Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин

в который понимали эту свою фишку; да и Правая по идее должна была взорваться спустя сутки после имплантации.

Повторюсь: охренеть!

Химера, которая может управлять другими химерами! Теперь имба не только я, у меня ещё и пет имбалансный. Причём не один, а целый выводок. Как там было в легенде клюкволюдов об Избранном? Что он там должен был сделать?

Научиться управлять другими химерами?

Ну да, всё сходится. По ходу дела, их старый провидец всё-таки действительно умел в предсказания, а не хернёй занимался. Так. Интересно… а людьми Правая тоже может управлять? Чёрт, это опасно. Этот ящик Пандоры лучше не открывать, пока действительно не припрёт. Пока что удовлетворимся этим.

— Пи-пи-пи-пи. *А ты можешь стрелять?*

Пиу! — муравьиное яйцо насквозь прошило ближайший мухомор и улетело куда-то дальше, в лес.

Это прекрасно.

Я взял муравьедомёта на руки. Не тяжелее обычного автомата, зато гораздо приятней наощупь. Мех такой мягкий, приятный, в хорошем смысле слова вонюченький. Оружие с функцией подогрева рук.

Я повозился с моей новой игрушкой ещё несколько минут и выявил один неприятный момент. Ну как неприятный? Неловкий. Если прицеливаться из муравьедомёта самостоятельно, то его задница утыкается мне прямо в нос.

Во-о-о-от.

Но, благо, прицеливаться мне и не нужно. Этим за меня занимается Правая, а мне остаётся лишь направлять пушку в нужном направлении и можно шмалять по-крутому, от бедра. Я Рэмбо, блядь! Пиу-пиу!

Ладно.

Я закинул муравьедомёт за спину, — меховые лапки трогательно обхватили меня за плечи, — и пошёл к остальным. Дела не ждут…

* * *

Последние несколько минут мы шли сквозь настоящий бурелом — поваленные деревья, коряги, муравейники с меня ростом и кусты-кусты-кусты; хоть с мачете прорубайся. И тем сильнее оказался контраст, когда передо мной появились белые потрескавшиеся колонны, а сразу же за ними поле. Чистое и ровное поле.

Знаменское-Раёк. Вот оно, значит, какое.

Это не усадьба, это целый комплекс из… так… сейчас попробую объяснить…

Короче говоря, с высоты птичьего полёта Знаменское-Раёк наверняка очень напоминало футбольный стадион. Или Колизей. Хотя нет, по форме всё-таки футбольный стадион. Вот только вместо трибун здесь была длинная такая прямоугольная колоннада с закруглёнными углами.

Главное здание находилось на противоположном от нас краю поля, — где-то там, где должны были бы стоять ворота. Вместо правой и левой трибуны одноэтажные вспомогательные здания. Длинные, чем-то похожие на конюшни, а чем-то на павильоны ВДНХ. Ну… из тех, что поменьше; вечно-закрытых или приспособленных под административные нужды.

Правый павильон явно не обжит, а левый так вообще раздолбан. Внутрь точно не войдёшь; крыша обвалилась.

Ну а главное здание — двухэтажный домик на девять окон в длину. В стиле… барокко? Рококо? Ампир? Да хуй его знает, поди их разбери. Короче говоря, с колоннами, лепниной и здоровенным богатым крыльцом.

— Ребята, выпускайте алкаша.

Романов к этому времени пригрелся и уснул. Чтобы вытащить его оттуда, пришлось переворачивать клетку.

— А⁉ Что⁉

Будущий Император вывалился на землю. По случаю встречи с ведьмой, Андрея Палыча помыли и переодели во всё чистое, но эта свинища уже успела заляпаться.

— Пойдём со мной, — сказал я и выдал Романову заранее подготовленную бутылку пива.

— Ой, братиш, да без проблем.

— С тобой сходить? — спросил Вышегор.

— Не надо. Пойдём вдвоём. Если не вернусь через полчаса, врывайтесь и вытаскивайте.

Чтобы подчеркнуть свои добрые намерения, я снял с себя муравьедомёт. Вежливые Лоси пока что настороженно относились к химере, но видом своим старались этого не показывать. Наверняка думали, мол, барин чудить изволит.

— Ну что? Погнали?

Вместе с Романовым мы вышли из-под колоннады и пошли по полю. Почти сразу же я почувствовал на себе чей-то взгляд; а на секунду мне даже почудилось, что я вижу в одном из окон второго этажа женский силуэт. Хотя нихрена мне это не почудилось. Так оно наверняка и было. Спецом высунулась, а потом резко присела. Саспенсу нагоняет, сучара мистическая. Сейчас по-любому ворон закаркает.

— Кар! Кар! — ну вот.

