Кошки-мышки - Вера Каспари

Тут в кабинет вошел рассыльный и сунул в ящик для входящей корреспонденции конверт с красной наклейкой «срочно» и желтой «на сегодня».

– Короче, дышите носом, – велел я бурчанию в трубке. – Статья уже здесь, сейчас все будет.

Миссис Кауфман распечатала конверт и взяла телефон.

– Мистер Анселл вам перезвонит.

И она вручила мне мою статью. В правом верхнем углу я увидел зеленую наклейку.

Зеленая наклейка значила «отказ».

– Какого черта?! – воскликнул я. – Они не могут завернуть такую историю!

– Тем не менее, завернули. – Миссис Кауфман сунула мне листок голубой бумаги.

На листке было отпечатано:

– Волнуется о своевременном выходе номера, ублюдок, – процедил я. – Продержал статью у себя в столе до последней минуты нарочно, чтобы прижать меня к ногтю.

– Что будете делать с «Нераскрытой загадкой»? – спросила миссис Кауфман.

– Дело Элвелла! Дот Кинг! Да каждое детективное издание страны успело пережевать это раз по десять! Сейчас я скажу Эдварду Эверетту Манну, что…

– Не кричите вы, мистер Анселл. Вас слышно во всем здании.

– Да плевал я! Так хоть шпионам и осведомителям будет что доложить! Я не из тех, кто упустит хорошую историю, и я не позволю, чтобы мне палки в колеса ставил какой-то кретин, годный разве что в мусорщики!

– Мистер Анселл, я вас прошу!

– Да, да, я знаю, нас слышат. Надеюсь, тут поблизости нет ни одного мусорщика, все-таки мне не стоило бросаться незаслуженными оскорблениями. Мусорщики – честные и работящие люди, едва ли они приняли бы мистера Манна в свой профсоюз. Хотите еще одну нераскрытую загадку, миссис Кауфман? Как он получил должность контрольного редактора и до сих пор на ней держится! Вот уж действительно, тайна за семью печатями! Разгадайте ее – и заслужите любовь и обожание всех, кто горбатится на этой галере!

Наши «личные» кабинеты были таковыми лишь на бумаге – друг от друга и от общего зала они отделялись перегородками из матового оргстекла, не доходящими до потолка почти на метр. Лояльные сотрудники утверждали, что это сделано ради нашего комфорта – так, мол, воздух свободно циркулирует. Циники же намекали, что мера направлена скорее на комфорт подслушивающих. Старую гвардию редакционного штата составляли довольно едкие персонажи.

– Может, прежде чем распинаться о чужих недостатках, стоит выяснить, что не так с вашей драгоценной статьей? – Миссис Кауфман вручила мне сделанный под копирку оттиск служебной записки, которую Манн отправил Барклаю.

От злости строчки расплывались перед глазами. Я снял очки и стал искать, чем бы протереть стекла. Носовой платок, как всегда, куда-то запропастился. Миссис Кауфман извлекла квадратик розового хлопка и протерла очки за меня.

– Спасибо, – буркнул я.

– Читайте, – приказала мне секретарша.

Я смял листок и прицельно запустил в мусорную корзину.

Миссис Кауфман немедленно его выудила.

– Пойдет в архив, – сказала она.

– Вы же не ожидаете, что я восприму этот бред всерьез?

– А что вы можете сделать?

– Знаете, миссис Кауфман, хоть раз в истории «Правды от Барклая» редактор поборется за свой журнал.

– Но как же ваша работа, мистер Анселл?

– Думаете, я боюсь ее потерять?

– Как же сорок долларов, которые вы посылаете матери каждую неделю? – Миссис Кауфман улыбнулась. – Только причешитесь, мистер Анселл. И галстук поправьте.

Я резко повернулся и заключил ее в объятия. Она уже разменяла пятый десяток, и груди у нее были как огромные тыквы.

– Кауфман, старушка, вы у меня лучше всех! – Я от души поцеловал ее в губы.

– А ну прекратите эти глупости! Я все-таки порядочная замужняя дама.

Я причесался, поправил галстук, снял очки. Моя статья – хороша она или плоха – пойдет в февральский выпуск. Я намерен драться до конца.

Миссис Кауфман сунула мне мятую служебку.

– Вот это прихватите. И никогда не полагайтесь на собственную память, особенно здесь. Ладно, удачи вам, маленький Давид.