Дорожные работы по наследству - Юлия Алексеевна Фирсанова

ли Архет подсказал, то ли сама додумалась, мне явили искусственную реальность, смоделированную теми самыми Путями Пробуждения.

И на полянке-модели мне ждал тот самый (у-у-у!!! зла не хватает) мастер подлянок! – старикан. Хотя… Присмотревшись к ряби, я сообразила, это не тот идейный козел-толкатель, а лишь его модель. Тот, кто пытается выглядеть, как вероломный Димшайн.

– Верни меня и тех, кто следом провалился, назад! – потребовала я у местного обитателя, почему-то уверенная, что если кто-то знает об этом месте и как-то в нем ориентируется, так это «старик».

– Ты не хочешь меняться… – голос у «старика» оказался не фальцетом и скрипом, а тягучей патокой, будто он одновременно был или думал еще о сотне вещей разом, потому слегка подтормаживал на поворотах речи.

– Быть метаморфом – неплохо, но я уже реш-кери и от своих обязанностей ригаль-эш отказываться не хочу и не имею права. Потому спасибо, но нет. Меня ждут свои пути!

– Пути Пробуждения никогда не меняют против воли наследующего мет-а-мофи, – чуть разочарованно, но не став настаивать на своем, согласился собеседник. – Выходи.

Круг в центре поляны стал мерцать, показывая, куда именно мне стоит пройти на выход.

– А мой брат, мои тени? – спохватившись, притормозила я у самой границы круга.

– Они блуждают в безумных кошмарах. Пути – лишь для мет-а-мофи, прочим гибель, – небрежно пояснил присматривающий за «каруселями» специалист.

«Я так не играю!» – возмутилась я и объявила:

– Они мне нужны, как их достать из кошмаров?

– Отправиться следом и, если они тебе поверят больше, чем видениям вокруг, сможешь забрать. Если успеешь, – снова тягучим голосом, будто уже больше, чем наполовину был не тут, ответил собеседник. Да и края поляны стали мерцать, намекая «а не пора ли вам пора».

– Я иду! Куда? – потребовала я ответа. А как иначе-то? Оставить тех, кто ринулся спасать меня по долгу ли службы или из родственных чувств, я не считала себя вправе. Это предательство!

На краю поляны появилось то ли черное пятно, то ли дверь из черно-лилового света. Понимая, что это именно туда мне надо, я зашагала по «матрасу» вперед. Шаг в лиловую грязь обернулся шагом в нашу квартиру на Земле. По коридору метался Лён, барабанил в закрытые двери, прямо в стены, хрипло звал:

– Лирка?! Лирка?! Ты где?

Кажется, этим увлекательным делом брат занимался уже давно, куда дольше, чем я разговаривала с местным информатором, потому что голос брата был почти сорван.

– Я тут, Лён, пойдем со мной! – позвала я с порога, стараясь не присматриваться к деталям обстановки, чтоб не затянуло в чужой кошмар.

Лёнька подскочил, облапил меня, сжал до хруста и сипло выдохнул в макушку:

– Я уж думал, все, что было и есть – все кошмар, а ты, как пропала тогда, так и не нашлась…

– Это точно кошмар, а мы были, есть и будем, братец лесной аэр! – скрупулезно поправила я и снова позвала, помня небрежно озвученное условие выхода «мне должны поверить больше, чем глюку»: – Пойдем скорее, нам пора наводить порядок!

Сработало! Брат мне поверил, как верил всегда! Сжал ладонь, чуть ли не до боли, и мы шагнули с порога старой квартиры вовсе не на площадку. Причем пусть я только держала руку Лёна, а казалось, через порог несла его на закорках и еще килограмм семьдесят в нагрузку.

Стоило пересечь незримую черту, Лён замерцал и исчез, а я снова оказалась перед черно-лиловой дырой-дверью в новый кошмар. Почему-то зная, что с братом теперь все в полном порядке, я отправилась на поиски следующего участника «баек из склепа».

Вышла я на людную улицу, полную симпатичных, кого-то мне подозрительно напоминающих брюнеток, наряженных в платья красных и золотых оттенков. Девушки галдели, смеялись, гуляли, делали покупки, пели. Да что они только не творили, а среди этой дамской толпы метался хвостатый с совершенно обезумевшим и потерянным видом. Даже великолепный хвост растрепался. Он подбегал к очередной девице, разворачивал ее к себе лицом, вглядывался в черты и, досадливо мотнув головой, мчался к следующей, и к следующей. Время от времени он тоже, как Лён, звал без тени надежды в голосе:

– Алира, моя княгиня?! Алира, где ты? Алира!

– Я тут и жду тебя! – откликнулась я, прерывая бег Чейра по кругу. – Хватит по бабам шляться!

Чейр застыл, не закончив очередной идентификации куклы из кошмара. Он медленно, будто опасался, что ему послышалось, обернулся ко мне.

– Пойдем, хвостатый, мне еще остальных по видениям искать, – позвала я, уже нетерпеливо. – Или, если желаешь, можешь оставаться и развлекаться с куклами дальше!

Охотник оказался рядом мгновенно, будто замерцал в воздухе, потянул носом. (Запах на соответствие проверял?) Ага, проверил! И поверил, прижал к себе, а потом нагло впился в губы жадным поцелуем. Ну вообще охамел! Я его укусила до крови, а показалось, что как борец через себя перебросила неподъемный вес охотника. Это сработало как ключ наружу. Чейр тоже исчез, а я рухнула в темные и отлично знакомые гипнолабиринты пещер Дро-сувара.

Там шел бой. Моих темнокожих защитников окружил отряд под предводительством матроны дро-су. А кем еще могла быть баба с длинными, до лодыжек волосами и надменной мордой, просящей кирпича? Тем не менее Эрд и Аст стояли с клинками в руках прямо, и перед ними уже высилась изрядная куча тел. Они сражались, а не рухнули на колени в жесте покорности.

А где-то дальше в тенях и выше ворочались громадные туши пауков, щелкая жвалами и нетерпеливо сверкая багровыми глазами. По версии «телезрителей», наверное, сверкали потому, что очень хотели есть.

– Вложите клинки в ножны и примите милость Ллоос! – жестко потребовала баба, с какой-то хищной жадностью облизывая губы.

– Нет, матрона Шеешдрау, я принес иную клятву и ей не изменю, – подняв взгляд прямо к лицу требовавшей покорности женщины, нагло отказался Аст, выказывая неслыханное неповиновение.

Эрд молча встал плечом к плечу с побратимом.

– Эй, Аст, Эрд, долго еще будете кошмары на двоих смотреть? Нам пора! – позвала я и сердито потребовала, чтобы сломать образ кошмара: – Вы нужны ригаль-эш Киградеса!

Загнанные в угол дро-су резко повернули головы, я нетерпеливо прищелкнула пальцами. Аст и Эрд моргнули, будто просыпаясь. Первыми истаяли осадившие парочку воины, следом Шеешдрау с прихлебательницами, затем здоровущие пауки, последними пошли волнами и испарились сами стены пещер.

Я подошла к дроу, все еще стоящим плечом к плечу для последнего боя, и притянула к себе. Оба буквально вцепились в меня, выдыхая почти невесомо, но с невероятным облегчением:

– Ригаль-эш! Ты пришла за нами!

– Я пришла! А теперь уходим, и побыстрее! – приказала я, мотнув