И приходит ночь - Эллисон Сафт

отправить его домой и запретить ему въезд в страну.

Сердце Рен пропустило удар. Значит, было уже слишком поздно дать ему свой ответ. Он уехал.

Она выдавила улыбку.

– Отлично.

– Разве?

– Конечно. Я рада, что он отправится домой. Теперь все может вернуться в нормальное русло. Почему же мне не быть счастливой?

– Потому что ты беспокоишься о нем.

– Я влюблена в него.

Богиня, она такая глупая. Сказать об этом вслух – все равно что вскрыть незажившую рану. Слезы снова собрались на глазах, но она долго и ровно дышала, пока не утихло самое страшное. Она не могла плакать из-за этого. С самого начала она знала, что их отношения не продлятся долго. Даже без войны, которая разделила бы их, у каждого из них были обязанности, от которых они не могли отказаться. Она должна была дорожить тем, что у них было, а не цепляться за то, что могло бы быть.

– Я так и не призналась ему в этом.

– Это печально. – Уна произнесла это так категорично, так неловко, что Рен захотелось рассмеяться.

– Возможно. Но я переживу это.

– Естественно. Он просто парень. – Уна скрестила руки на груди. – Есть еще кое-что.

– Еще? Имей хоть немного жалости к моему хрупкому душевному равновесию.

– Твоя… тетя здесь.

– Ох. – Поток эмоций при слове «тетя» был ошеломляющим.

Рен откинулась на подушки. Она измучена, а все воспоминания были еще слишком свежими и болезненными. Она не знала, хватит ли у нее сил справиться с отъездом Хэла, а теперь ей нужно пережить визит королевы. Когда она открыла рот, чтобы возразить, ее взгляд снова упал на шею Уны, где шрам поблескивал, как кривая улыбка. Он потряс ее волной страха, от которого перехватило дыхание. Если бы Изабель не было там…

Рен была обязана ей по крайней мере любезной аудиенцией.

– Впусти ее.

Уна бросила на нее долгий сочувственный взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Через несколько мгновений на пороге появилась Изабель, такая же яркая, как первые лучи дневного света. Ее волосы были заплетены в свободную косу и украшены белыми цветами. Хотя на ней не было короны, она все равно выглядела по-королевски с гордо поднятым подбородком и шлейфом элегантного белого платья. Почему-то она выглядела менее суровой, чем обычно.

Солнечный свет смягчил резкие черты ее лица.

Она несла стеклянную вазу, наполненную лилиями в розовую крапинку. Изабель поставила ее на тумбочку и чопорно села в кресло рядом с кроватью. Со своего места Рен чувствовала запах ее духов: лаванда, сладкая ваниль и старые книги.

Молчание затянулось, пока Рен нервно не заерзала под ее пристальным взглядом. Она коснулась одной из тычинок лилии. На пальцах осталась липкая пыльца.

– Спасибо. Они прелестны.

– Я волновалась о тебе.

Рен попыталась скрыть удивление.

– Ваше величество?..

Изабель не поднимала взгляд и продолжала говорить тихо:

– Когда ты принесла мне письмо Лоури, ты была так похожа на нее. На мою сестру. Вы правда очень похожи. Слишком похожи. Импульсивные. Вспыльчивые. Капризные. Но добрые. – Она ненадолго замолчала. – Как ты, должно быть, обижена на меня.

Рен представляла этот день много раз. Так долго она фантазировала о том, каково это – получить извинения, а затем с удовлетворением отвергнуть их, насладиться чувством вины Изабель. Но теперь она думала иначе.

– Это так. Но я понимаю.

– Ты не обязана понимать. Ты была всего лишь ребенком. Ты нуждалась в ком-то. Как и я. – Изабель закрыла глаза. – Я пришла поблагодарить тебя. И извиниться. Ни того ни другого недостаточно, но, возможно, это только начало.

Да, этого было недостаточно – но чего хватило бы? Они слишком долго критиковали друг друга. Ни цветы, ни слова не могли повернуть время вспять. Ничто не могло залечить эти раны. Но то хрупкое перемирие, которое воцарилось у них сейчас… Их отношения были несросшейся костью, заживающей криво, но верно.

Этого было достаточно.

– Я прощаю вас, – ответила Рен. – И вы простите меня за все проблемы, которые я доставляла.

– Да… проблемы. – Изабель поджала губы. – Давай это обсудим.

Рен вздрогнула. Может быть, она слишком рано простила ее.

– Я пыталась понять, что делать с тобой после всего этого. Ты одинаково не подходишь ни для Ордена, ни для Гвардии.

– Но я…

Изабель подняла руку.

– Поэтому я дам тебе другое задание. То, для которого подходишь именно ты. Я считаю, что пришло время покончить со старыми обидами. Мы планируем установить связь с Весрией, и мне понадобится кто-то, кто выступит от моего имени.

Рен ждала кульминации, как постепенно до нее дошло.

– Вы имеете в виду меня?

– Да.

Рен коснулась ключицы и закашлялась, когда попыталась заговорить.

– Почему?

– У тебя есть… друг в высших кругах. – Изабель едва заметно улыбнулась, прежде чем подняться со стула, шелестя шелком. – Подумай об этом. Сообщи, когда примешь решение. Я пришлю королевскую карету к твоей квартире, если согласишься.

Она не обернулась, когда вышла из комнаты. Когда Уна вернулась, у Рен все еще кружилась голова.

– Ты знала об этом?

– Да.

Рен закрыла лицо руками.

– Что мне делать?

Уна задумчиво хмыкнула, словно тщательно обдумывала ответ.

– Что ж, будущий лидер Весрии скоро уедет из страны на поезде. Я думаю, было бы отличным жестом доброй воли послать эскорт.

У Рен перехватило дыхание. Еще не слишком поздно. Он все еще здесь.

– Почему ты?..

– Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива, даже если это будет означать, что ты уедешь.

«Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал ей Хэл, – даже если это будет означать, что ты останешься здесь». Останется она или уедет, кусочек ее сердца будет вырван. Она стояла перед невозможным выбором.

Уна рассеянно сорвала лепесток с увядающего цветка и разорвала его пополам.

– Если мы действительно собираемся что-то изменить, нам нужен кто-то вроде тебя, чтобы выстроить правильные отношения с Весрией. Кто-то добрый.

– Я только что вернулась, – прошептала Рен. – Как я могу вновь оставить тебя?

Золотистый солнечный свет согревал глаза Уны, как мед.

– Ты не бросаешь меня. Ты выполняешь свою работу.

Уна протянула ей руку, но Рен не смогла взять ее. Уна была для нее всем. Ее лучшей подругой. Всем ее миром. Рен не могла так просто уйти. Кем бы она была без нее? Рен покачала головой.

– Так многое уже изменилось. Я боюсь.

– Это же не навсегда, – твердо произнесла Уна. – Ты всегда можешь вернуться. Я люблю тебя, Рен. Не важно, как далеко ты зайдешь, это, по крайней мере, не изменится.

– Я так сильно люблю тебя. – Рен обняла ее, вдыхая знакомый запах костра. – И