-то в лавке. Дон Анаклето возвращался домой,и, по его утверждению, голоса были слышны даже на улице.
— С кем спорил Семпере?
— С женщиной. Уже немолодой. Дон Анаклето ее вроде быникогда в магазине прежде не видел, хотя ее лицо показалось ему смутнознакомым. Правда, на слова дона Анаклето нельзя полагаться, поскольку емубольше нравятся наречия, чем прекрасный пол.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!