Крепость королей. Проклятие - Оливер Петч

Войны за итальянские города шли не первый год. Они символизировали соперничество между Габсбургами и французами за верховенство в Европе. Еще несколько месяцев назад казалось, что положение сил переменилось. Изменника Шарля де Бурбона удалось обратить в бегство под Марселем, Франция восстановила свои границы. Франциск I продвинулся до самого Милана, но при осаде Павии германский кайзер все поставил на карту. Карл V переправил через Альпы армию в двадцать три тысячи человек, которая и одолела французов в конце февраля. В гуще сражения под Франциском пала лошадь, и ему, точно какому-то нищему, пришлось прятаться в куче свеклы и молить о пощаде.

С тех пор французский король находился в плену у своего заклятого врага.

По двору снова разнеслась барабанная дробь. Франциск отвернулся и все же услышал вопль шевалье Огюста де Сонтье. Парню родом из Камарга едва исполнилось двадцать.

– Vive le roi, vive…

Крик оборвался, и Франциск понял, что палач закончил свое кровавое дело. Король перекрестился и направился в другую комнату, где для него устроили небольшой алтарь. Он преклонил колени, достал четки из слоновой кости и тихим голосом забормотал молитву. Монотонные литания помогли ему успокоиться. Монарх закрыл глаза и слился с Господом.

– Notre Père qui est aux cieux! Que ton nom soit sanctifié; que ton règne vienne; que ta volonté soit faite…[22]

Так прошла целая вечность. Затем из первой комнаты неожиданно донесся звук отодвигаемого засова. Дверь со скрипом отворилась, и Франциск услышал, как по паркету тихо зашуршали шаги. Неужели теперь они явились за ним? Неужели они осмелятся? Его, французского короля, – обезглавить? Франциск остался стоять на коленях, проклиная себя за дрожь, которая, точно в лихорадку, разошлась по всему телу.

– Отрадно видеть брата моего погруженным в молитву. Хоть мне неведомо, молит он за все христианство или за спасение лишь собственной души.

Сказано это было на изящном французском, привычном в Бургундии и при дворе. Франциск сразу понял, кому принадлежал этот голос, хотя самого говорящего до сих пор знал лишь по портретам. Когда он развернулся, германский император подошел уже почти вплотную. Карл V был на несколько лет младше Франциска. Он был одет в красный камзол с белыми полосами, на руках – перчатки из тончайшего бархата. Выступающие глаза и чуть выдающаяся вперед нижняя челюсть придавали его облику сходство с молодой хищной рыбой.

– Всецело разделяю вашу радость.

Франциск поднялся с колен и сдержанно поклонился – так, словно не испытывал к собеседнику глубокого уважения. Несмотря на молодость, оба были самыми могущественными людьми во всем известном мире.

– Нам следовало встретиться гораздо раньше, – сказал император. – И сохранить тем самым множество жизней. Ведь все мы как-никак одна большая семья, не так ли? Братья… – Он сокрушенно покачал головой. – Но вы предпочли встречу с английским королем. Я бы вас сразу предупредил, что на моего дядюшку нельзя полагаться…

Франциск вздрогнул. В их с Карлом противостоянии Генрих VIII действительно с изяществом менял союзников. При том, что еще несколько лет назад Франциск принимал английского монарха в роскошном шатре из золотой парчи. Словно два брата, они мерились тогда силами в стрельбе из лука и борьбе… Гнусное предательство до сих пор терзало Франциску душу.

– Боюсь, в политике нет места ни дядюшкам, ни братьям, – пожал плечами французский король. – Лишь интересы.

Карл кивнул:

– Воистину, воистину…

Некоторое время оба хранили молчание. Издалека доносился звон церковного колокола. Наконец Карл V снова взял слово.

– Жаль трех ваших рыцарей, – сказал он тихо. – Но вы же понимаете, мы не могли этого так оставить. Нельзя безнаказанно водить вокруг пальца германского императора.

– Они пали храброй смертью. Господь их не оставит.

Франциск исподтишка разглядывал императора. Собеседник был бледен, невысок и на вид довольно невзрачен. И все-таки после победы под Павией Карл стал бесспорным владыкой Европы. В то время как Франциску приходилось довольствоваться лишь вторым местом. До сих пор все попытки изменить это оканчивались неудачей.

«Даже последняя, столь многообещающая вначале, – подумал он. – Мы были так близки!»

– Я слышал, кайзер склонен к соблюдению церемониала, – начал французский король, запинаясь. – Эта простая встреча для меня несколько неожиданна. Я рассчитывал увидеть вас на троне в Толедо или Вальядолиде. Тот факт, что вы проделали столь долгий путь до Италии, льстит мне.

Карл отмахнулся:

– Потом перейдем к изъявлениям преданности и спискам наших к вам требований. Но то, что я хочу сказать вам, достаточно важно, чтобы для начала обсудить это с глазу на глаз. Вы позволите?

Он галантным жестом указал на два обтянутых дамастом стула в первой комнате. Когда они устроились, кайзер взял кувшин вина и разлил по бокалам. Он долго собирался с мыслями, прежде чем продолжить.

– Для начала хотелось бы выразить вам сочувствие в связи с поражением под Павией, – пробормотал Карл, перебирая затянутыми в бархат пальцами. – Да, и в связи с кончиной вашей супруги Клод, что покинула нас прошлым летом.

– Благодарю, вы слишком добры.

Франциск нерешительно кивнул, не в силах разгадать, чего добивался молодой император упоминанием о почившей супруге. Страдания Клод закончились вскоре после последнего его визита в июне прошлого года. А вскоре умерла и его семилетняя дочь Шарлотта. Казалось, все королевское семейство было обречено на гибель.

– Королева навсегда останется в моем сердце, – добавил Франциск из приличия.

– И как, еще не думали о новой супруге? – мимоходом спросил Карл.

Он поднял бокал и глотнул вина. На мясистых губах заблестели багровые капли.

– Признаться, еще нет, – нерешительно ответил Франциск. – Но как только вы изволите освободить меня, я немедленно этим займусь.

Проклятье, к чему же ты клонишь?

Карл наклонился вперед и коснулся колена своего собеседника.

– У меня к вам предложение. Вы наверняка знаете мою старшую сестру Элеонору. Она, может, и не красавица, но чудесного нрава. Из всех сестер она у меня любимая.

– Как же не знать, – мрачно отозвался Франциск. – Вы же обручили ее с изменником Шарлем де Бурбоном. Лишь перспектива брака с императорской сестрой толкнула эту продажную свинью на предательство.

Кайзер отмахнулся:

– Политика, вы же знаете. Но помолвки хороши тем, что расторгнуть их можно так же быстро, как и заключить… – Он выдержал многозначительную паузу. – Одним словом, моя сестра ищет нового жениха.