Проходимец по контракту - Илья Бердников

— Далеко до места передачи груза? — поинтересовался Данилыч, в очередной раз проводя чиркающую бортами «Сканию» в узкий просвет между завалами. — Сколько еще по этим руинам колесить? Учти, места развернуться назад может и не быть, а сдавать задним ходом такое расстояние просто замучаешься, да и нереально это, учитывая такие узкие места и повороты, я же не на легковушке еду!

— Там будет выезд, — заверил его Нэко. — Возвращаться будем другой дорогой.

— Это ты тоже из шумового сигнала высосал? — язвительно заметил шофер. — Ладно, посмотрим, что будет дальше: чего наперед загадывать! Только меня напрягает ожидание того, что в любой момент каждое из этих зданий нам на башку может свалиться! Они ж все на соплях держатся! И какому ненормальному пришло в голову назначить место передачи груза в такой…

Дальше последовала такая красноречивая фраза, многоэтажности которой могли позавидовать даже возвышающиеся над городом уцелевшие небоскребы.

Нэко предпочел промолчать, а Данилыч еще медленней повел автопоезд по опасному коридору.

Мне все больше становилось не по себе в этих мрачных руинах. Город не шел ни в какое сравнение с циклопическими футуристичными постройками Шебека, скорее напоминая земные крупные города. Этакий Лос-Анджелес в руинах, заброшенный и темный, под розовым, но дающим как-то мало света небом. Тянулись кучи мусора, издырявленные каким-то оружием стены, черные провалы окон и целые ряды этажей, где рухнувшие стены оголили внутренние помещения. Несмотря на это, интерьера оголенных помещений все равно не было видно: предательское розовое освещение не давало возможности заглянуть внутрь тонувших в темноте комнат, словно помогая городу хранить свои мрачные тайны.

И боль. Несмотря на тишину, нарушаемую только хрустом мусора под колесами автопоезда, город не молчал — он стонал всем своим существом: балками перекрытий, грудами битых строительных блоков, искореженной техникой, остатками мебели, выброшенной взрывами из развороченных квартир и оказавшейся на улице против своей воли. Выл ветер в ребрах и искривленных судорогой пальцах арматуры, стонали беззвучно оставшиеся относительно целыми стены, и жутким криком вопили черные оконные проемы, стараясь всему окружающему передать глубину трагедий, произошедших внутри квартир. Все это перегружало нервную систему, давило на психику… Ни за какие коврижки я не согласился бы по доброй воле отправиться в такое место один. Даже будучи в довольно большой и достаточно вооруженной компании, я кожей ощущал флюиды страха, витавшего над городом. Страха, что страдания и ужас, пережитые этими измученными руинами, могут умножиться.

И ни одного живого существа на улицах. Даже каких-нибудь местных крыс или ворон, что обязательно шастали бы по заброшенному земному городу. Это наводило на какие-то неприятные мысли, например о бактериологическом или химическом оружии, опустошившем округу и затаившемся теперь в развалинах миллионами вирусов или миллиардами отравляющих частичек…

Впрочем, анализаторы состава воздуха аппаратуры Нэко молчали, равно как и счетчики радиации.

— А что известно о местной войне? — спросил я у Нэко, чтобы как-то разбавить гнетущее впечатление, внушаемое городом. — Из-за чего все-таки воевали? Да и каким оружием?

— «Грязного» оружия практически не использовали, насколько я знаю, — отозвался Нэко, немного рассеивая мои опасения. — Здешние военные для этого были достаточно разумны.

Данилыч, тоже напряженно ожидавший ответа, вздохнул с облегчением: видимо, не одного меня начинали донимать неприятные мысли о страхах заражения.

— У них хватало других возможностей расквитаться с противником, а всякая боевая химия, разработанная на Пионе, по сведениям, полученным от дезертировавших из этого мира военных, распадалась на неопасные составляющие уже через несколько часов после ее использования. Ну еще биологическое оружие употребляли, — продолжал делиться информацией Нэко.

Я насторожился.

— Это какое?

— Военные заводы разводили всяких опасных тварей, занимались их селекцией, модификацией…

— Это типа мутантов всяких?

Нэко недоуменно повернул ко мне голову.

— Мутантов? Не-ет… Я же говорю: селекция, искусственная генетическая модификация, при чем же мутации? Знаешь, какой боевой мощью обладает плазмозавр, из шкуры которого твоя куртка сделана? Это же помощнее всякого танкового звена будет! Ну и другие твари из самых различных миров использовались… И мелкие, и ядовитые в том числе.

Я поежился, представив вдруг целую стаю гивер, грызущих все на своем пути. А если их еще и в какие-то доспехи облачить… Или просто скрестить с… ну, реактивными черепахами, например!

Я хмыкнул и автоматически погладил сидящую рядом Маню, что, к слову, тоже себя как-то странно вела, словно развалины города и на нее нагнали неприятные чувства.

В шлеме раздался удивленный возглас Санька:

— Ну ни хрена себе!

— Что там, Саня? — сразу включился в разговор Данилыч.

— Там техника какая-то в боковой улице. Странная какая-то… Вроде и целая, но в то же время неполная, что ли… Я толком рассмотреть не успел, кажется, там что-то растеклось и застыло… Вот бы поближе глянуть!

На протяжении всего нашего пути по улицам города нам попадались различные представители местной военной техники, напоминавшей наши земные бронетранспортеры, танки, орудия. Все это было обгоревшим, продырявленным во многих местах, исковерканным. Такая реакция Санька говорила о том, что он действительно увидел нечто выдающееся, особенное.

— Может, остановимся и глянем? — попросил несмело Санек. — Пять минут — туда и обратно сбегать!

— Нет, — жестко сказал Нэко. — Наша цель — доставка груза. Вот отдадим на руки получателю, и — бегай, осматривай все подряд, сколько хочешь, можешь хоть поселиться здесь… Ками, ты видела то, про что штурман говорит?

— Я в другую сторону смотрела, — зазвучал из интеркома голосок Ками. — Но вроде что-то похожее промелькнуло. Рассмотреть толком не успела — стена все скрыла. Вот если бы чуть медленней Данилыч ехал…

Автопоезд вдруг резко затормозил. Санек качнулся в своем люке как… ну, как кое-что в проруби…

— Не спеши осаживать парня, Нэко, — сказал мрачно Данилыч. — Может, нам всем придется по этим развалинам побегать: вон, дорога завалена.

Я взглянул в лобовое стекло: впереди высился здоровенный завал, говорящий о том, что какое-то массивное здание рухнуло вбок, перегораживая единственную расчищенную для нормального проезда улицу. Причем практически вертикальная стена не давала возможности даже людям перебраться через это неожиданное препятствие.

— Саня, через улицу, где ты оплавленную технику видел, тоже нельзя проехать? — спросил я.

Санек живо опустился вниз. Его глаза заблестели.

— Проехать нельзя, а пройти вполне возможно! Там завал пониже будет…