Дитя ярости - Клэр Легран

Тон Кориена был мягким, вкрадчивым:

«Но ты ведь не твоя мать. Пламя, если ты встретишься с ним лицом к лицу, не причинит тебе вреда».

У Риэль перехватило дыхание от слез, которые она не позволила себе пролить.

«Это совсем не то, чего я боюсь».

Между тем Архонт продолжал, обращаясь к отцу Риэль:

– Не могу сказать, что именно могут потребовать от нее другие Церкви. Но будьте уверены, лорд-командующий, любая их просьба или пожелание пройдет через меня, прежде чем каким бы то ни было образом коснется вашей дочери.

– Это также означает, леди Риэль, – вступил в разговор король Бастьен, – что как только вас провозгласят Солнечной Королевой, вам придется принять на себя не только привилегии, но и обязанности. Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

Риэль покачала головой.

– Нет. Я не согласна, – ответила она скорее своим мыслям, чем словам короля, которого, собственно, и не слушала.

– Что вы имеете в виду? – изумился король.

– Я принимаю ваше великодушное предложение засчитать мне испытание ветром, мой король, – сказала она. – Я смогла выжить, когда меня сбросили с горы, я испытала гнев ветра и смогла управлять стихией воздуха. Это все правда. Но, – она умоляюще посмотрела на Тала, – я все-таки должна пройти испытание огнем.

Архонт нахмурился.

– Леди Риэль, мы решили, что в этом нет необходимости.

– Простите меня, Ваше Преосвященство, – прервал его Тал, – но леди Риэль права. – Он чуть улыбнулся ей ободряющей улыбкой и продолжил, обращаясь к королю: – Безусловно, многие будут удовлетворены тем, что будущая королева прошла всего четыре полноценных испытания вместо семи, и не будут возражать против того, чтобы засчитать падение с горы за испытание. Однако так будут считать далеко не все. Многие будут недовольны тем, что Риэль ни разу не продемонстрировала свое умение управлять стихией огня, и будут настаивать на этом испытании.

Риэль в изумлении моргнула.

«Это ты подсказал ему все эти слова?» – мысленно спросила она.

«Я всего лишь подтолкнул его к этому, – ответил Кориен. – У твоего учителя удивительно открытое сознание, в которое проникнуть гораздо легче, чем в сознание большинства людей».

«Пожалуйста, не делай этого. – Риэль с трудом сглотнула, от внезапного приступа страха у нее перехватило горло. – Пожалуйста, только не с ним. Ни с кем из моих друзей».

Кориен некоторое время молчал. Затем спросил притворно невинным тоном:

«Рассказать тебе, какие необыкновенные секреты я обнаружил в его красивой белокурой голове?»

– Ты действительно этого хочешь, Риэль?

Риэль обнаружила, что на нее устремлено внимание всех присутствующих в зале. И еще несколько мгновений ей понадобилось, чтобы понять, что к ней обращается Одрик. Она тряхнула головой, собираясь с мыслями.

– Да, – наконец ответила она. – Не только для того, чтобы показать людям, что я овладела всеми стихиями, но еще потому, что… моя мать погибла в огне. В огне, который вызвала я сама.

Слева от нее застыл в напряжении отец. Она потянулась к его руке, ее сердце болезненно сжалось.

Через мгновение его теплая ладонь обхватила ее пальцы.

Та часть души Риэль, которая не так давно ожила, когда отец обнял ее, теперь расправила крылья и взмыла в небо.

– Я бы хотела, – продолжила она, справившись с волнением, – доказать себе самой и моему отцу, что я больше не та девочка, которая способна лишь все разрушать и превращать в пепел. Я сильнее, чем была тогда. Я сильнее любого пламени.

* * *

В тот вечер Риэль не пошла на ужин и в волнении расхаживала по своим комнатам.

– Вы уверены, что не хотите чего-нибудь поесть, миледи? – спросила Эвилин, наблюдая за ней со своего поста у двери.

– Совершенно уверена, Эвилин, спасибо.

Эвилин выглянула через окно на террасу.

– Как вы думаете, ваша крылатая подруга надолго останется с нами, миледи?

Риэль усмехнулась, увидев шаваль, которая спала, свернувшись калачиком на освещенной заходящим солнцем каменной террасе, подобно довольной жизнью кошке.

Правда, очень большой кошке.

– Я ничего не смыслю в повадках божественных зверей, – сказала она Эвилин. – Но я очень надеюсь, что она останется со мной надолго.

– Моя госпожа, – Эвилин смущенно помялась. – Как вы думаете, если я попрошу, она позволит мне погладить себя?

– Ну надо же, Эвелин, – весело улыбнулась девушка, – я никогда не видел тебя такой робкой.

Их разговор прервал стук в дверь.

– Пришла леди Людивин, она хочет видеть леди Риэль, – крикнула Дашиэль из коридора.

Вся радость мгновенно покинула сердце Риэль.

– Пожалуйста, впусти ее, Эвилин.

Эвилин посмотрела на нее с сомнением, но подчинилась, опустив, тем не менее, руку на эфес меча.

Людивин выглядела совершенно изможденной – волосы в беспорядке, лицо красное и опухшее от слез.

– Привет. – Она так и не могла встретиться взглядом с Риэль. – Я хотела просто удостовериться, что с тобой все в порядке.

– Ну, во всяком случае я жива, – не удержалась от колкости Риэль, но тут же поморщилась от собственной бестактности. – Прости. У меня все хорошо. Просто отдыхаю.

Людивин медленно кивнула, садясь в кресло у камина.

– Вижу.

В комнате воцарилась невыносимая тишина.

Наконец, Риэль взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и села в кресло напротив подруги.

– Лю, не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала или сделала прямо сейчас, но я не буду просить прощения за…

– Я вовсе не хочу, чтобы ты просила прощения, – резко прервала ее Людивин. Потом медленно провела рукой по лицу, словно сожалея о своей вспышке, и вздохнула. – Хотела бы я, чтобы ты не пыталась убить моего отца? Да, очень бы хотела. А вот сожалею ли я, что его отправили под домашний арест… – Она помолчала. – Нет. Я даже рада этому. Я так зла на него, что с трудом могу соображать.

Она покачала головой, глядя в огонь. Затем она порывисто опустилась на колени перед Риэль и взяла ее руки в свои.

– Рада ли я, что ты жива? – прошептала Людивин. – О, моя дорогая.

Она притянула Риэль к себе и неловко заключила в объятия. – Я так сильно люблю тебя, что, кажется, мое сердце вот-вот разорвется. Я так рада, что с тобой все хорошо.

Риэль помогла Людивин подняться на ноги и подвела несчастную рыдающую девушку к своей кровати. Она приподняла одеяло и помогла Людивин лечь, а затем легла рядом и обняла ее. Положив голову на плечо подруги, она позволила ей выплакаться. Когда рыдания, наконец, затихли, Риэль с улыбкой посмотрела на нее.