Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон

Полный решимости продолжать действовать, Че распорядился о проведении атаки на городок Кабайгуан. Однако примерно в четыре часа утра капитан Анхель Фриас, который должен был начать наступление, доложил, что не смог этого сделать, «поскольку там было слишком много военных». «Нерешительность капитана ударила по нашему престижу, — писал Че. — Все знали, что мы собираемся напасть на Кабайгуан, и тут мы вдруг отходим, не сделав ни единого выстрела».

На следующее утро Че отдал приказ совершить атаку на Хикиму, но и ее пришлось отменить, поскольку Анхель Фриас не смог найти «хорошую огневую позицию». Разочарование Че этими неудачами было несколько сглажено хорошими новостями из провинции.

Активность Че и Камило, действовавшего на севере, привели к почти полной остановке дорожного движения в Лас-Вильяс в день выборов, при том что явка избирателей была и так очень низкой. По всей стране наблюдалась схожая картина, а в Орьенте повстанцы, проведшие целую серию диверсий, полностью сорвали выборы. В масштабах страны действия партизан имели колоссальный успех, и в результате до избирательных участков добралось менее тридцати процентов избирателей. Как и ожидалось, благодаря многочисленным подтасовкам, совершенным при помощи военных, выиграл Риверо Агуэро, и менее чем через четыре месяца он должен был занять свой пост. Повстанцы собирались сделать все от них зависящее, чтобы инаугурация, назначенная на 24 февраля, не состоялась.

В течение нескольких дней Че оставался в горах, наблюдая за работой по устройству базы в Кабельете-де-Касас. Работа продвигалась успешно, и несколько глинобитных домов стояли уже готовые. Он также организовал школу для новобранцев по образцу той, что имелась в Минас-дель-Фрио, и назвал ее в честь своего покойного товарища Ньико Лопеса, а политическим комиссаром в ней вновь назначил члена НСП Пабло Рибальту. Через несколько дней к нему прибыли монтеры для установки полевой радиостанции — знак любезности со стороны НСП. Доставлен был также обещанный мимеограф, и уже в середине ноября Че основал новую газету под названием «Милисиано» («Дружинник»). Вскоре должны были появиться электростанция, госпиталь, табачная фабрика, мастерские по изготовлению кожаных и металлических изделий, арсенал.

К Че в Эскамбрай прислали серьезного и очень толкового молодого студента-бухгалтера из Ольгина по имени Орландо Боррего. Со временем они станут лучшими друзьями, но при первой встрече Че отнесся к нему высокомерно.

«Мне оказали не самый дружеский прием, — вспоминал Боррего. — Че был грубоват, холоден и презрительно относился к студентам». Боррего вырос в многодетной семье, деньги его родителям приходилось добывать с огромным трудом, и Орландо уже в четырнадцать лет начал работать. С тех пор он учился только по вечерам, а теперь бросил все, чтобы присоединиться к повстанцам, и вот какой прием получил. В конце концов Че согласился оставить Боррего в качестве казначея, но сначала приказал ему пройти военную подготовку в Кабальете-де-Касас.

В тренировочном лагере Боррего подружился с веселым двадцатидвухлетним партизаном по имени Хесус Суарес Гайоль, он же «Рубио». Бывший студенческий лидер из Камагуэя, он оставил свои архитектурные штудии и присоединился к повстанцам в Пинар-дель-Рио. Яркий, любящий повеселиться, Суарес Гайоль оставался таким и на войне. В больнице он оказался из-за того, что среди бела дня подорвал динамитом радиостанцию в Пинар-дель-Рио и при этом сильно обжегся сам.

В начале ноября в партизанский лагерь в Эскамбрае прибыл молодой юрист по имени Мигель Анхель Дуке де Эстрада. Не будучи марксистом, он тем не менее восхищался Че, следил за сообщениями о его продвижении и попросил, чтобы его отправили к нему в Эскамбрай. Че нужен был профессиональный юрист, и он сделал Дуке де Эстраду революционным судьей — «он сообщил мне, что пленников следует оставлять в живых, что у них нет расстрельных команд. Потом ситуация изменилась, но на тот момент не хотел расстреливать тех, кто был готов сдаться его войскам».

Боррего, Суарес Гайоль и Дуке де Эстрада вошли после войны в число лучших кадров Че. Тот, уже собравший вокруг себя многих бойцов, которые поведут с ним революционную борьбу в дальнейшем, теперь занялся подбором помощников и советников к себе в «мозговой центр», который станет нужен ему в послевоенных баталиях: для строительства коммунизма на Кубе необходима была революция в политической и экономической сферах.

Идеология при подборе кадров не была ключевым фактором; Че полагал, что, если люди мыслят прогрессивно, он в конце концов заставит их поверить в социализм. Он оказался прав. Многие его соратники с образованием, такие как Боррего, Дуке де Эстрада и Суарес Гайоль, не были изначально марксистами, но впоследствии, по крайней мере формально, приняли идеологию Че.

Ко времени прибытия в Эскамбрай Че уже готовился к своему участию в послевоенном революционном преобразовании кубинской экономики. Че штудировал политэкономию еще со времен своего пребывания в Мексике, затем участвовал в проведении аграрной реформы в Сьерра-Маэстре, а теперь был наделен полномочиями по проведению земельных преобразований в Лас-Вильяс.

Однако он действовал отнюдь не в одиночку. И ныне, и впредь опорой ему готова была выступить НСП. Среди коммунистов, помогавших Геваре, был тридцатисемилетний Альфредо Менендес, специалист по сахарной промышленности, имевший доступ к стратегически важной экономической информации, которую он начал посылать и Че.

III

Однако для начала нужно было выиграть войну. В Лас-Вильяс — стратегически важной провинции, на которую повстанцы возлагали особые надежды, — Че наконец начал добиваться желаемого. Постоянно совершая вылазки, чего никто до него тут не делал, он де-факто стал главным человеком в Эскамбрае, и к нему начали стекаться люди, желавшие засвидетельствовать свое уважение.

Например, 8 ноября визит нанесли два представителя молочной компании с вопросом о том, могут ли они продолжать закупать молоко в этой местности; их молочный бизнес был практически парализован вследствие деятельности повстанцев. «Я ответил утвердительно, но сказал, что они должны будут уплатить дополнительный военный налог, с чем посетители согласились».