Республика Святой Софии - Ольга Кузьмина

Разгневанные новгородцы в отместку не пропустили псковское посольство, направляющееся в Москву, через свои земли. Псковские грамоты великий князь Московский все же получил, согласился помочь псковичам против немцев, однако, несмотря на трения в отношениях с Новгородом, архиепископа в Псков не назначил. В своей грамоте псковичам Иван Васильевич ответил уклончиво, что, дескать, «рад есмь печаловатися вами своими доброволными людьми, да то есть дело велико, хощем о том с своим отцем Феодосием митрополитом гораздо мыслити»[999].

Примерно такой же ответ великий князь дал и псковскому посольству, когда оно все же доехало до Москвы: «О владыце аз хощу слати своих послов в Великии Новъгород, такоже и к вам будут из Новагорода, и все за ними будет вам оуказано; а яз рад печаловатися вами с своим отцем Феодосием митрополитом»[1000].

По другой летописной версии, Иван Васильевич сразу отказал псковичам, «подумав со отцом митрополитом Феодосием, что не мощно быти во Пскове владыки, зане же искони не бывал, а не стол во Пскове, и подариша посла верблоудом»[1001]

Причин для отказа у великого князя было несколько. Во-первых, как раз в этот год псковичи с позором «выгнаша князя Володимира Ондреевича», наместника великого князя. Естественно, такое самоуправство вызвало гнев Ивана Васильевича. Великий князь даже не сразу принял псковских послов.

Во-вторых, опередив псковичей, в Москву приехали новгородские послы с жалобой на Псков (и весьма вероятно, с богатыми дарами). Новгородцы просили у великого князя военной помощи в походе на своих соседей-псковичей. Великий князь, впрочем, войск своих новгородцам не дал, ходить на Псков не велел, более того, постарался примирить Новгород с Псковом. Новгородцы даже «били челом» великому князю, что отныне псковичам «путь чист, по старине, черес Великеи Новъгород»[1002].

В-третьих, существовали еще и внутрицерковные причины отказа. Владыка Иона тоже отправил в Москву к митрополиту Феодосию «бояр своих» с жалобой на Псков (и вероятно, тоже с богатыми подарками). Митрополит написал в Псков грамоту, в которой решительно осудил действия псковичей по захвату земель владыки: «И вы деи нынеча в том во всем церковь Божию обидите, а земли и урокы, и дани, и хлеб и воды: и пошлины, у церкви Божией отъимаите, а к своему отцу, к Ионе архиепископу своей старины не правите ни в чем»[1003]. Далее Феодосий приказал: «Чим будет от вас изобижена церковь Божия Премудрости и что есте от нея отъимали, земли и воды, дань и оброки, хлеб и пошлины, и вы бы все отдали в дом святыя церкве Божия Премудрости и отцу своему Ионе архиепископу, по старине, занеже то все в дар Богови освященно есть»[1004]. «Или не знаете, — писал псковичам Феодосий, — что церковь соборная Святой Софии Премудрости Божией есть земное небо, и в ней совершается великое Божие таинство, и Христос, яко жертва, роздается для спасения и оживотворения душ и телес верующих! Но Господь, благодетельствующий верным, имеющим попечение о святей Его церкви, отмщает оскорбляющих ее, и страшно впасть в руки Бога живаго. Итак, чада, соблюдайте все, что установлено по старине судом соборной церкви, и не прикасайтесь к достоянию архиепископов ваших, ибо то все отдано для бескровной жертвы, за спасение душ прежде почивших отец и в поминовение вечное. Пишу вам по долгу святительскому, ибо церковь Божия никого не обижает, и ей причинять обиды воспрещают священные правила»[1005].

У митрополита Феодосия был свой резон сохранять хорошие отношения с новгородским владыкою. Еще в 1461 г. Феодосий направил в Новгород грамоту, в которой напоминал архиепископу об обещании не признавать литовского митрополита Григория.

Иона дипломатично ответил: «А еже пишешь к нам, господин и отец наш, о Григории, Исидорову ученику и ревнителю, еже не примешатися, якоже тогда, тако и ныне, к нему: ино, господине и отче, не обыче дом Премудрости Божия Святыя София волка вместо пастыря приимати, ни горкого вместо сладкых, ниже камению причащатися хлебу предлежащу, но дръжатися истиннаго пастыря, иже дверми в ограду овчу приходягцаго и душю за овця полагающа, а не от Рима прелазящаго»[1006].

Иона даже согласился с намерением Феодосия назначить своим преемником суздальского владыку Филиппа. Для новгородского владыки идея унии с католическим миром по-прежнему была неприемлема. Однако в Москве все же опасались, что Новгородская епархия может перейти в Литовскую митрополию, поэтому предпочитали сохранять хорошие отношения с новгородским владыкой.

Порвав отношения с Константинопольской патриархией, московская церковь все же не изолировалась полностью от православного мира. Иерусалимский патриарх Иоаким в 1464 г. выразил намерение лично посетить Москву, но его поездка не состоялась. От патриарха на Русь приехал митрополит Иосиф, который привез грамоту «хрестьянъскаго закона к благоверным князем, и архиепископ, и епископ, и ко всему священничкому чину и к всим православным хрестьяном»[1007]. В этой грамоте Иоаким прощал и отменял церковное запрещение, наложенное на Русь Константинополем.

Из Москвы Иосиф последовал в Великий Новгород, где «архиепископ… Иона умы ногу ему в великый четверг, в Петрово место, и иным своим учеником, якоже Христос своим учеником ногы умы и Петру, съмиреный образ всим нам подаруя друг другу ногы умыти…»[1008]

Представление, устроенное архиепископом Ионой, поражает воображение. Новгородский владыка фактически сыграл роль Христа в обряде чествования гостя. Далее Иона «честь возда» ерусалимскому митрополиту «и дары многы, и упокоив его многи дни, и многу милость сътвори о нем, подобляяся милостивым, и челование о Бозе сътворив и отпусти его, и поехал в Псков, по архиепископа владыке Ионе слову»[1009].

Видимо, Иона рассчитывал использовать авторитет митрополита Иосифа для склонения псковичей к покорности. Тем более что иерусалимский митрополит «приехал на Русь сия ради Христовы любви»[1010]. Однако визит митрополита Иосифа в Псков не способствовал налаживанию отношений псковичей с новгородцами. Прекратив военные действия с немцами и вновь подписав с ними мирный договор, в Пскове начали готовиться к другой войне — с Новгородом. В 1465 г. псковичи «обложиша стену древяну около Полонища и около Запсковиа, а блюдущися ратной силе Великого Новагорода»[1011]. Беспокоились псковичи не зря — в этом же году «бысть рагоза псковичам с Новымгородом про владычню землю и воду, что псковичи отняли у Новгорода»[1012].