Неведомые дороги - Дин Кунц

– Допустим, я демон, поднявшийся со дна серной шахты. Ты чувствуешь, как похолодела твоя душа? Ощущаешь близость чего-то сатанинского?

Френк наткнулся ногой на вилку погрузчика, переступил через нее, продолжил отступление.

Скэгг двигался следом.

– Или я – существо из другого мира, инопланетянин, зачатый под другой луной, родившийся под другим солнцем?

Пока он говорил, его правый глаз ушел в глубины черепа и исчез. Глазница затянулась, на ее месте появилась гладкая кожа. Так исчезают круги на воде от брошенного камня.

– Инопланетянин! Можешь ты такое осознать? – продолжал Скэгг. – Достаточно ли у тебя ума, чтобы понять, что я пересек бескрайнее море космоса, чтобы прийти в этот мир, что я несся на гребне галактического прилива?

Френк более не гадал, каким образом Скэггу удалось взломать дверь склада: свои руки тот мог превратить и в кувалду, и в лом. А из пальцев выпустить тонкие нити, которые, проникнув в щели, отключили охранную сигнализацию.

На левой щеке Скэгга появилась ямочка, из нее образовалась дыра. Из дыры появился правый глаз, аккурат под левым. В мгновение оба глаза деформировались. Из человеческих стали глазами насекомого – выпученными, фасетчатыми.

С изменениями шеи голос становился ниже.

– Демон, инопланетянин... а может, я – результат генетического эксперимента, вышедшего из-под контроля? А? Как ты думаешь?

Вновь смех. Френк ненавидел этот смех.

– Как ты думаешь? – настаивал Скэгг, приближаясь.

Френк ответил, отступая:

– Возможно, не первое, не второе, не третье. Как ты и говорил... что-то более странное и интересное.

Обе кисти Скэгга превратились в клешни. Начали трансформироваться в мускулистые руки. Лопались швы рубашки, за руками и верхняя часть туловища все больше теряла человеческий облик. На плечах, груди вырастал панцирь. Пуговицы отлетали одна за другой.

Френк понимал, что напрасно тратит патроны, но тем не менее выстрелил трижды. Первая пуля попала Скэггу в живот, вторая – в грудь, третья – в шею. Рвалась плоть, ломались кости, хлестала кровь. Трансформера отбросило назад, но он не повалился на землю.

Френк видел, куда вошли пули, и знал, что человек от таких ран умирает мгновенно. Скэгга разве что качнуло. А раны тут же начали затягиваться. Через полминуты исчезли вовсе.

С чудовищным скрежетом череп Скэгга раздулся, вдвое увеличившись в размерах, хотя этот процесс не имел отношения к пулям, пронзившим трансформера. Его лицо начало расползаться, человеческие черты уступали место маске насекомого.

Еще сегодня утром, мрачным, залитым дождем, с ползущим по улицам транспортом, обвисшими кронами пальм, посеревшими от падающей с неба воды домами, Френк думал, что и день будет таким же тусклым, как погода, обыкновенным и скучным. Но его ждал сюрприз. День оказался крайне насыщенным и интересным. Вообще-то, детектив Шоу никогда не стремился угадать, что уготовила ему судьба, жизнь ему нравилась своей непредсказуемостью, и он с нетерпением ждал каждого нового дня.

К тому же, как утверждали друзья Френка, он был из тех, кто умеет наслаждаться каждым прожитым мгновением, каким бы оно ни было.

Шоу не стал ждать, пока закончится трансформация. Дважды выстрелил в это пластилиновое лицо, повернулся, перескочил через вилку погрузчика, обогнул электрокар и помчался по проходу между металлическими стеллажами, изо всех сил стараясь не чувствовать боли в правом боку.

Скэгг издал яростный, нечеловеческий вопль и бросился за Френком.

Несмотря на боль в боку, Френк карабкался по ящикам с кошачьей ловкостью. Взобравшись на еще одну трехэтажную стену, сложенную из контейнеров, в которых лежали инструменты, шестерни, подшипники, поднялся на ноги.

Шесть ящиков, не ставших частью стены, стояли на деревянных поддонах. Один Френк сдвинул к самому краю. Судя по надписям, в нем лежали двадцать четыре плеера для лазерных дисков, каким отдавал предпочтение молодняк, обожающий наводить ужас на невинных прохожих, вдруг включая на полную громкость свою неудобоваримую музыку. Френк понятия не имел, как ящик с плеерами попал в компанию к инструментам, шестерням и подшипникам, но весил он порядка двухсот фунтов, поэтому Френк и смог его сдвинуть.

Выглянул из-за ящика, посмотрел вниз, в проход, увидел Карла Скэгга, обратившегося в некое подобие огромного, весом в двести пятьдесят фунтов, таракана.

Внезапно укрытая хитиновым панцирем голова повернулась. Антенны задрожали. Фасетчатые глаза уставились на детектива.

Френк сдвинул ящик и перевалил его через край. Потеряв равновесие, сам едва не упал вместе с ним. Но удержался на стене, плюхнулся на задницу.

Ящик с плеерами с грохотом ударился о бетонный пол. Двадцать четыре наглых панка с отвратительным музыкальным вкусом, но страстью к достижениям научно-технического прогресса остались без подарка к Рождеству.

Перегнувшись через край, Френк увидел, как таракан-Скэгг выкарабкивается из-под ящика, на короткие мгновения пригвоздившего его к полу. Поднявшись, Френк начал раскачиваться из стороны в сторону, заодно и раскачивая сложенную из ящиков стену. И в самый последний момент, когда ящик под ногами начал вываливаться из стены, успел перепрыгнуть на другой, тоже шатающийся, но более устойчивый. Приземлился на четыре точки, в ладони вонзились несколько заноз. Но при этом услышал грохот полудюжины ящиков, разбивающихся об пол, поэтому в его крике было больше торжества, чем боли.

Скэгг-таракан исчез под горой хлама. Но не умер. Крики нечеловеческой ярости свидетельствовали о том, что он живехонек. Куча шевелилась: Скэгг выбирался на поверхность.

Довольный тем, что выиграл еще немного времени, Френк побежал по ящикам до противоположного конца штабеля, там и спустился. Поспешил в другую часть склада.

Так уж вышло, что путь его лежал мимо двери, высаженной Скэггом. Тот закрыл ее и забаррикадировал несколькими тяжелыми ящиками, чтобы лишить копа возможности тихонько выскользнуть на улицу. Не вызывало сомнений, что трансформер заблокировал все ворота и другие двери.

"Напрасный труд", – подумал Френк.

Он и не собирался бежать. Как сотрудник полиции, он должен был обезвредить Карла Скэгга, ибо Скэгг представлял собой серьезнейшую угрозу спокойствию и безопасности общества. "Долг" и "ответственность" были для Френка не просто словами. Он же когда-то служил в морской пехоте. И... пусть он в этом не признавался, ему нравилось прозвище Крепкий Орешек.

А кроме того, хоть эта игра и начинала ему надоедать, Френк Шоу получал от нее удовольствие.

Железные ступени вдоль южной стены привели Френка на высокий балкон с металлическим полом, где располагались кабинеты менеджеров, канцелярия и бухгалтерия склада. В них с балкона вели сдвижные стеклянные двери, через которые Френк видел столы, стулья, компьютеры. Лампы в кабинетах не горели, но сквозь наружные окна проникало достаточно света от уличных фонарей и вспышек молний.