Я даже близко не знал, чего ожидать от ведьмы, но мне всё равно стало неуютно. Один, — Романова не в счёт, — на открытой местности, где всё просматривается как на ладони. Иду по полю заброшенной усадьбы посередь дремучего леса.

Иду к ведьме.

Время как будто бы растянулось. Мы всё шли и шли, а усадьба особо не приближалась. Уверен, что это тоже ведьмовские приколюхи.

И вот, когда до крыльца основного здания оставалось всего ничего, дверь распахнулась. На пороге стояла просто восхитительная девчуля. Цыганочка как будто. Красная бандана поверх густых чёрных волос, разноцветные бусики, амулетики, браслетики и пёрышки. Чёрная обтягивающая маечка переходит в такую же чёрную просторную юбку в пол. Маечка на вороте чуть рваная, отчего вырез становится глубже, а в вырезе…

Они…

Клянусь, они спушаплены! Чем угодно клянусь! И на что угодно готов поспорить! Не вижу чем, не понимаю как, — не видно ни бретелек, ни следов бретелек под одеждой, — но уверен на все сто! Ну не могут груди быть настолько крепкими! Ну не могут такие здоровенные роскошества, — размером с мою голову каждая, — вот так стоять! Это невозможно! Это против законов физики!

Ладно… Спишем всё на магию. Что ещё сказать о ведьме? Острые черты лица, ярко зелёные глаза. Фигурка — песочные часики. Ещё и татуирована с ног до головы; даже под глазом какой-то маленький орнамент набит.

Красивая, сука, до невозможности. И красота у неё такая опасная, дерзкая, агрессивная; вообще ни разу ни лоли. Любителям няшек тут ловить нечего. Да и темперамент у барышни наверняка такой, что все её любовники гоняют с разодранными спинами.

Но вот какая странность! Не смотря на откровенную сексуальность барышни, мой писос и бровью не повёл. Ну… не уверен, что у него есть брови, но мысль я, надеюсь, донёс. Не знаю почему, но ведьму не хотелось. Вот прям совсем. Может из-за того, что она ведьма. А может из-за того, что умом я понимал — именно она изгоняла беса из Любаши, когда та была совсем ребёнком.

Это сколько же ей сейчас лет?

И ладно, если она как-то поддерживает тело при помощи магии. А вдруг это иллюзия? Вдруг она ни с того ни с сего обернётся в дряхлую старуху? А я не Саша. Я не ювелир.

— Здравствуй, — сказала ведьма и улыбнулась.

Зубики прямо вот сахарные, а один клычок золотой. Ну точно цыганка.

— И тебе не хворать, — ответил я и представился. — Илья Ильич. А как могу к тебе обращаться?

Ну что там? Удиви. Моргана? Или какое-нибудь другое производное от Мора? Морана? Морина? Морриган? Морюна? Морюшка? Морослава? Моролюба? Моро…чо там? Моронида Моревна Морова-Моровская?

— Светлана, — как будто назло моим догадкам произнесла ведьма. — Заходи…

* * *

Внутри поместья оказалось атмосферненько. Точь-в-точь, как в кабинете гадалки. Сам никогда не бывал, но по фильмам знаю, как оно бывает: тёмные стены, оплывшие свечи, книги в кожаных переплётах. Ну и конечно человечий череп на столе. Куда же без него?

— Присаживайтесь.

Ведьма усадила нас с Романовым за стол на табуреточки, а сама села напротив. Взяла колоду карт, положила локти на столешницу и начала мешать. Есть желание, нет желания, а взгляд мой всё равно тонул в ложбинке её сис. Ох, потрепал бы ведьму за сосцы! Ох, потрепал бы! Даже безо всякой конкретной цели, а так… чтоб было. Сугубо из любви к прекрасному.

— Сними, — ведьма протянула мне колоду.

— Да это на самом деле это не мне, — сказал я. — Ему вот.

— А, — ведьма ещё пару раз перетасовала карты, а затем протянула их Романову. — Тогда ты сними.

Чот пока что похоже на дешёвое представление, если честно. Андрей Палыч хлебнул пивка, пожал плечами и сдвинул часть колоды на ведьму.

— Отлично.

Ведьма спрятала сдвинутую часть под колоду, взяла верхнюю карту и…

Охуеть! Беру назад свои слова насчёт дешёвых представлений. Я даже порыскал внутренним взором, нет ли здесь иллюзий.

На карте, которую ведьма положила на стол, были нарисованы мы с Романовым. Не валет, блядь, червей с бубновым королём, а именно мы. Как будто совместное фото, стилизованное под рисунок. При этом Романов был перечёркнут красным крестиком.

Либо ведьма охуеть