Чужие берега - Сергей Протасов

После разворота на обратный курс снова направились к маяку Сиросе, обстреляв его по пути. Станция беспроволочного телеграфа крейсера в этот момент слышала разговор Добротворского с Цусимой, из которого узнали, что японцев вокруг островов тоже нет. Уходя вдоль островов на юго-запад, потопили еще две небольшие, вероятно рыбацкие шхуны, а уже после полудня благополучно встретились с остальными крейсерами и истребителями. Позже подошли и броненосцы от Нагасаки.

Пока «Аврора» уничтожала прибрежную мелочевку в море Дженкай-нада, Добротворский, за ночь скрытно подошел с юга к проливу Терасима. Еще накануне с наступлением ночи он достиг японского берега севернее Нагасаки. Определившись по открывшемуся мысу Миезаки, ограничивавшему с запада довольно большую бухту Мие, он приказал отправить миноносец для осмотра самой бухты.

Из-за шедшей с юго-запада волны, для которой она была совершенно открыта, вероятность того, что там могли скрываться пароходы, была небольшой. К тому же в самой бухте и на входе в нее имелись каменистые банки и отмели, что делало ее ночной осмотр даже миноносцем весьма рискованным. Об этом немедленно доложили начальнику отряда.

Однако он не был намерен отменять свой приказ. Тогда, со спокойствием фаталиста, вмешался Стемман. Отношения между начальником отряда и командиром крейсера с самого начала не сложились. Властная натура Добротворского пыталась подавить все вокруг. Но Александр Федорович, не пытаясь этому противодействовать, тем не менее, в случае несогласия с распоряжениями непосредственного начальства никогда не отмалчивался. Вызываемые этим вспышки гнева разбивались о спокойный практицизм и немецкую педантичность капитана первого ранга, закаленные недавней аварией. Вот и теперь он высказал сомнения в целесообразности этого осмотра и потери не менее часа времени, из-за чего можно не успеть затемно добраться до Терасимы.

Это снова вызвало явное неудовольствие начальника отряда, но после недолгих раздумий он все же скомандовал немедленно поворачивать на северо-запад. Оставив буруны рифа Миезаки справа по борту, отряд осторожно продвигался в сторону Сасебо, прижимаясь к берегу. Впереди держались эсминцы, постоянно промерявшие глубины. Стычек с противником не было.

С «Богатыря», шедшего сразу за миноносцами, видели слева по борту большой пароход, удалявшийся от крейсеров. Со «Светланы», державшейся всего в двух кабельтовых позади, его не разглядели вообще. Судя по всему, это было дозорное судно, державшееся дальше от берега, благодаря чему с ним и удалось разминуться. Никаких признаков тревоги оно не показало. Ракетами не сигнализировало, радио молчало.

Вскоре с носовых румбов левого борта показался еще один пароход, прошедший встречным курсом примерно в полутора милях левее. Наши крейсера на фоне темного берега, видимо, были незаметны для японских дозоров, оказавшихся неожиданно плотными. Спасало и то, что погода была пасмурная, а отряд шел не быстро, так что форштевни резали воду без пены. Справа у кромки воды иногда удавалось разглядеть слабые огни. Скорее всего – рыбацкие деревни. Берег в этих местах заселен плотно.

Периодически перехватывали японские кодированные телеграммы. Причем сигнал был очень сильный, что говорило о близости передатчиков, их отправлявших. Однако все депеши были короткими и редкими, что никак не походило на объявление тревоги. Постепенно сигналы обнаруживших себя станций начали слабеть, а признаков беспокойства, вызванного пройденными дозорами, все не было. На основании этого решили, что линия патрульных судов благополучно форсирована, и можно продолжать движение.

Но впереди лежали острова Матсусима, Икисима и еще несколько более мелких, которые придется обходить с запада, поскольку в узких проливах между ними отряд мог легко выскочить на камни. К тому же в узостях его сразу заметят с сигнальных постов. Нужно было удаляться от побережья. Это позволяло к тому же увеличить ход, уйдя с малых глубин.

Вскоре справа по борту удалось опознать характерный конус горы Широяма и расколотую белую гору мыса под ней у входа в бухту. По трофейным картам дальше впереди были рифы, отходящие от берега почти на полмили, а следом за ними и острова. Головной «Богатырь» положил лево руля, ложась на западный курс. Следом отвернула и «Светлана». Поскольку сигналов не давали, эсминцы на время пропали из вида где-то в темноте под берегом, но быстро догнали отряд. Сигнальные вахты на них были вышколены безупречно и маневр флагмана не пропустили.

Обогнув Кашикисиму, окруженный белой пеной прибоя отходящий к северо-западу от нее риф и плоский скалистый островок, на котором разглядели не работающий маяк, легли на северо-восточный курс, ведущий в пролив Тера. Все на верхних боевых постах всматривались в темноту вокруг, но ничего не видели. Из радиорубки доложили, что совсем рядом работает японская станция беспроволочного телеграфа, но депеша и, видимо, ответ на нее с другой станции были короткими. Хотя их и разобрали, смысла этого набора слов понять не удалось. Никаких других сигналов не было. Открывшийся на носовых румбах правого борта западный берег Матсусимы, частично скрытый легкой дымкой, тоже не выказывал никаких признаков тревоги.

Вероятно, это снова был обмен позывными. Решили двигаться дальше прежним северо-восточным курсом. Вскоре обнаружили далеко впереди всполохи света, хорошо видимые с марсов поверх слоя появившегося предутреннего тумана, стелившегося над водой. Периодическое перемигивание на нижней кромке облаков имело явно искусственное происхождение и, вероятно, было каким-то сигналом. Почти сразу оно повторилось, но вокруг крейсеров и эсминцев по-прежнему все было тихо.

Уже после войны стало известно, что дозорный вспомогательный крейсер «Дзинсен-Мару» обнаружил русские корабли, направлявшиеся к Сасебо южнее острова Какиноура, о чем тут же сообщил по радио условной фразой. Главнокомандующий морского района вице-адмирал Самадзима ждал появления противника еще со вчерашнего вечера и постоянно находился в штабе. Получив сообщение, он распорядился отправить в ответ только квитанцию о получении и приказ для дозорных судов: «Не пользоваться больше радио!», также условной фразой.

Для русских уже была подготовлена ловушка, в которой задействовали все скудные силы базы Сасебо, оставшиеся после ухода флота сначала в Корею, а затем и на север. Противника планировалось загнать минными атаками на каменистые банки, расположенные как раз в удобных для обстрела батарей местах, которые сейчас совершенно скрыло, благодаря приливу, и расстрелять крепостной артиллерией.

В Сасебо объявили боевую тревогу, начали развертывание дополнительных дозоров, а все сигнальные посты, суда и дозорные силы у островов Куро и Хирадо, севернее и западнее Сасебо предупредили о появлении русских сигнализацией прожектором по облакам. В штабах морского района Сасебо и крепости Сасебо были уверены, что этот порт станет следующей целью русского флота. Но никто не мог предположить, что у русских есть подробные навигационные карты.

Поэтому японцам не пришло в голову, что, решившись атаковать хорошо защищенную базу, русские рискнут залезть в узкий пролив Терасима, лишая себя маневра. Все дополнительные дозоры и заслоны, призванные нащупать приближающегося врага и навести на него ударные силы, разворачивались западнее Какиноуры и не обнаружили противника до тех пор, пока не начался обстрел пароходных стоянок. В результате приготовившиеся атаковать миноносцы оказались не там где надо и опоздали.